Чакка покачал головой.
– Ют, ты всегда рядом. Я не знаю более надежного человека.
Он осторожно перенес вес на раненую ногу, чуть поморщился, но тут же взглянул на Ютланда с вопросом в глазах.
– А где Брижжит?
– Оставил в седле, – ответил Ютланд.
Он оглянулся, Алац с пустым седлом мирно щиплет траву, за кустами видно, как хорт носится по лагерю и заглядывает во все хижины, двое из разбойников пытаются подняться, поддерживая друг друга, но увидели глядящего на них Ютланда и снова со стонами рухнули на землю.
– Неужели убежала? – спросил Ютланд в недоумении. – Ничего не понимаю…
– Испугалась нас? – предположил Чакка. – Неужели мы страшнее разбойников?.. Вообще-то да, страшнее, но мы на ее стороне, дура такая…
– Она не могла далеко убежать, – сказал Ютланд. – Наверное, прячется за деревьями.
– Или несется со всех ног прочь, – предположил Чакка, – не разбирая дороги. Эх, зачем оставили ее одну?.. Я же не обязательно мог издохнуть… Я вообще-то живучий. Если не раненый, конечно. А почему твоя собачка не схватила? У нее же зубы, мне как-то приснилась, до утра потом не мог заснуть…
– Я не приказывал сторожить, – буркнул Ютланд. – Он у меня только для охоты… Не понимаю.
– Почему убежала?
– Ну да, – сказал Ютланд. – Мы же спасли и везли в город к Баливару. Или я не сказал?
– Может, – предположил Чакка, – решила, что хотим продать в неволю?.. Она хороша, за такую неплохо бы дали… А в самом деле, почему сразу такое не пришло в голову?.. Лишние деньги никогда не мешают. Да и какие они лишние… Деньги лишними не бывают, как думаешь?
– Рассуждай, рассуждай, – сказал Ютланд. – Не так больно, да?
Чакка сказал с неудовольствием:
– Мы, настоящие, умеем смирять боль, но не ту, что сейчас в душе грызет за сердце… Сердце же в душе или как?.. Или душа в сердце?.. Не понимаю, почему убежала и от нас…
– А если дура?
– Все женщины дуры, – согласился Чакка, – но не настолько же… Эта же настолько дурная, что просто умная!
Глава 6
Хорта привели в ту часть опустевшего лагеря, где держали пленную, сейчас на месте той хижины только куча веток, разбросали их, дали понюхать тряпки, на которых лежала Брижжит, хорт понюхал и с вопросом в глазах посмотрел на Ютланда.
– Будем искать, – сообщил Ютланд. – Только вперед не убегай, понял?..
Чакка спросил с недоверием:
– Он что, понимает?
– Еще как, – ответил Ютланд. – Сам еще не знаю, что понимает и умеет. Морда у него бывает такая хитрая, будто знает больше меня…
Чакка хмыкнул.
– Ну, это нетрудно… Ого, след взял, да?
– Похоже, – сказал Ютланд. – Давай подсажу в седло, тебе нельзя напрягать живот. Ах да, у тебя нога… Почему я подумал насчет живота?
Чакка поворчал, но Ютланд помог подняться в седло, Чакка буркнул:
– Теперь понятно, чего больше не нападали. Как только начал заниматься мной, ее схватили и утащили. А с нами драться как-то не восхотелось, зубы обломают…
Хорт бежит впереди, часто останавливается и ожидает в явном нетерпении, глаза в раздражении уже стали совсем багровыми.
– Может, – предположил Ютланд, – и не утащили.
– Почему вдруг?
– Ринулась в чащу, – сказал Ютланд, – разбойники оставили нас и бросились за нею. Она увела погоню, похоже, далеко.
Чакка сказал с досадой:
– Ну что за дура, бегать в таком лесу!
– Может нарваться на волчью стаю, – согласился Ютланд. – Еще хуже, чем разбойники.
– Женщины все дуры, – сообщил Чакка. – Я их никогда не понимал.
Ютланд промолчал, Мелизенда не дура, но то Мелизенда, а эта Брижжит вполне может оказаться законченной дурой, не зря же из-за нее соперничают Баливар и Корвин. Из-за умных так не дерутся. Все войны, как говорил дядя Рокош, из-за красивых.
Чакка, понимая его нетерпение, торопил коня. Хорт длинными прыжками мчится впереди, в одном месте остановился, потыкался носом в землю, затем вскинул морду и понюхал воздух над головой.
– Дальше увезли на коне, – определил Чакка. – Вон оттиски подков. Двое на конях…
Ютланд скривился, кивнул хорту, тот пошел между деревьями частыми скачками, но не слишком, чтобы конные успевали.
Из-за того, что похищенную увозят тоже на конях, преследовать стало проще, не надо перебираться через буреломы. Хорт некоторое время несся, как стрела, затем перешел на шаг, начал припадать к земле, внюхиваясь в воздух.
– Слезаем, – велел Чакка. – Похоже, здесь настоящий лагерь.
– И покрупнее, – согласился Ютланд.
Ноздри уже уловили запахи похлебки из баранины и паленой шерсти, аромат жареного мяса, птицы. Донеслись голоса, звучные и уверенные, разбойники у себя дома, а стенами служат толстые деревья леса.
Оставив коней, пригибаясь за кустами и перебегая от дерева к дереву, подбирались к лагерю, а когда выглянули, Чакка прошептал:
– У Корвина настоящий лагерь… Не разбойничий вовсе.
За кустами очищенное даже от густой травы пространство, в центре наскоро выстроенный из бревен, жердей и веток небольшой домик, но, как верно сказал Чакка, лагерь настоящий воинский: шалаши двумя ровными рядами, чтобы в случае тревоги не метаться между ними, сбивая скорость бега, а моментально выскочить на окраину и занять боевые позиции.
К тому же две вышки над входом достаточно высокие, хотя и хлипкие, сильный порыв ветра опрокинет, но в глубине леса сильного ветра не бывает.
Чакка подал знак Ютланду пригнуться, оба с осторожностью затаились за кустами, поглядывая на одну из вышек, оттуда по лесенке спустился молодой парень и, посвистывая, пошел к костру, где в большом котле бурлит какое-то варево.
– Недоработка, – шепнул Чакка. – Нельзя сразу две вышки оставлять без часовых…
– Тогда пора, – ответил Ютланд.
Чакка поспешно придержал его за локоть.
– Погоди!.. Не стоит врываться вот так прямо.
– А как, криво?
– Второй раз так не получится, – напомнил Чакка. – Во-первых, народу здесь впятеро больше, во-вторых, на этот раз тебя могут ждать. Да и меня тоже, это совсем нехорошо… Они знают, что мы эту девку один раз уже выкрали!.. А когда ждут, то это совсем не по мне. Одно дело ворваться в лагерь непуганых дураков, другое – войти к тем, кто тебя знает и ждет. Они дураки, но отважные дураки. Мы сразу окажемся под градом стрел и дротиков.
Ютланд поморщился в нетерпении.
– Что предлагаешь?
– Сперва присмотримся, – ответил Чакка. – Обязательно что-то увидим.
