Я сидела как водой облитая, не поднимая глаз от стола, и старалась сглотнуть комок, внезапно подступивший к горлу.
– А еще у меня возникло впечатление, будто ты меня почему-то боишься, – продолжал Никита. – С утра этого не было, а на пробах появилось. У тебя и теперь лицо испуганное.
– Я обманула тебя по поводу своего веса! – неожиданно выпалила я. – На самом деле я вешу пятьдесят четыре килограмма.
– Думаешь, я не почувствовал, когда тебя поднимал? – усмехнулся Никита.
И тут я вдруг залилась слезами.
– Ну-ну, успокойся, – ласково проговорил он, похлопывая меня по плечу. – Ты же не ребенок, тебе уже четырнадцать лет стукнуло!
– Ты еще и издеваешься? – сквозь слезы пробормотала я и заревела с новой силой.
Ник тихонько засмеялся, встал из-за стола, обошел его и присел передо мной на корточки. Он говорил мне какие-то слова утешения, но я ничего не слышала, потому что от рева у меня заложило уши. Потом как-то оказалось, что мы стоим друг напротив друга и я продолжаю горько всхлипывать в его носовой платок, а он обнимает меня за плечи и, посмеиваясь, рассказывает что-то ободряющее. В какой-то момент я подняла голову, и мы неожиданно поцеловались, даже не то чтобы поцеловались, а просто на секундочку соприкоснулись губами…
Остаток вечера прошел для меня как в тумане. Припоминаю, как я воодушевленно рассказывала ему что-то и смеялась, а он улыбался в ответ, а потом мы пробовали разные виды смузи и шумно делились друг с другом впечатлениями. Вечером Ник проводил меня домой и у самого подъезда поцеловал по-настоящему. Я не спала всю ночь, а утром поднялась с постели абсолютно и безусловно счастливым человеком и до вечера бестолково слонялась по квартире в одной футболке, жизнерадостно напевая и пританцовывая.
А вечером Шурик, Настя и Тим завалились к нам в дом с огромным шоколадным тортом: они втроем успешно прошли второй этап проб и готовились с понедельника приступить к репетициям в коллективе «Первый шаг». Я рассеянно выслушала их восторги, съела самый маленький кусочек торта и великодушно поздравила их с победой. Ночью, лежа в постели без сна и глядя в потолок, освещенный уличными фонарями, по которому изредка пробегали дрожащие тени от веток старого тополя, я вдруг с отчетливой ясностью поняла, что по-прежнему безумно хочу танцевать в «Первом шаге», но не ради успешной карьеры и славы, а потому что там танцует Никита.
Теперь мы с ним встречались практически каждый день, но никаких поцелуев за тем первым не последовало: мы оба делали вид, что ничего не случилось, и нам просто интересно и весело вместе. Ник учил меня танцевать пасодобль. «Представь, что я – тореро, а ты – мой плащ». Но я не хотела быть плащом. «Тогда изображай быка», – пожимал плечами Никита, и я, разогнавшись, сбивала его с ног ударом головы в живот, мы падали навзничь и хохотали до упаду.
Однажды Ник позвонил мне прямо во время урока литературы и предложил немедленно увидеться.
– У меня – важная информация! Поднимись, пожалуйста, в актовый зал, – возбужденно проговорил он в трубку.
Я отпросилась выйти и, выскочив в коридор, помчалась, куда было велено. В актовом зале кроме Никиты я застала весь коллектив «Первого шага»: Даниэлу, Шурика, Тима и Настю во главе с хореографом Пашей. Он-то и объяснил мне, что случилось.
– Мы ездили на отборочный тур для участия в телешоу и, кажется, произвели хорошее впечатление.
– Поздравляю, а при чем тут я?
– Погоди, не перебивай. Нас, скорее всего, возьмут, но с одним условием: нужно добрать еще одну девочку. Таким образом, в команде будет три участницы, каждая – со своим партнером. Организаторы считают, что так интереснее.
