– Так что же это?
Мистер Ходди осторожно поставил свою чашку на маленький столик, стоявший рядом, и подался вперед, приготовившись внимательно слушать. И, глядя на него, Клод вдруг впервые понял, что этот человек и все подобные – ему враги. От таких вот мистеров ходди только и жди неприятностей. Они все одинаковы. Он не раз встречался с ними – руки чистые до отвращения, кожа землистая, постоянно язвят и любят отращивать животики, торчащие из-под жилеток; и еще у каждого маслянистый нос с широкими ноздрями, круглый подбородок, подозрительно бегающие глаза, заглянув в которые ничего не поймешь. Ох уж эти мистеры ходди, прости господи.
– Ну так что же?
– Это просто золотая жила, мистер Ходди, честное слово.
– Поверю в это, когда сам услышу.
– Это настолько удивительно просто, что большинство людей и не взялись бы за это дело.
Ага, придумал; он и вправду не раз уже всерьез размышлял об этом, прикидывал, что да как. Он потянулся и осторожно поставил свою чашку на столик рядом с чашкой мистера Ходди, потом, не зная, куда девать руки, положил их на колени ладонями книзу.
– Ну, давай же, выкладывай, что там у тебя.
– Опарыши, – тихо произнес Клод.
Мистер Ходди откинулся на стуле, будто ему брызнули в лицо водой.
– Опарыши! – в ужасе произнес он. – При чем тут опарыши?
Клод забыл, что в любой достойной бакалейной лавке это слово почти не произносимо. Ада захихикала, но Клэрис бросила на нее такой злобный взгляд, что хихиканье тотчас прекратилось.
– Вот откуда будут деньги – из фабрики по производству опарышей.
– Ты что – шутить задумал?
– Честное слово, мистер Ходди, может, вам это кажется немного странным, но только потому, что вы никогда раньше об этом не слышали. Это правда маленькая золотая жила.
– Фабрика по производству опарышей! Да ты в своем уме, Каббидж? Что ты такое несешь!
Клэрис не нравилось, когда ее отец называл Клода по фамилии.
– А вы никогда не слышали о такой фабрике, мистер Ходди?
– Конечно нет!
– Сейчас открывается много опарышевых фабрик, это настоящие большие компании с менеджерами, директорами и все такое прочее, и знаете что, мистер Ходди? У них миллионные прибыли!
– Ерунда!
– И знаете, откуда у них миллионы?
Клод помолчал, не замечая, что лицо его слушателя медленно желтеет.
– Потому что на опарышей большой спрос, мистер Ходди.
В ту минуту мистер Ходди прислушивался и к другим голосам, к голосам покупателей за прилавком – к голосу миссис Рэббитс, например. Он как раз отреза`л ей кусок масла. У миссис Рэббитс рыжие усы, она всегда громко разговаривает и при этом без конца повторяет «так-так-так»; он услышал, как она говорит: «Так-так-так, мистер Ходди, так, значит, ваша Клэрис вышла замуж на прошлой неделе, а? Что ж, это очень хорошо, и чем, вы сказали, занимается ее муж, мистер Ходди?» – «У него фабрика по производству опарышей, миссис Рэббитс».
«Ну уж нет, – сказал он про себя, враждебно глядя на Клода. – Большое тебе спасибо. Но этого мне не надо».
– Не могу сказать, – с гордостью заявил он, – чтобы мне когда-либо доводилось покупать опарышей.
– И мне тоже, мистер Ходди. Да мы и не знаем никого, кто бы их покупал. Но позвольте спросить у вас кое-что еще. Как часто вам приходилось покупать, скажем… коронную шестерню или ведущую?
Вопрос вышел хитрым, и Клод позволил себе приторно улыбнуться.
– А какое отношение это имеет к личинкам?
– Прямое. Люди покупают то, что им нужно. Вот вы ни разу в жизни не покупали коронную или ведущую шестерню, но это вовсе не значит, что нет людей, богатеющих в эту самую минуту на их производстве, – есть такие люди! То же с опарышами.
– Не мог бы ты назвать мне этих мерзких людишек, которые покупают опарышей?
– Опарышей покупают рыбаки, мистер Ходди. Рыбаки-любители. В стране много тысяч рыбаков, которые каждый уик-энд отправляются на реки рыбачить, и всем им нужны опарыши. И они готовы за них хорошо платить. Пройдитесь как-нибудь вдоль реки выше Марлоу
[7], и вы увидите их на обоих берегах. Свободного места нет!
– Опарышей не покупают. Люди идут в сад и выкапывают червяков.
– Прошу прощения, но тут вы не правы, мистер Ходди. Тут вы совершенно не правы. Рыбакам нужны опарыши, а не червяки.
– В таком случае они и без вас их достанут.
– Но они не хотят этим заниматься. Вы только представьте себе, мистер Ходди: субботний день, вы собираетесь на рыбалку, а тут по почте приходит симпатичная баночка с опарышами, и вам остается лишь положить ее в сумку и отправиться в путь. Да зачем копать червей и искать опарышей, когда все это может быть доставлено прямо к порогу дома всего за шиллинг-другой.
– А могу я спросить, как ты собираешься устроить эту твою фабрику по производству опарышей?
Когда он произнес слово «опарышей», показалось, будто он сплюнул шелуху от семечка.
– Нет ничего на свете проще, чем устроить фабрику по производству опарышей.
Теперь Клод держался увереннее, все больше распаляясь.
– Все, что нужно, – это пара бочек из-под автомобильного масла и несколько кусков гнилого мяса или баранья голова. Надо сложить это в бочку, и все. Остальное доделают мухи.
Если бы он в ту минуту видел лицо мистера Ходди, то, скорее всего, попридержал бы язык.
– Конечно, не все так просто. Потом надо посадить опарышей на особую диету. Отруби и молоко. А когда они станут большими и жирными, их надо разложить по жестяным банкам и отправить покупателям. Банка в одну пинту принесет пять шиллингов. Пять шиллингов за пинту! – вскричал он, хлопнув себя по колену. – Вы только представьте себе, мистер Ходди! А одна трупная муха, говорят, запросто дает двадцать пинт!
Он снова помолчал, но только затем, чтобы собраться с мыслями, – теперь его уже было не остановить.
– И еще кое-что, мистер Ходди. На настоящей опарышевой фабрике не только опарышами занимаются. У каждого рыбака ведь свой вкус. Все опарыши одинаковые, но есть и пескожилы. Некоторым рыбакам только пескожила подавай. А между тем опарыши бывают разных цветов. Обычно они белые, но могут быть разного цвета, смотря чем кормить. Красные, зеленые, черные, даже голубые – если правильно корм подобрать. Самое трудное на такой фабрике, мистер Ходди, это вывести голубых опарышей.
Клод умолк, чтобы перевести дыхание. Он увидел картину – ту же, которая сопровождала все его мечты о богатстве: вот стоит огромная фабрика с высокими трубами и широкими железными воротами, и в них стекаются сотни счастливых рабочих, а сам Клод, сидя в роскошном офисе, спокойно и на зависть уверенно руководит производственным процессом.
