– Говори, – попросила Мелизенда, – говори ты.
– Там страшная история, – проговорил Придон потерянным голосом. – Даже не знаю, рассказывать ли… Я вздрагиваю, когда только подумаю! Отец его, как говорят, ужасный Повелитель Ппловал в приступе безумной ярости Порею Солнцерукую, потому Ютланд часто срывается в безумие…
Мелизенда проговорила дрогнувшим голосом:
– Бедный Ютланд…
Итания продолжала всматриваться в нее со странным напряженным вниманием.
– Разве не заметила, – спросила она тихо, – что с ним очень опасно?
Мелизенда в изумлении вскинула брови.
– Опасно?.. С Ютландом?.. Да мне ни с кем не было так уютно и защищенно!
Итания тихонько охнула, оглянулась на Придона. Тот одобряюще кивнул, но промолчал, и теперь Мелизенда, вспоминая ту встречу и перебирая все сказанное и поворачивая так и эдак, все острее понимала, что не зря при взгляде на Ютланда сразу пришло то странное ощущение, что если для кого-то и страшен, но для нее щит от всех бед, от всех невзгод и несчастий. И хотя задиралась и обижала его постоянно, но все потому, что страшилась окунуться в этот непривычный и страшноватый мир взрослых тайн и неожиданностей…
Ютланд открыл глаза, лицо и все тело моментально напряглись, готовый к схватке.
– Что случилось?
– Ничего, – поспешно заверила она. – Просто берегу твой сон.
– От кого? – спросил он и быстро посмотрел по сторонам.
– От мух, – сообщила она, – от комаров, кузнечиков…
Он посмотрел на нее с недоверием:
– Шутишь? На меня если упадет это дерево, и то не разбудит. Но все равно спасибо, если это не вантийская шуточка. Что, уже утро?
– Рассвет, – ответила она. – Можно еще поспать… Я слышала, герои спят долго, как медведи. Силу копят. Вообще-то герои – это не просто здоровяки, как считают в народе, а те, кто очищает землю от чудовищ и делает ее безопасной!
Он посмотрел с интересом.
– Чем меньше чудовищ на свете, с которыми приходится сражаться, тем больше люди сражаются друг с другом.
– Люди когда-то перестанут сражаться, – сказала она твердо, но он все равно уловил в ее голосе сомнение, – а вот с чудовищами о жизни в мире не договориться!
– С людьми тоже договориться непросто, – возразил он. – Но ты права, я предпочитаю с дивами драться, с людьми сперва договариваться, а драться потом, когда не договариваемся.
– А часто не договариваешься?
– Всегда, – сообщил он и посмотрел честными глазами, – но хотя бы пытаюсь.
Она сказала уверенно:
– Со мной будешь договариваться. Я такая, детей правителей с пеленок учат дипломатии!
– Да? – спросил он с интересом. – А что ж ты со мной не могла договориться?
Она прищурилась.
– А вдруг это был тайный и секретный женский план, ужасно хитрый и коварный?..
– Че, правда?
– Нет, – сказала она милостиво, – никаких хитрых планов! И нехитрых. Меня тянуло к тебе так, что порвала бы любые цепи… или сама бы перервалась, потому действовала, как чувствовала, а не как надо. Если как надо, осталась бы во дворце! Но тогда бы не отыскала тебя.
– Ты отыскала, – сказал он просто. – И спасла.
Она спросила быстро и очень заинтересованно:
– Я тебя спасла? Как?
– Не скажу, – ответил он.
Глава 9
Счастливо улыбаясь и тихонько попискивая детскую песенку, которую слышала от няни, она разложила под деревом на чистой тряпице хлеб, сыр и ломти жареного мяса. Обычный набор, что берут в дорогу, но сейчас после дороги и на свежем воздухе под ветвями огромного дерева все казалось необыкновенно вкусным, просто вкуснейшим.
Мелькнула мысль, что уже сегодня окажется в родном доме, там церемонно усадят за широкий стол, уставленный дорогой посудой из серебра и золота, вышколенные слуги будут молча подавать роскошные блюда, и больше не будет этой чистой простоты…
Ютланд ел быстро, с аппетитом, она часто ловила на себе его взгляд, в темных глазах только тепло и то выражение, которое очень хочется назвать любовью, но страшновато, слово такое громадное, важное, вообще ничего нет важнее на свете!
– Ты вспоминал обо мне?
Он кивнул:
– Да. Особенно когда ты была в плену у князя Говерла.
Она сказала с надменностью:
– В плену?.. Это не я была у них в плену, а они. Только об этом еще не знали.
– Здорово, – сказал он.
– Я тебя научу, – пообещала она милостиво.
Он покачал головой:
– Лучше не надо. У мужчин свои дороги.
– Разве мы не вместе? – спросила она. – Плечом к плечу?
– Даже плечом к плечу? – сказал он с интересом.
– А как же, – пояснила она с достоинством, – если даже на твоем коне за твоей спиной – все равно плечом к плечу!
– Не понял, – ответил он. – Но все равно приятно.
– Что?
– Что ты есть, – ответил он честно. – Что существуешь. И что ты в самом деле вот здесь.
Она запнулась, посмотрела с вопросом.
– Продолжай…
– А что еще?
– Что счастлив меня видеть, – подсказала она, – что безумно рад!.. Что готов сделать для меня все на свете, звезды достать с неба, перевернуть мир или нарвать для меня цветов… Ну, говори!
– Не наглей, – предупредил он.
– Я наглею? Я просто женщина! Это наша натура.
Он смерил ее уничтожающим взглядом.
– Какая ты женщина?.. Ты пока только принцесса. Мелкая, наглая, избалованная. Даже не знаю, чего я тебя сразу не придушил. Сейчас бы горя не знал.
Она обеспокоенно заглянула ему в глаза.
– А со мной тебе горе?.. Бедненький. Я что, такая?.. Отец меня тоже звал «горе ты мое»… Правда, я горе?
Он не понял, всерьез она или подлащивается с какими-то хитростями, у женщин не разберешь, да они и сами не знают, когда у них что, ответил с неловкостью:
– Наверное… С тобой те непонятки, которые так не люблю.
– Зато у тебя жизнь полна, – заверила она. – Кому понятно все, тот просто глуп.
– Разве?
– Он только думает, – пояснила она, – что ему понятно. Жизнь, говорят, штука сложная.
– И ты им веришь?
– Верю, – сказала она рассудительно. – У меня мудрые наставники. А у тебя… отважные, да? Ютланд… Ты же мужчина, а это не обязательно дурак. Смотри шире, как умеем делать мы, женщины, хоть и не такие умные и сильные, как вы.
