Те, кто ворвался с Корвином, тоже настороже и не опускают оружие, но дистанцию держат.
Чакка сказал Ютланду с неудовольствием:
– Почему даже лучшие друзья могут драться насмерть из-за женщины? А если всех женщин взять и перебить, войны прекратятся?
– Все прекратится, – согласился Ютланд. – Пойду искать Мелизенду, а вы тут разбирайтесь…
– Помочь?
– Видел я дома и побольше, – ответил Ютланд. – Отыщу…
– А потом побудешь у нас?
В голосе старого воина звучала страстная надежда, Ютланд покачал головой.
– Надо побыстрее отвезти Мелизенду домой. Она и так со мной задержалась. Там ее родители, наверное, с ума сходят.
Он вперил беспощадный взор в пугливо приблизившегося к ним придворного, что останавливался и отвешивал поклон на каждом шагу.
– Где гостья вашего князя?
Тот поклонился, сказал торопливо:
– Не извольте беспокоиться! У нее самые лучшие покои. Я здешний управитель, сам подбирал для нее. В коридоре надежная стража, никто не смеет туда войти. Князь велел слугам выполнять все ее желания, а я проследил, чтобы все так и было.
– Веди, – коротко велел Ютланд.
Управитель поспешил впереди широко шагающего Ютланда, поднялись по лестнице на два этажа, в коридоре двое стражей, но по жесту управителя отошли от двери.
Комната в самом деле роскошная, Мелизенда спиной к нему у окна, быстро повернулась, счастливо завизжала и ринулась к Ютланду. Он не успел опомниться, как она подпрыгнула и повисла на нем, как белка на дереве.
– Подожду в коридоре, – сказал управитель и поспешно вышел.
Ютланд придержал ее худенькое тельце, не давая соскочить на пол, радостно пьянящее чувство воспламенило сердце и жаркой волной ударило в голову.
Мелизенда тихонько пропищала ему в ухо:
– Ты быстро, но… как долго!..
– Все кончилось, – заверил Ютланд. – Все, едем без остановок в твой странный Вантит.
– Почему странный? – спросила она, все еще сидя у него на руках. – Он замечательный… А как кончилось?
– Не совсем мирно, – ответил он честно.
Она начала высвобождаться из его рук, он с неохотой опустил ее лапками на пол.
– Ты жесток, Ютланд, – сказала она с упреком. – Не обязательно же убивать их… всех.
– Почему? – спросил Ютланд.
Она взглянула беспомощно, вздохнула и развела руками.
– Ладно, хоть сам дом уцелел…
– Да ладно, – сказал он, – почти никто не погиб. Только самые… упертые или преданные.
Она сразу повеселела, вспискнула:
– Ой, ты становишься добрее! Как здорово… Пойдем скорее отсюда.
Он вывел ее в коридор, управитель поспешно отвесил поклон, стражи стукнули в пол древками копий и вытянулись.
На лестнице он спросил тревожно:
– Ты что-то знала… когда намекала, чтобы не слишком доверял Баливару?
Она покачала головой:
– Нет, конечно, нет.
– Но тогда почему?
Она сказала с некоторым затруднением:
– Это, скорее, женское чутье… Слишком любезен, чересчур старался понравиться. А когда вы с Чаккой искали его невесту, он был очень уж чересчур любезен… слишком. Постоянно упоминал о своем высоком положении, богатстве, власти, старался выведать, кто я и откуда… Думаю, просто боялся тебя, а то бы открыто предложил оставить тебя и стать его невестой.
Ютланд стиснул челюсти.
– Сволочь, надо было самому его…
– Люди меняются, – напомнила она. – Иногда очень быстро, когда приходит власть. Из хороших воинов получаются очень плохие вожди и князья.
– Сволочь, – повторил он. – Сколько же буду получать такие уроки?
– Всю жизнь, – ответила она, взглянула на его злое лицо, полное недоверия, уточнила: – Мне так говорили наставники. Человек развивается, как и дерево, растет во все стороны, потому всегда получает горькие уроки. Со всех сторон. Зато дураки никогда, потому что и прошлые не усвоили. Они вообще ничего не усваивают.
Гости, собранные Баливаром на свадебное торжество, пугливо жались к стенам, давая им двоим дорогу. Мелизенда милостиво улыбалась, но головой не вертела, лишь взглядом давала понять, что она в добром духе и никого казнить не собирается.
Когда шли через холл, с другой стороны зала тяжело вошел Корвин. Он двигался вдоль стены, держась за нее растопыренной пятерней, дыхание из груди вырывается тяжелое, со свистом, на плече и груди все шире расплываются пятна крови.
Брижжит бросилась к нему с криком:
– Ранен?
– Легко, – ответил Корвин сдавленным голосом. – До свадьбы… не заживет… потому что свадьба… сегодня… Мы зря откладывали…
Подошел Чакка, доспехи тоже в пятнах крови, сказал весело:
– Раз уж гости собрались, жрецы принесли жертвы, церемония подошла к самому интересному месту… Надо воспользоваться!
Ютланд спросил хмуро:
– А Боливар?
– Убит, – ответил Корвин с неохотой. – Я не хотел… но так получилось.
– Да ладно, – бросил Ютланд зло, – оба хотели убить один другого! Ладно, хоть и некрасиво, но все решилось.
– Надо жить дальше, – сказал Корвин, в его ликующем голосе послышались тревожные нотки. – Прошлое в прошлом, мы живем сейчас…
– Мои поздравления, – сказал Ютланд.
Мелизенда милостиво обняла настороженно поглядывающую на нее Брижжит.
– Счастья вам, – сказала она покровительственным голосом. – Вы заслужили!
Ютланд не нашел, что сказать еще, Мелизенда поняла, ухватила его за руку и потащила к выходу.
Знатные люди, что собрались на свадьбу Баливара, как-то ощутили в ней знатность еще более высокую, чем княжеская, потому Ютланд и Мелизенда прошли через холл в полном молчании со всех сторон и провожаемые поклонами.
Во дворе яркое солнце, челядь расхватывает под уздцы коней и поспешно уводит одних к коновязи, других тащит в сторону конюшни. Воин в дорогих одеждах властно распоряжается слугами, те слушают невнимательно, больше следят за распахнутыми воротами здания, оттуда иногда доносятся крики, хотя шум схватки уже затих.
Алац и хорт подбежали к Ютланду, тот молча прыгнул в седло, одним движением поднял к себе Мелизенду.
Воин спросил живо:
– Чем закончилось?
Ютланд поинтересовался:
– Как пропустил целый отряд и остался цел?
– Корвина? – изумился воин. – Да я его куда угодно пропущу!.. Что во дворце?
Ютланд ответил коротко:
