— Да, погода в самом деле дурная, — согласился Гриша, хотя, судя по его лицу, ему было совершенно наплевать, что там на дворе: дождь, снег или колючий северный ветер.
— Какие у тебя планы на сегодня?
— Спроси лучше у шефа. Понедельник. Вот привез, сидит. До обеда вроде никуда не собирается, ничего не говорил. Ты ж знаешь, как у него: молчит-молчит, а потом как вожжа под хвост!.. Тебе съездить куда-то?
— Да надо бы, — кивнул Виктор. — Только ты же сам говоришь, что шеф пока не определился со своим расписанием. Значит, и с твоим тоже. А мне во как горит, — Шамрай чиркнул ребром ладони по горлу, — одну темку провентилировать!
— Ну и? — по-прежнему безразлично поинтересовался Гриша.
— Ну я же и говорю: мне бы руль с колесами часика на четыре. Максимум. А может, и быстрее справлюсь. За мной не заржавеет, ты ж меня знаешь.
Это правда. Гриша хорошо знал Шамрая, вернее — его умение отблагодарить. А дело заключалось в том, что у Гриши, помимо редакционного, был и собственный автомобиль — старенький, но еще вполне бодрый «Вольво». Перед тем как устроиться в «Необычные факты», он несколько лет таксовал в частной фирме. Зарабатывал прилично, но на работу в фирму брали только со своей машиной, многие это практикуют, и не только в Житомире. Однако из-за своего патологического пристрастия к чистоте Гриша в конце концов уволился. Потому что эксплуатировать, а значит, постоянно пачкать и драить свое авто ему в какой-то момент надоело. Да и сам противоестественно чистоплотный водитель поднадоел диспетчерам: Гриша запросто мог отказаться от вызова, потому что в данный конкретный момент как раз пылесосил салон или полировал крылья.
Буря разразилась, когда однажды в дождливую погоду Гриша отказался ехать в частный сектор, чтобы доставить пассажира с тяжелыми сумками прямо к калитке его дома, и вместо этого высадил его метрах в ста от указанного адреса. Обозленный пассажир чересчур сильно хлопнул дверцей «Вольво». К счастью, свидетелей того, что произошло дальше, не было. И никто не смог бы подтвердить слова пассажира о том, что осатаневший таксист гнался за ним по лужам и грязи с монтировкой наперевес все эти сто метров, до самой калитки. А после того, как не догнал, вышвырнул в грязь сумки из багажника.
Разумеется, Гриша все отрицал: по его версии событий, пассажир просто отказался платить. Однако жалоба поступила, болезненная аккуратность этого водителя уже достала владельца фирмы, поэтому Григория уволили вместе с его «Вольво».
Поэтому, когда наклюнулась работа водителя в редакции «Необычных фактов», Гриша первым делом поставил условие: только служебный автомобиль. Никто и не возражал, поскольку машину в распоряжение шефа все равно предоставляли владельцы газеты, а сам он водить не умел. Но тут коса нашла на камень. «Служебная машина — только для служебных поездок», — заявил шеф. То есть водитель должен пользоваться ею исключительно в рабочее время для нужд редакции, после чего оставлять на платной стоянке рядом с офисом.
Сошлись на следующем: Гриша приезжает на службу на своем «Вольво», ставит его на стоянку вместо редакционной «Шкоды», а за стоянку не платит. После работы совершается в обратном порядке: «Шкода» отправляется на стоянку, а «Вольво» возвращается домой. Пользоваться маршрутками Гриша категорически отказывался.
Нет, служебную машину тоже можно забрызгать и запылить. Зато ее можно вымыть на ближайшей автомойке за деньги редакции. Их-то Григорий по возможности не экономил, но это ему прощалось, как и многое другое, за то, что вверенный ему автомобиль всегда выглядел как куколка.
Зная все эти нюансы, Шамрай, имевший права, а также — до известных событий — даже собственные «Жигули», время от времени выпрашивал у Григория его машину. Ясное дело, не задаром: всякий раз владелец получал честную сумму за «прокат». Эти затраты себя окупали, поскольку независимость от редакционного транспорта порой давала Виктору возможность более оперативно найти и отработать ту или иную тему, не согласовывая с шефом часы пользования «Шкодой». В конце концов эта оперативность выделяла его среди других журналистов и это отражалось на заработке. По крайней мере, премии в длинных белых конвертах, которые вручались с глазу на глаз, Виктор получал куда чаще, чем остальные сотрудники.
Понятно, что это не афишировалось. Точно так же оставалось тайным и соглашение Шамрая с Григорием. Поэтому он старался им не злоупотреблять.
Платил он за возможность покрутить чужую баранку не так уж много. Но для Гриши, в сущности, важна была не сумма. Он получал удовольствие от самого факта, что его старенькая машина продолжает приносить ему прибыль даже тогда, когда его нет за рулем. Главным условием было вернуть машину чистой. И не трахать на заднем сиденье девок.
Пока что Шамрай справлялся с этим вполне успешно. А в тех случаях, которые сам он считал особенными, оставлял в бардачке «Вольво» бутылку приличного коньяка — премия владельцу. Гриша, если не за рулем, был любителем выпить и предпочитал коньяк. Но по причинам, о которых Шамрай при желании мог бы написать целый трактат, никогда не покупал его на свои.
Сегодняшний случай Виктор считал не просто особенным, а сверхособенным, но уточнять это в разговоре с Гришей не стал, иначе не видать бы ему машины как собственных ушей. Зато ключевое слово «не заржавеет» сделало свое дело.
— Ладно, вали, — все так же равнодушно кивнул Гриша. — Можешь хоть до вечера кататься. Бабки на кон — и счастливого пути.
Шамрай сунул шоферу заранее приготовленную купюру. В обмен получил ключи. Система отработана, действует безупречно, партнерские отношения проверены временем, доверие полное.
Охранник на стоянке тоже был в курсе. Достаточно было Грише однажды сказать, что Шамрай будет время от времени брать его «Вольво», как тот беспрепятственно поднимал перед Виктором полосатый шлагбаум.
Вырулив со стоянки на улицу, Шамрай едва сдержался, чтобы сразу не утопить педаль газа. Бросил взгляд на часы — еще нет и десяти. И хотя Гриша милостиво разрешил пользоваться машиной до вечера, то есть до конца его рабочего дня, а это где-то между шестью и семью, Виктор должен был успеть вернуться еще засветло.
25
Строго говоря, плана как такового у Шамрая не было.
Если бы не экстремальное состояние, которым он считал собственный алкогольный срыв и, как следствие, жуткое похмелье, он, возможно, действовал бы иначе. Однако одно он знал наверняка: ни к капитану Бражнику, ни вообще в милицию при подобных обстоятельствах обращаться не следует. Имелся печальный опыт, о котором, кстати, в пятницу ему и напомнили.
Бессонной ночью, прокручивая в памяти все, что произошло с ним накануне, Шамрай пришел к очень простому выводу: у его неизвестных похитителей было достаточно времени, чтобы собрать о своей жертве максимум информации. И — что тоже важно — у них была возможность получить этот максимум. Следовательно, это люди с возможностями. Отсюда вытекал еще один вывод: их интересовала аномальная зона в Подлесном и, в частности, то, что случилось там с Тамарой Томилиной. Даже не так: они хотели знать, что девушка там увидела. Или кого она там увидела.
