"Стахановское движение — это такое движение рабочих и работниц, которое ставит своей целью преодоление нынешних технических норм, преодоление существующих проектных мощностей, преодоление существующих производственных планов и балансов. Преодоление — потому что они, эти самые нормы, стали уже старыми для наших дней, для наших новых людей. Это движение ломает старые взгляды на технику, ломает старые технические нормы, старые проектные мощности, старые производственные планы и требует создания новых, более высоких технических норм, проектных мощностей, производственных планов" (38).
Слова еще одного стахановца Лысенко, прозвучавшие на декабрьской сессии ВАСХНИЛ 1936 года, приобретали в глазах многих в стране уже особый вес: еще бы их говорил не просто стахановец, которого лично похвалил Сталин, а дважды академик!
Благодаря такому подходу, всё встало на свои места. Руководитель дискуссии, академик Мейстер, видимо получил указание, как себя вести, был кем-то сильно напуган и резко изменил тон. Его заключение коренным образом отличались от его первого выступления на сессии, когда он критиковал Лысенко за непонимание роли законов генетики в селекционной работе. Теперь ни от прежнего тона, ни от оценки фактической ситуации в науке ничего не осталось. Правда, он заявил, что генетика как наука не рассматривается руководством ВАСХНИЛ в виде лженауки и призвал генетиков не проявлять по этому поводу излишних волнений: "…паника ни на чем не основана. На генетику как науку в Союзе ССР академия с. — х. наук им. В. И. Ленина отнюдь не покушается…" (39). Но на этом защита генетики кончалась, и Мейстер, отлично разбиравшийся в основах этой науки, принялся критиковать генетиков, которые якобы преувеличили во много раз стабильность генов, в целом далеки от практики, даже оторвались от нее и вместо помощи сельскому хозяйству берутся внедрять подчас не только ненужные, но даже вредные приемы, такие как искусственное осеменение животных.
Закрывая совещание, президент ВАСХНИЛ А. И. Муралов, как об этом сообщила "Правда", призвал "представителей сельскохозяйственной науки перестроить свою работу по опыту академика Т. Д. Лысенко" (40). Несомненно, что сам Лысенко уже прекрасно осознал, в каких сферах его ждет полная поддержка. Его спору с генетиками, спору, казалось бы, сугубо профессиональному, была придана особая острота. Вопрос был вычленен из рамок научных диспутов и переведен в иную плоскость, как выводилась Сталиным и вся наука из-под контроля самих ученых.
По распоряжению Сталина вскоре одного за другим стали арестовывать руководителей сельскохозяйственной науки и руководителей сельского хозяйства, чтобы свалить на них провалы в сельском хозяйстве. По-видимому, одним из первых среди арестованных руководителей был заместитель наркома земледелия СССР и вице-президент ВАСХНИЛ академик Арон Израилевич Гайстер. Он родился в 1899 году в Елизаветграде (в советское время Кировоград). Для еврейских детей, желавших поступить в гимназию, выделяли 5 % мест от общего числа принимаемых в гимназию. Арон хорошо подготовился к экзаменам и был принят. Однако закончить гимназию не смог: был выгнан за революционную деятельность из 9 класса. В 1921 году закончил Институт красной профессуры и был оставлен там преподавать. Любимым аспирантом Гайстера был М. А. Суслов. С 1929 (?) по 1931 год работал в Госплане, непосредственно подчинялся Куйбышеву, с 1933 года — в комиссии советского контроля, с 1935 г. — зам. наркомзема СССР и вице-президент ВАСХНИЛ. Гайстер был крупным экономистом (41). 28 июня 1937 года он делал доклад на заседании Совета по Труду и Обороне, на котором председательствовал Сталин. Похвалы Сталина были столь неумеренными, что Гайстер заподозрил неладное и, вернувшись домой, сказал жене: "Рахиль, моя судьба решена". Через три дня, прямо в кабинете наркома М. А. Чернова, его арестовали. Обвинения были нелепыми по сути: он якобы участвовал в покушении на Куйбышева, истребил всех овец в СССР и развалил экономику. 30 октября по решению так называемой "тройки" он был расстрелян. Жена его также была арестована. А уже в начале 1950-х годов были арестованы обе дочери казненного академика и замнаркома. В постановлении на арест каждой из них говорилось: "…достаточно изобличена по статье 7-35 в том, что является дочерью врагов народа Гайстера Арона Израилевича и Каплан Рахили Израилевны". Дочери отбывали срок в Боровом. После смерти Сталина обе были реабилитированы, закончили институты и стали исследователями (42).