– А дальше что? – спросила я внезапно севшим голосом и нервно сглотнула.
– А дальше Ник выдвинул твою кандидатуру, остальные его поддержали, вот я тебя и позвал. Если ты не против (а я вижу, что ты не против), то приходи сегодня к трем сюда на нашу репетицию. Посмотрим, что у нас с тобой получится.
– Спасибо, я приду, – робко пролепетала я, не веря собственному счастью.
После уроков я пришла в актовый зал на негнущихся, ватных от страха ногах. Я очень боялась, что у меня ничего не получится и Паша передумает меня брать. Никита, как мог, пытался меня успокоить.
– Не дрожи ты так, никто тебя не съест! Пашка тебя уже видел и знает, на что ты способна, а на что – нет. Ничего сверхъестественного он от тебя не потребует.
– В прошлый раз я ужасно выступила. Теперь придется из кожи лезть, чтобы ему понравилось!
– Из кожи лезть не надо, – возразил Ник. – Знаешь, был такой известный хореограф и танцор – Хосе Лимон, так вот он говорил: «Вы будете прекрасными, как только прекратите пытаться быть красивыми». То есть танцевать нужно не для Пашки, а для себя, понимаешь?
К сожалению, мои худшие опасения все-таки оправдались.
– Не смотритесь вы вместе, – хмуро повторял Паша, поставив меня в команду. – Совсем не смотритесь.
Он показал нам несколько простеньких танцевальных связок, которые нужно выполнять одновременно: девушкам – на счет два, а парням – на счет четыре, – и расставил всю группу на сцене в шахматном порядке. Ника поставили позади Даниэлы, Шурика – за Настей, а меня – перед Тимом. Паша вел счет, смотрел и делал замечания, а мы раз за разом повторяли одни и те же движения, стараясь не оглядываться друг на друга. Потом он велел нам с Тимом перейти с левого фланга в центр. Мы перешли, но через несколько минут Паша бросил считать и отвернулся.
– Все равно не то… – разочарованно вздохнул он.
– Паш, ты объясни, что не так, мы исправим, – вежливо попросил Тим.
– Да все не так! – воскликнул Паша. – Вы и она, – он указал пальцем на меня, – совершенно из разных опер! Эти – сами по себе, а эта – отдельно!
Потом он что-то еще придумывал, группировал нас, менял местами, заставлял импровизировать под разную музыку, зачем-то велел всем мальчишкам по очереди пройтись со мной в туре вальса, напряженно чесал затылок, грыз ноготь и хмурился. Под конец Паша махнул рукой и отпустил мальчишек, а Даню, Настю и меня собрал в кружок и дал задание.
– Представьте следующее: ты, – он указал на Даниэлу, – вода, ты, – кивок в сторону Насти, – птица, а ты, – его указательный палец уперся мне в лоб, – камень. Даю пятнадцать минут каждой, чтобы придумать короткий танец, раскрывающий ваш образ. В танце все должно быть как положено: завязка, кульминация, развязка. Музыку подбирайте какую хотите, Интернет в вашем распоряжении. – И он махнул рукой в сторону стола, на котором лежал его планшет. – А мы с парнями – в буфет. Вернемся – устроим смотр вашей самодеятельности.
– Он, наверное, хочет посмотреть тебя на контрасте с другими девочками, – шепнул Ник, проходя мимо меня. – Не тушуйся!
Едва за мальчишками закрылась дверь, как Даниэла тут же направилась к столу, села и уткнулась в планшет. Настя что-то обдумывала, сосредоточенно нахмурив бровки, и только у меня в голове было пусто, как в дырявом ведре. Я совершенно не представляла, как можно раскрыть образ камня, да и что это вообще за образ? Какие движения характерны для камня? Никаких, лежи себе или катись под горку. Может быть, Паша намеренно надо мной издевается? Ладно, камень так камень, а под лежачий камень вода не течет. Нужно срочно соображать, как мне выкрутиться.
