— Да! — выкрикнула она. — Я просто хотела, чтобы он остался жив! Я не понимаю, чем он перед тобой провинился, я просто устала от того, что вокруг меня все умирают!
В каком-то смысле Оникс говорила правду, и теперь она надеялась, что эта правда читается в ее глазах.
— Плохо старалась, — с насмешкой сказал он, — Гахар мертв.
— Ты… убил его?
— Да.
Он усмехался, но глаза оставались холодными и внимательными, отмечая малейшее проявление ее эмоций. Губы Оникс дрогнули и скривились, а на лице проступила горечь и сожаление. Но никакого сильного потрясения или глубоко горя, как бывает от потери близкого человека, аид не заметил. Лавьер мог применить к раяне свой дар, зная, что она не выдержит очень быстро и расскажет все, вплоть до самых сокровенных своих чувств и мыслей, но что-то его останавливало. Может, то, что, после того как он все из нее вытряхнет, раяна станет сломанной куклой.
— Я говорю правду! — прошептала она. — Я просто хотела, чтобы он остался жив… Как и все остальные…
— Что еще он тебе сказал?
— Ничего. Только то, что совершил ошибку и ты убьешь его, если я не задержу тебя. Мы и разговаривали-то всего пару минут, не больше. И потом мне стало плохо. Это все. Поверь… мне.
Она закусила губу, чувствуя горечь внутри себя, но глаз не отвела. По его лицу невозможно было понять, о чем аид думает и верит ли ей. Лавьер отпустил ее, и Оникс, пошатнувшись, оперлась рукой о стену.
Аид отошел от нее и вышел, не став больше ничего спрашивать. Девушка еще постояла, кусая губы, а потом сняла сапоги, проверила свои сокровища, спрятанные внутри, залезла под одеяло и закрыла глаза. Перед глазами стоял Гахар и улыбался. Она задремала, но проснулась, когда вернулся аид, походил по комнате, устанавливая магическую защиту, лег рядом, не раздеваясь, прижал девушку к себе. Уткнулся носом ей в затылок, затих.
Лавьер уснул моментально, просто позволив своему телу и сознанию отдых, но даже во сне не выпуская раяну из рук.
ГЛАВА 13
Утром они уехали. Оникс ничего не спросила про Ленара, с ужасом вспоминая крики боли, что раздавались ночью в доме. Аид с ней не разговаривал, даже почти не смотрел, только подсадил в седло и отвернулся. Девушка не понимала его мыслей и чувств, и сейчас ей казалось, что эта холодная отстраненность даже хуже его страсти.
Несколько дней слились для Оникс в бесконечную череду полей, лесов, размытой дождем дороги и чужих домов, в которых она просто падала от усталости на кровать. А на четвертый день она почувствовала запах моря.
Оникс не была уверена, но ей всегда казалось, что море должно пахнуть именно так: солью и штормом. Она вдохнула полной грудью, расширившимися глазами рассматривая очертания скал. Отсюда они действительно казались синими, словно нарисованными на холсте. А под ними билась вода, разбиваясь о камни белой пеной и с каждым ударом устремляясь все выше, туда, где темнел замок, острыми шпилями протыкая небо.
На границе владений им навстречу выехали стражи и склонились, узнав своего господина.
— Мы рады вашему возвращению в Синие Скалы, Верховный.
Лавьер кивнул, рассматривая замок, в котором не был пару лет. Короткое время отдыха он предпочитал проводить в своем столичном поместье. Лавьер не скучал по родовому замку, и его не тянуло вернуться сюда, разве что иногда снилось это холодное море, что бьется о скалы. Но и это было довольно редко.
Он тронул поводья, направляя лошадь на узкую горную тропу, благодаря которой к замку почти невозможно было подобраться незаметно. Это была единственная дорога, всегда охраняемая стражами. И теперь эта охрана будет еще больше усилена, чтобы к Синим Скалам никто не подошел без ведома хозяина.
Он знал, что не сможет задержаться надолго, слишком много дел, но пока выбросил эти мысли из головы. Прежде нужно решить другие вопросы и спрятать раяну. Он повернул голову, окинул взглядом уставшую девушку. Лавьер знал, что она чувствует себя плохо, и утром внимательно осмотрел ее тело: красные саднящие полосы от хлыста, которые так и не прошли, потому что она каждый день была в седле, множество синяков от его рук, постоянно опухшие, искусанные аидом губы. Но она ни разу не пожаловалась и не попросила остановки, не отталкивала его по ночам, когда аид бешено, до боли хотел ее.
Сильному и тренированному телу Лавьера для сна и отдыха хватало нескольких часов, а вот раяна была совершенно измучена.
Оникс замкнулась, погрузилась в себя, и они почти не разговаривали. А впрочем, о чем им было разговаривать?
Лавьер отвернулся.
— Старый Анакин еще жив? — спросил он стража. — Скажи, я жду его.
Страж кивнул и снова склонился. Аид опять посмотрел на Оникс, и она встретила его взгляд, глядя из глубины капюшона.
— Добро пожаловать в Синие Скалы, раяна, — с насмешкой произнес он.
Девушка не ответила, отвернулась и тронула поводья, проезжая мимо него. Лавьер поехал следом, рассматривая ее спину и в который уже раз за эти дни прокручивая в голове то чувство, которое он испытал, когда искал ее в горящем доме. И со злостью сжимал зубы, пытаясь вытравить его из себя.
* * *
Подъехав ближе, Оникс поразилась величине возвышающегося на скале замка. Выложенный из темного камня, он казался неодолимой крепостью, мрачной и суровой, окруженной бушующим морем.
Здесь не было рва, как бывает перед замками, стоящими в долинах, и по горной дороге они проехали сразу во внутренний двор, где уже выстроились прислужники и местный люд, встречающие вернувшегося хозяина.
Правда, особого внимания им Лавьер не уделил, кивнул, бросил поводья мальчишке и, взяв Оникс за руку, потащил внутрь. На удивление, внутри было много света, и Оникс заморгала. Она ожидала, что в замке будет мрачно и сыро, однако, как оказалось, родные пенаты аида были обустроены весьма комфортно. Она стояла в стороне и рассматривала помещение, пока аид здоровался и отдавал распоряжения, а потом о чем-то спрашивал высокого старика — ключника.
— Пойдем. — Он снова взял ее за руку и повел к широкой лестнице, спиралью заворачивающейся на второй этаж.
Вероятно, о прибытии Верховного в замок доложили стражи, как только заметили их на границе, потому что на втором этаже, в просторных хозяйских покоях уже горел камин, а в смежном помещении исходила паром большая купель. Лавьер удовлетворенно вздохнул и стал раздеваться, бросая запыленную одежду на меховые шкуры, что устилали пол.
— Тебе нужно приглашение? — сказал он, обернувшись и увидев, что Оникс так и стоит посреди комнаты. Ее взгляд блуждал по широкой кровати с резными столбиками и бархатным пологом, по камину с ажурной решеткой и мраморной полкой сверху, по белым шкурам снежного барса на полу, по столику из темного дерева и массивным креслам. Потом она оторвалась от разглядывания обстановки и со вздохом потянула тесемки своего плаща, расстегнула рубашку, штаны. Осторожно сняла и отодвинула сапоги. Лавьер стоял возле камина и смотрел на нее, чувствуя, как возбуждается от ее движений. Он снова разозлился. Аиду казалось, что стоит утолить свой голод, и станет легче, но легче не становилось, с каждым днем тяга к раяне только усиливалась, и это вызывало в его душе эмоции, которых он не хотел, которые мешали. То, что он чувствовал к девушке, все больше напоминало одержимость.
