— Это щит, одеяло безопасности. Кроме того, вы носите вещи в сумках, в багаже. Так что ваша одержимость представляет собой расширение вашего эмоционального багажа. Вот именно: вам нужно какое-то место, чтобы оставить там свой эмоциональный багаж.
Неплохо, совсем неплохо.
Я познакомился с Чандрой, парнем, который живет в квартире на первом этаже. Его лысая голова большая и похожа на луковицу, и он носит зеленую куртку, которая свисает до колен. Он напоминает мне дружелюбного марсианина. На самом деле, Чандра — культурный географ, идеальный предмет для изучения, заинтересовавший меня.
Он жил в Соединенных Штатах в течение восемнадцати лет, в таких местах, как Вако, штат Техас, и Фарго, Северная Дакота. До сих пор простого упоминания слова «Фарго» достаточно, чтобы заставить его дрожать. Он также снялся в некоторых эпизодах «Сайнфелд», и каждое утро его посещает чувство, что он должен быть где-то, в любом месте, с 8:30 утра.
— И только в прошлом году я мог погрузиться в послеобеденный сон, а не в чувство вины, — добавляет он.
Мне нужно отдохнуть от разговора, так что я выхожу на террасу. Кто-то однажды сказал мне, что, если вы хотите узнать Индию, просто встаньте на углу улицы, любой улицы и обернитесь вокруг на 360 градусов. Вы увидите все. Лучшее и худшее из человечества. Смешное и возвышенное. Обыденное и глубокое. Здесь, на Шанти Роуд, 1, вам не нужно даже крутиться. С террасы я могу видеть все это. В одном направлении — трущобы. Нагромождение оловянных крыш лачуг, которые, на первый взгляд, выглядят как мусорная свалка.
Только тогда, когда вы присматриваетесь, вы понимаете, что там живут люди. Посмотрите в другую сторону, и вы увидите блестящее стеклянное здание, офис «Cisco Systems».
Как я уже сказал, в Индии все — знак, особенно вывески. Через улицу я вижу вывеску компании под названием «Sublime Solutions». Я понятия не имею, что делает эта компания, вероятно, какое-то программное обеспечение, но я люблю это название.
Я возвращаюсь внутрь и присоединяюсь разговору.
— Это все правда. И все ложь, — кто-то говорит, и каждый согласен с этим.
— Да, — говорит Чандра. — Это, конечно, возможно.
Я спрашиваю Эмму про ее индекс счастья.
— Я на уровне пятерки, не четыре. Я думаю, что, может быть, три с половиной.
Она тут же говорит, что много думает об этом, и, как и любой таец, скажет вам, именно в этом ее проблема.
— Я должна быть счастливее, но страх пролезает внутрь меня, и моя удовлетворенность уходит. Когда я была художником, когда я была моложе и у меня ничего не было, я была счастлива.
Исследователи обнаружили, что счастье образует U-образную кривую по ходу жизни. Мы счастливее всего в молодости и старости.
Эмма находится в нижней части кривой эмоционального корыта. Мне не хватает духу сказать ей это, впрочем. Я боюсь, что это может опустить ее оценку счастья еще ниже.
Эмма говорит мне, что энергия здесь лучше, чем в Лондоне.
Опять это слово, но на этот раз меня не передергивает. Здесь, в логове гедонистических беженцев, это звучит правдоподобно.
Моя жизнь на Шанти Роуд, 1, превращается в приятную рутину. Я просыпаюсь каждое утро еще до рассвета — плохая привычка, которую я приобрел в ашраме, и делаю дыхательные упражнения крийа. Хорошо, пусть это просто кислород и ничего трансцендентного. Меня это не беспокоит. Это позволяет мне чувствовать себя хорошо. Это дает мне энергию. (Боже, теперь я использую это слово.) И так же, как и с кофе, я могу использовать всю энергию, которую я могу получить.
После этого я ступаю на террасу и наблюдаю восход солнца над трущобами по соседству. Бедные живут своей жизнью более открыто, чем остальные из нас. Ребенок испражняется на корточках, женщина моет мужчину в ванной, выливая ведра воды на голову. У другого человека осколок застрял в ноге, и небольшая толпа собралась вокруг, обсуждая, я думаю, лучший способ удалить его. Еще один человек чистит зубы. Большинство из этих людей имеют работу, зарабатывая около трех долларов в день. Они не в нижней части лестницы в Индии, они вдали от нее. И это красота жизни в Индии — независимо от того, как низко находится ваша ступенька, всегда есть кто-то под вами. Бесконечная лестница.
Далее я и Суреш едем на мотоцикле в один из парков Бангалора, известный как Гарден-Сити, прежде чем он стал IT-Сити, и идем на прогулку. Еще рано, но парк полон людей, гуляющих, медитирующих, испражняющихся, занимающихся йогой, смеющихся. На обратном пути мы останавливаемся, чтобы взять немного еды на завтрак.
Остальная часть дня проходит лениво. Я сижу, читаю и думаю о кофе. Главным образом, впрочем, я просто сижу. Индийцы и индийские мужчины, в частности, большие натурщики. Мировой класс. Я не могу конкурировать с ними, но я стараюсь изо всех сил.
В какой-то момент, Чандра, дружественный марсианин, предлагает пойти в кафе Хоши и продолжить сидеть там.
Хоши — одно из старейших кафе в Бангалоре. Оно работает с 1940 года, открывшись за семь лет до того, как Индия получила независимость от Британии.
С тех пор практически ничего не изменилось. Стены горчично-желтые и отчаянно нуждаются в покраске. Потолочные вентиляторы вращаются, но не слишком быстро. Ничто не движется слишком быстро в Хоши. Ни официанты, ни повара, ни клиенты, — в этом вся привлекательность.
Люди проводят часы и часы здесь, встречаясь с друзьями, потягивая имбирный чай и поедая фирменный жареный картофель Хоши в виде Смайлика.
В этот день мы встречаемся с другом Чандры Миной. Она ведет колонку для национальной газеты. У нее короткие, сероватые волосы и ожесточенное остроумие.
— Не поймите меня неправильно, — говорит Мина, наклонив голову под небольшим углом. — У гуру есть свое применение. Они просто не для меня.
Я никогда раньше не думал об этом таким образом. У гуру есть свое применение. Мина однажды провела шесть месяцев в Соединенных Штатах, работая на «Baltimore Sun». Она не могла дождаться отъезда. Слишком большое расстояние между людьми в Соединенных Штатах, и она имеет в виду нечто большее, чем физическое расстояние, хотя и это тоже. Она нашла улицы устрашающе тихими.
— Где все люди? — интересуется она.
— Американцы ужасно заняты, — говорит она. — Если они не заняты работой, они заняты отдыхом.
Я заказываю соду со свежим лаймом. Мина тоже, плюс арахисовую масалу без чили.
— Чему американцам стоит научиться у Индии? — спрашиваю я у Мины.
— Вы могли бы научиться расслабляться, чтобы жить полной жизнью. Мы — страна особенная. Мы принимаем множество недостатков. Вы могли бы взять это на вооружение.
Во многом, впрочем, Индия подражает Америке. Торговые центры, общины, фаст-фуд. Все это здесь. Мина не заботится о «Сияющей Индии». Она предпочитает сияющей Индии обычную, в которой, на самом деле, скучно никогда не бывает.
