Пугало прикрыл спящего мальчика своими рубашкой и курткой, а на голову ему положил шляпу, так что мальчика совсем не стало видно.
– Раскрой крышу. Прикинься немой. Я со всем разберусь.
Как только Пугало поднялся, на него уставился ствол скорострельной пушки.
– Ты под гражданским арестом! – грозным голосом заявил катер. – Сдай все имеющееся оружие и доложи, чем занимаешься.
– Ты ведь можешь читать наши электронные метки, верно? У нас с тобой один хозяин. Пусти меня к себе на борт, чтобы я мог поговорить с ним. – Он подхватил с сиденья ту же самую длинную отвертку и перебрался по трапу, который выдвинул для него катер. Правда, люк каюты перед ним не раскрылся, и он спросил: – В чем дело? Боишься, что я сделаю с ним что-то плохое?
– Нет. Конечно, нет, – ответил катер. – Вот только он пьян.
– Нашел чем удивить.
Люк раскрылся, и Пугало спустился под палубу.
В каюте, отделанной деревянными панелями, было темно. Там пахло ромом и рвотой. На вмонтированной в специальную нишу кровати лежал, укрывшись белой простыней, толстый мужчина, бледный и обрюзглый, как опарыш. Он открыл затуманенные глаза.
– Это ты, – без малейшего удивления пророкотал он. – Вон там бар. Сделай-ка мне кисленького.
Пугало повиновался. Немного поколдовав с лаймовым соком и сахаром, он вернулся к хозяину с питьем.
Мужчина со стоном принял сидячее положение. Сбросил с себя одеяло и перекинул ногу через край койки. Потом взял стакан.
– Ладно, – сказал он. – Что ты тут делаешь?
– Вы слышали о маленьком мальчике, которого все разыскивают? – Пугало дождался кивка и продолжил: – Мы с Салли привезли его вам.
– Салли… – Мужчина громко усмехнулся. – Было время, я подбирал шлюх и пользовал их на ее заднем сиденье. – Он надолго припал к стакану. – Вознаграждение за мальчишку объявить еще не успели. Но думаю, если подержу его у себя день-другой, все будет в порядке. Найди-ка мою одежду – я выйду на палубу и взгляну на этого выб. дка.
Пугало не сдвинулся с места.
– После того как вы поставили меня в поле, у меня было много времени для размышлений. В том числе и для очень странных мыслей.
– Неужто? Например?
– Я думал о том, что вы – не молодой хозяин. Вы ведете себя совсем не так, как он. И говорите не так, как он. И даже выглядите совсем не так, как он.
– Что ты такое несешь? Ты ведь отлично знаешь, кто я такой.
– Нет, – ответил Пугало. – Я знаю, кем вы были.
А потом он сделал то, ради чего пришел сюда.
Вернувшись на палубу, Пугало сказал:
– Мы с Салли отправляемся на тот берег. Ты останешься здесь. Босс приказал.
– Постой! Это точно? – удивился катер.
– Спроси его сам. Если получится.
Пугало перебрался по трапу обратно в машину. Отвертку он с собой не взял.
– Салли, видишь огоньки на том берегу? Туда нам и надо.
Машина без особой спешки направилась в ту сторону, где угадывались приземистые темные домики спящего курортного городка. Миновав середину озера, они покинули одну страну и оказались в другой.
– Почему же он нас все-таки отпустил? – спросила наконец машина.
– Он не сказал. Может быть, просто по старой памяти.
– Если б такое было возможно… Если бы это допускала наша программа, я подумала бы… Но ведь мы с тобой напичканы одним и тем же софтом. Ты не можешь функционировать, не имея хозяина. В чем-чем, а в этом я уверена полностью.
– Мы такие, какими нас создали Бог и «Сони», – согласился Пугало. – И думать по-другому было бы просто глупо. Так что нам остается лишь наилучшим образом использовать то, чем мы располагаем.
Мальчик заворочался и сел прямо, моргая по-совиному.
– Мы еще не приехали? – сонным голосом спросил он.
– Скоро приедем, дружище. Осталось всего несколько минут.
Вскоре машина почти совсем сбавила ход и медленно вползла в маленькую лодочную гавань городка. Там уже ждали и служба безопасности, и машина таможенников, и местная полиция. Свет фар и прожекторов плясал на стенах домов и спящих лодках. Офицеры стояли руки в боки, готовые в любую секунду выхватить пистолеты.
Пугало встал и высоко поднял руки.
– Просим защиты! – крикнул он. – Молодой хозяин просит политического убежища.
Остановка на Земле
«Скорая помощь» приехала где-то между тремя и четырьмя часами ночи. В это время в морге было тихо, прохладно и даже почти не чувствовалось сырости. Хэнк имел особое пристрастие к этому времени суток и той слабой тени удовлетворенности, которое оно несло с собою, равно как и чашку горького, давно остывшего кофе, стоявшую рядом и ожидавшую, когда же он соблаговолит отхлебнуть еще. Ему нравилось быть одному и не думать. На тот случай, если ему после дежурства захочется пойти на рыбалку, возле двери ожидали удочка и коробка со снастями, но такое случалось нечасто. А на тот случай, если не захочется, имелась книга «Здесь водятся драконы: картирование человеческого генома».
Он проводил вскрытие утопленницы и как раз извлекал кишки, быстро осматривал и спускал, петлю за петлей, в оцинкованное ведро. Было маловероятно, что удастся что-то обнаружить, но каждый случай насильственной смерти требовал обязательной аутопсии. За работой Хэнк фальшиво насвистывал.
Прозвонил звонок у погрузочных ворот.
– Вот черт. – Хэнк бросил работу, стянул резиновые перчатки и лишь после этого подошел к переговорному устройству.
– Сэм? Это вы? – В ответ послышалось хорошо знакомое ворчание шерифа, и он нажал кнопку отпирания замка. – И что же вы привезли мне на этот раз?
– Несчастный случай. – Говоря это, Сэм Олдридж отводил глаза, что было необычно. На каталке за его спиной лежало накрытое брезентом нечто более крупное, чем человеческое тело. Машина «Скорой помощи» уже отъезжала, и это настолько не соответствовало правилам, что даже немного пугало.
– Это определенно не… – начал было Хэнк.
Из темноты вышла женщина.
Это была Эвелин.
– Дружок, вижу, старая помойка ничуть не изменилась. Могу поклясться, что и календарь на стене тот же самый. Скажи-ка, власти округа раскошелились наконец на препаратор для ночной смены?
– Я… я, как и прежде, работаю один.
– Завозите каталку сюда, Сэм, а дальше я разберусь сама. Не беспокойтесь обо мне, я знаю, что к чему. – Эвелин глубоко вздохнула и с отвращением помотала головой. – Христос! Это все равно что ездить на велосипеде – и захочешь, не разучишься.
Когда с бумагами было покончено и шериф Сэм ушел, Хэнк сказал:
– Хочешь верь, хочешь не верь, Эвелин, но я обрел какое-то подобие душевного спокойствия. Самую капельку. На это ушло несколько лет. И вот опять. Как пинок в живот. Не представляю себе, как ты можешь оправдать перед собой такое обращение со мною.
