– Пей, пей, – улыбнулся он. – Ты молодец! Все отлично сделал. Настоящий казак! Примерно через час судьи всё посчитают. Надо переодеться. Лучше быть в белых рубашках. И можешь снять жилет. Степаныч! – позвал отец доктора. – Где там сумка с нашей одеждой?.. Не спи на ходу, доктор! Потапычу сухая рубашка нужна. Да и я бы переоделся.
Под навесом стали собираться участники, и, к Мишкиному удивлению, среди них оказалось довольно много взрослых.
– Пап, а почему тут взрослые?
– Конным спортом можно начинать заниматься в любом возрасте, – рассеянно ответил отец, глядя куда-то поверх голов. – Давай-ка отойдем в сторону. Тут слишком шумно.
Отец знал, что Потапыча пугает такое количество незнакомых людей.
Подошел озабоченный дядя Гриша и сообщил, понизив голос:
– Перед нами двое. Насколько я знаю, вы шли с максимальной скоростью.
Отец кивнул, улыбаясь.
– Гриша, не горячись. Если в самом деле третье место, то это отлично.
– Они явно шли быстрее… Сейчас награждение будет в пешем строю.
Растерянный Мишка таращил глаза. Отец поправил на нем рубашку.
– Встанешь со всеми в ряд. Когда вызовут, подойдешь к судье. Не пугайся ты так! Все самое страшное позади. Я тобой горжусь! И Горчиком. – Отец похлопал коня по шее. – Давай, давай, не тушуйся!
Секретарь соревнований бесконечно долго, как казалось Потапычу, называла фамилии участников и клички их лошадей. Получив грамоты от судьи – стройной женщины с элегантным бирюзовым шарфиком на шее, спортсмены возвращались в строй.
Мишку не вызывали и не вызывали. Он, взволнованный, то и дело оборачивался на отца, но тот улыбался и поднимал ладонь в успокаивающем жесте.
Судья назвала тех, кто занял третье и второе места, а потом вдруг сказала:
– Сергей Смирнов на жеребце Баграте и Марина Кокорина на жеребце Казаре исключены из соревнований за нарушение установленных пределов скорости.
Высокая девчонка заплакала от досады и выбежала из строя.
– И наконец, первое место – Михаил Потапов на жеребце Горчике.
Мишка не сразу сообразил, что это зовут его. Кто-то из ребят постарше толкнул его в бок:
– Ты Потапов? Иди, счастливчик!
Оказавшись перед судьей, Потапыч побледнел, потом покраснел.
– Поздравляю! – Судья пожала ему руку, вручила диплом, статуэтку с золотистой фигуркой всадника на лошади, наградную розетку для Горчика, которую надо было прикреплять сбоку к уздечке, и какую-то плоскую тяжелую картонную коробку с пластиковой ручкой сверху.
Потапыч вернулся в строй на негнущихся ногах, уверенный, что он спит, и сейчас отец его разбудит в номере санатория под бульканье кипящей воды в банке, и они начнут собираться на соревнования.
Все вокруг загалдели и стали собираться группами, сетуя на несправедливые решения судей, косились на Мишку, а кто-то даже сильно толкнул его плечом, так что Потапыч окончательно «проснулся». Затем он попал в крепкие объятия отца и дяди Гриши, следом на него навалился ликующий Виталик и сонный, но улыбающийся Аркадий Степанович. И только потом волной нахлынуло счастье от осознания победы.
Организаторы попросили статуэтку на час, чтобы выгравировать на золотистой табличке имя победителя. Мишке не хотелось расставаться с призом, но пришлось.
Вернулись в санаторий, и Потапыч, ошеломленный событиями сегодняшнего дня, прилег на кровать не раздеваясь, свесив ноги в сапогах на пол, и тут же уснул.
Проснулся он разутым и укрытым шерстяным одеялом. Приз, пока он спал, принесли, и теперь на табличке под статуэткой значилось: «I место Михаил Потапов». Мишка стер легкую пыль, оставшуюся после гравировки, и задумался.
Изголовье его кровати отгораживала от комнаты открытая дверь, ведущая в маленький коридор. Мишка выглянул из-за нее. Отец, сидя за столом, как обычно, читал газету. Потапыч изумился его спокойствию, словно утром ничего и не произошло – не было сорока километров волнительной дистанции, награждения…
– А где дядя Гриша?
– Проснулся? – Петр Михайлович опустил газету. – Я уж думал, ты, как настоящий потапыч, в спячку впадешь не меньше чем на сутки с перепугу… – Он отложил газету, встал, прошелся, потягиваясь, по комнате. – Дядя Гриша обнаружил в санаторной столовой диетический стол номер три и наедается там, приобщая к здоровому образу жизни Виталика.
– Пап, а я ведь не сам выиграл.
– Здравствуйте, приехали! – рассмеялся отец. – А кто же?
– Ты!
– Ну вот еще глупости! – сердито отрезал Петр Михайлович. – Правилами предусмотрено участие сопровождающего, это именно сопровождающий, а не участник. Если тебя это утешит, то ребята твоего возраста даже не приблизились к призовым местам. Одного сняли с дистанции за скоростные нарушения, другой упал с лошади и отказался продолжать соревнования, а третья, девчонка, доползла до финиша одной из последних. Все препятствия – овраги, ручей – объезжала.
– Откуда ты знаешь, как они доехали? – с облегчением, не лишенным подозрительности, спросил Мишка.
– Я тертый калач! – усмехнулся отец. – Во-первых, и сам наблюдал за соперниками, а во-вторых, Гриша не дремал, отслеживал ситуацию. Так что приз твой заслуженный. Не загордись только слишком, а то, гляжу, от важности уже надуваться стал.
– Ничего подобного, – ссутулился Потапыч. – Уж и порадоваться нельзя.
– Радуйся, – великодушно разрешил отец, оглянувшись на зазвонивший мобильный телефон. – Ого! – Он взглянул на экранчик телефона. – Дед Мирон освоил технику. Бери, тебя небось!
– Дед! – громко сказал в трубку Мишка. – А я выиграл, первое место получил. Я к тебе приеду, приз покажу.
– Я и не сомневался, – хрипловато пробасил дед. – Мне Петр позвонил, когда все закончилось. Ты настоящий Потапов. Я тобой горжусь!
– Да ладно тебе, дед, захвалил совсем! – сорвавшимся голосом сказал Мишка. – Мы завтра приедем, а потом к тебе. Пока!
– Потапыч, а ты видел, какой ценный подарок тебе вручили? – Отец положил телефон в карман.
– Не знаю. Ты про ту тяжелую коробку? А что там?
– Посмотри, – посоветовал Петр Михайлович.
– Ух ты! Это же компьютер. Ноутбук! Не может быть, – улыбнулся Потапыч.
– Ты же держишь его в руках. Очень может быть.
Петр Михайлович складывал вещи в сумку. Мишка млел, рассматривая коробку, которую отец не велел открывать до приезда домой.
* * *
Потапыч всю дорогу до хутора держал призовую статуэтку на коленях, не обращая внимания на подкалывания отца. Петр Михайлович усадил за руль дядю Гришу, а сам сел с Мишкой на заднее сиденье, согнав доктора на место рядом с водителем.
– Не бойся, он не ускачет, – заметил отец, указав на фигурку всадника на статуэтке.