В начале 1937 года в тюрьму попал и Муралов (его расстреляли 30 октября 1937 года). Мейстер ненадолго занял его должность в качестве исполняющего обязанности президента ВАСХНИЛ. Отказ от собственного мнения на декабрьской сессии ВАСХНИЛ и подчинение приказу из Кремля не спасло Георгия Карловича Мейстера. Мстительная злоба Сталина настигла немолодого ученого, крупнейшего селекционера и ученого. Его арестовали 11 августа того же года.
7 ноября 1937 года был арестован и нарком земледелия СССР Михаил Александрович Чернов, закончивший гимназию, проучившийся четыре курса на математическом отделении физ-мата Московского Императорского университета, работавший наркомом торговли Украины, затем заместителем наркома союзного наркомата снабжения СССР и наркомом земледелия после ареста Я. А. Яковлева в 1934–1937 годах, автора многих книг и брошюр. Несколькими днями позже были арестованы его жена, дочь и сын. Всё имущество семьи было конфисковано. Наркома приговорили к расстрелу 13 марта 1938 года вместе Бухариным, Рыковым и другими. Двумя днями позже их расстреляли. Через месяц была расстреляна дочь Чернова Мария и её мать, сын Михаил погиб в лагере в Магадане в 1942 году.
Арестованного 11 августа 1937 года Г. К. Мейстера мучили после ареста в застенках НКВД, вымогая признания в несовершенном вредительстве против его страны, он сошел с ума, а 22 декабря 1937 года Сталин, Молотов, Каганович и Ворошилов поставили свои подписи на распоряжении о расстреле большой группы ученых. Фамилия и. о. президента ВАСХНИЛ Г. К. Мейстера числилась в этом списке под номером 92. В январе 1938 года его вывели на казнь, и расстрельная команда подняла стволы, чтобы убить кормильца России по приказу Сталина. А в кресло президента ВАСХНИЛ, наконец-то, был водружен полюбившийся Сталину мошенник, Трофим Денисович Лысенко.
Глава 16. Сталинский приказ о запрещении медицинской генетики В СССР
"Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь."
Анна Ахматова. Реквием
Интенсивная и в высшей степени продуктивная работа Медико-генетического института, не имевшая равных в мире и заложившая основы новой научной дисциплины, должна была высоко цениться властями. Ведь Левиту и его сотрудникам удалось обойти мировую науку более чем на полвека, мощно повышая репутацию Советского Союза. Но Сталину собственные пристрастия и антипатии были превыше всего, и в истории с Институтом медицинской генетики это проявилось в полной мере.
Первым шагом стало запрещение (без всякого объяснения причин) намеченной Кольцовым, Левитом, Мёллером и другими конференции по медицинской генетике, которую они собирались провести летом 1936 года в Киеве. 27 мая 1936 года в столице Украины арестовали Израиля И. Агола, ставшего одним из руководителей науки в Украинской Академии наук. Он был далеко не рядовым научным сотрудником, опубликовал много работ (2), и только что был назначен руководителем Управления науки в Министерстве просвещения СССР. Но в глазах Сталина он провинился тем, что подписал письмо в защиту Деборина с остальными девятью учеными, кого Сталин изничтожал одного за другим, а теперь еще "попался" на дружье с Мёллером. Агола арестовали через три недели после получения Сталиным письма Мёллера. В первом сообщении об аресте было сказано, что его задержали якобы на основании жалобы секретарши Агола, заявившей, что начальник сексуально домогался её (3). Затем это обвинение тихо исчезло и никогда больше не упоминалось. 27 февраля 1937 года Сталин лично подписал смертный приговор Аголу, и 10 апреля 1937 года его расстреляли. Он был полностью реабилитирован "за отсутствием состава обвинения" 25 мая 1957 года.
