Звали ее Катя Гуга. В Житомир она перебралась из села, откуда-то из-под Коростышева, была дальней родственницей одного из владельцев газеты и, таким образом, единственной сотрудницей редакции, застрахованной в разгар кризиса от увольнения. В селе, где родилась и прожила до восемнадцати лет Катя Гуга, считалось и до сих пор, наверное, считается, что секретарь — это девушка, которая регулярно занимается сексом со своим начальником, причем на столе в рабочем кабинете шефа. Или не в кабинете и не на столе, но суть, в общем, одна: секретарша занимается сексом с нанимателем, за что и получает скромную зарплату. И нет никакой разницы, какое образование у секретарши — все равно она работает не по специальности. Потому что секретарша, как были твердо уверены в селе под Коростышевом, — это не профессия, а способ заработать на жизнь, выполняя любые прихоти шефа, и любую девушку, работавшую в городе секретаршей, считали проституткой.
Именно поэтому Катя Гуга, устроившись на работу, сообщила родителям, что ее «взяли» офис-менеджером.
Что такое «офис», под Коростышевом знали благодаря сериалам, но слово «менеджер», которое тоже частенько звучало в тех же сериалах, на малой родине Кати Гуги понимали далеко не все. В частности, родителям девушки было абсолютно ясно: «менеджер» — это слово, непосредственно связанное с бизнесом. Пристроил Катю на эту работу родственник, который тоже занимается бизнесом. Значит, он ввел Катю в свой бизнес. То есть дытына в Житомире занимается чем-то, имеющим прямое отношение к бизнесу.
Эту историю все сотрудники редакции, и Виктор Шамрай в их числе, за четыре года существования «Необычных фактов» выслушали бессчетное количество раз. История постоянно обрастала новыми подробностями. Например, согласно последней версии, родители Кати окончательно уверились, что их дочь стала житомирской бизнесвумен, и теперь бесчисленные родичи засылают к ним ходоков, упрашивая пристроить в Житомире и собственных отпрысков. Преимущественно дочерей.
При таком раскладе Катя Гуга уже просто не могла признаться родителям, что работает скромной секретаршей, да и еще в редакции газеты, которую читает половина их села. «Скажут — обманула, курва, по рукам пошла!» — поясняла девушка причину своей конспирации.
Шамрай не знал, смеяться или нет. Наконец решил — не стоит. И вот почему. Как-то в Житомире объявилась его бывшая одноклассница, которая года три назад отправилась на заработки в Португалию. О ней долго не было ни слуху ни духу, и все, кто ее знал, были свято убеждены: не иначе как «заробитчанку» продали в сексуальное рабство. В газетах о таких вещах пишут много и по телевизору без конца бубнят. Но внезапно женщина приехала домой на неделю — по ее словам, за три года упорного труда наконец-то заработала полноценный отпуск. Когда ее спрашивали, где же ей удалось найти работу, она ограничивалась коротким ответом: «В телефонной компании». И со значением произносила ее название. Старые подружки и соседки только рты разевали: ничего себе! Вот так, после медучилища, поработав пару лет в больнице, не зная толком даже родного языка, не говоря уже о португальском, с ходу устроиться в ТАКУЮ фирму и за три года сделать ТАКУЮ карьеру, блин!
Однако Шамрай, проанализировав ситуацию, пришел к неожиданному, но логичному выводу: его одноклассница вполне могла работать в такой известной португальской телефонной компании. Но в должности не выше уборщицы в офисе. Естественно, что слово «уборщица» она предпочитала не произносить. Пусть, мол, лучше думают, что она чуть ли не помощник менеджера по работе с персоналом.
Однако свое умозаключение Виктору так и не удалось проверить. Спросил, правда, однажды, кем она на самом деле числится в ТАКОЙ компании. Но вместо ответа получил такой пронзительный и обжигающий взгляд, что больше к этому вопросу не возвращался.
Почему все это вспомнилось ему именно сейчас, после исчезновения Тамары Томилиной, Шамрай не мог себе объяснить. Но всякий раз, когда он видел секретаршу Катю, история одноклассницы автоматически всплывала из глубин его памяти.
Из прокуратуры Виктор отправился на работу. Ноги, что называется, сами понесли. Домой после всего, что довелось выслушать, не тянуло. Нужно просто где-нибудь посидеть спокойно, переварить полученную информацию.
Запершись в своем кабинетике, он сидел, прихлебывал остывший чай и шарился по корпоративному интернету, не особо вчитываясь в то, что возникало на экране, и пытаясь собрать воедино все, что вертелось в голове.
Несмотря на усилия, мысли расползались в разные стороны.
Шамрай попытался сосредоточиться и хотя бы с чего-то начать. Ввел в поисковик: «Григорий Поддубный». В ответ вывалилась целая куча ссылок, большинство из которых были, как и следовало ожидать, связаны с убийством банкира. Ничего сверх того, что рассказали опер и очкастая дама-следователь, выяснить не удалось. Затем поисковик вывалил ему сотни Тамар, несколько Томилиных, в том числе Тамару Томилину — директора модельного агентства в российском Красноярске, имевшего собственный сайт. Но о той, которая была ему нужна, средства массовой информации Житомирщины не упоминали даже в связи с гибелью банкира, ее любовника.
Виктор решительно выключил компьютер, потянулся всем телом, хрустнув суставами, и подошел к окну, за которым сеялся мелкий дождик. «Значит, так, — подумал он, изобразив пальцем на запотевшем стекле единичку. — Начнем с самого начала».
Для Шамрая все началось со знакомства с Тамарой, которая пришла в редакцию со своей историей об аномальной зоне и даже назвала ее точное местоположение. Затем он собственными глазами убедился, что такое место существует. Действительно ли там наблюдаются какие-то аномалии — не факт. Но большинство из того, о чем ему приходилось писать в последние четыре года, — тоже не факт, хоть и выглядит довольно необычно. Проверяя бредятину своих, как их неформально величали в редакции, «клиентов», штатные журналисты и фрилансеры все равно опирались на их утверждения, то есть всего-навсего на слова. И если в одном случае из десяти эти слова получали хотя бы минимальное подтверждение — допустим, разбушевавшийся полтергейст извлек из-под стопки глаженых полотенец в шкафу стодолларовую бумажку, — все были только рады.
Но можно ли в истории с аномальной зоной верить Тамаре Томилиной на слово?
Можно. То есть скорее «да», чем «нет». Шамрай сам побывал там и все видел. Ясное дело, никакие чудеса у него на глазах не происходили. Но атмосфера, царившая в покинутом два десятилетия назад населенном пункте, не просто угнетала, а пугала по-настоящему. Там могло происходить — и наверняка происходило! — все что угодно.
Занимаясь последние четыре года паранормальными явлениями и параллельными мирами, Виктор Шамрай знал на собственном опыте: не все из того, о чем пишет их газета и подобные ей издания, — откровенное вранье. Значит, Тамара Томилина могла говорить правду о своих ощущениях.
А ощущала она опасность. И с этого места надо поподробнее.
Виктор исправил мокрую единицу на стекле, превратив ее в двойку, оперся кулаками на подоконник и проводил взглядом машину, неторопливо катившую по хмурой ноябрьской улице.
