Березовская опустилась на диван рядом с девушкой, неловким движением обняла ее за плечи и почувствовала, как они вздрагивают. А вместе с тем ощутила и поняла ее страх и отчаяние.
— Хорошо. Пусть так и будет. Поступай, как знаешь. — К горлу внезапно подкатил тугой ком. — Но… Я все равно хочу… то есть могу кое-что для тебя сделать…
— Что именно? — Тамара подняла на женщину блестящие от слез глаза.
— Поживи пока здесь. Со мной. Ну… хотя бы какое-то время. Тут тебя не тронут… Я уверена…
Выговорив это, Кира Березовская, некрасивая одинокая сорокалетняя женщина, наконец-то перестала сдерживать себя — порывисто обняла девушку, прижала ее голову к своей груди, нисколько не стесняясь присутствия Виктора, а ее тонкие суховатые губы прикоснулись к растрепанной макушке Тамары.
Если бы Кире посчастливилось выйти замуж в восемнадцать и родить девочку, Тамара вполне могла бы быть ее дочерью.
Часть 4
Защита Бражника
Под Новый год впервые за последние несколько лет выпал снег.
Настоящий, как когда-то: толстое белое покрывало на земле, хруст промороженных ледышек под подошвами, полузабытое пощипывание щек и носа. Снег лежал и на Рождество, которое Сергей встречал дома, в уютном семейном кругу. Людмила не сдержалась, напомнила мужу: с незапамятных времен в «убойном» отделе новогодние, рождественские и любые другие праздники всегда были самой горячей порой, когда за ночь регистрировалось минимум полдюжины насильственных преступлений, большинство из которых — результат пьяных разборок и недоразумений.
Впервые за последние двадцать лет Бражник встречал праздник дома и точно знал, что через четверть часа его не выдернут из-за стола на какой-нибудь очередной труп.
Пуля прошла навылет, повредив только мягкие ткани, поэтому, не считая первоначальной кровопотери, не было никаких серьезных повреждений. Рана быстро затягивалась. Вскоре после Рождества он уже мог вполне свободно перемещаться, даже позволял себе резкие движения.
Поздним вечером в канун Крещения Сергей Бражник вышел из дома. Жене сказал: «Вернусь через час-полтора, как управлюсь». Людмила даже не спросила — куда, потому что знала: если не на службу, значит, все будет в порядке. Сергей твердо пообещал ей до февраля сидеть дома и не рыпаться. А там возможны варианты. Ему уже несколько раз звонили: в конце концов, его уход «на покой» был скорее тактическим маневром начальства, чем чьей-то персональной местью, и отставному оперу уже готовы были предложить более спокойную работу в солидной фирме.
Так что с этим все должно было вытанцеваться, срастись, сложиться.
В действительности Бражник не собирался тратить на свое дело целый час. Когда ты к чему-то давно морально готов и имеешь материальное обеспечение, решить проблему просто. Тем более что решать ее необходимо по-любому. Всегда должен найтись человек, который сумеет защитить тех, кого никто другой защитить не может.
Машина на ходу. Ее сразу отбуксировали из Подлесного на ближайшую станцию техобслуживания, где заменили пробитые автоматными пулями оба колеса по левому борту — переднее и заднее. В багажник, как Сергей и надеялся, никто не заглядывал. Не было нужды.
Бражник выехал из гаража и взял курс на выезд из Житомира.
В машине он включил радио, нашел станцию, где передавали спокойную музыку, и в ее сопровождении покатил через родной город.
Еще перед праздниками, когда его только выписали из больницы и Сергей продолжал отлеживаться дома, пришла Кира, проведать, и как бы между прочим обмолвилась: маховик дела о восемнадцати трупах раскручивается на всю катушку, и к одной из схем, задействованных в этой криминальной истории, причастен Денис Ковалевский. Бражник только хмыкнул: за всем худшим, что только есть на этом свете, так или иначе стоит Акула Дэн.
И положить этому конец невозможно: он и раньше выкручивался, ускользал, а теперь, поумнев и войдя в силу, еще более изощренно избегает сетей правосудия. Ко всем уголовным делам и делишкам он имеет отношение только «косвенным образом», «в определенной степени» и еще — «с некоторой вероятностью». Но он, бывший опер Сергей Бражник, покончит с этим раз и навсегда.
Город закончился, плавно перейдя в пригородную зону. Если свернуть здесь направо, можно добраться до симпатичного двухэтажного особнячка. Первый этаж — ресторанчик с домашней кухней и сауной, которую кое-кто считает элитной. Второй — всего три комнаты. Элитный, опять же, бордельчик. Девушек вызывает хозяйка, клиенты не капризничают, привыкли: товар здесь только первоклассный. Одна из этих девушек работала на коллегу Бражника, с которым он сохранил приятельские отношения. Кстати, именно она, сама того не желая, обеспечила алиби троице могильщиков, подельников Коли Пузыря, недавних противников Сергея. В тот вечер, когда исчезла Тамара Томилина, они не могли на нее напасть, потому что как раз оттягивались с девочками в сауне.
Но не в той, у которой остановил машину Бражник. В другой. В Житомире хватает саун с девочками. Но проститутки не «приписаны» к какой-то одной. А та девушка, стучавшая знакомому оперу, как раз тем и была ценна, что ее частенько вызывали именно в эту элитную сауну, где подбирались оч-ч-чень солидные клиенты. Из десяти представителей этой «элиты» минимум восемь постоянно находились в поле зрения правоохранительных органов.
В этой сауне нередко проводил вечера и Денис Ковалевский.
Девушка — по договоренности с Бражником — дала знать, когда Акула Дэн появится здесь в ближайшее время. Об этой договоренности коллега Сергея, который патронировал шлюху-агента, не знал и никогда не должен узнать. Таким было еще одно условие.
Не выключая радио, Бражник вышел из машины и открыл багажник.
Тогда, в Подлесном, группа оперативного реагирования застала его, раненого, возле машины, где он искал аптечку. Во всяком случае, так пояснил Сергей, и ничего странного в этом не было. На самом деле бинты, вата и пластырь были нужны ему вовсе не в первую очередь. На поле боя он подобрал один из автоматов, а затем нашел у кого-то из раненых бойцов полный рожок патронов, после чего, руководствуясь одному ему известными соображениями, дотащил свои трофеи до машины, уложил в багажник и прикрыл куском брезента.
Вынув автомат, Сергей присоединил магазин, снял оружие с предохранителя и установил режим стрельбы очередями. Затем отыскал в кармане куртки и натянул на голову балаклаву, а на руки — перчатки из тонкой кожи. Перехватив автомат поудобнее, он вошел в особняк.
Входная дверь не запиралась: гостям здесь всегда были рады. Небольшой зал ресторана, едва освещенный красными и зелеными фонариками, был пуст. За барной стойкой торчал парень в белой рубашке и жилете. При виде вооруженного мужчины в маске он дернулся было к телефону, но тут же, испугавшись собственной смелости, съежился и втянул голову в плечи. Даже отсюда, от двери, Сергей видел его бледную, перепуганную физиономию.
Бражник покачал головой — ты мне не нужен.
