Делая вид, что беспечно прогуливается, она присматривалась и к челяди, и к немногим гостям, из которых некоторые живут здесь уже месяцами, наслаждаясь радушием и гостеприимством князя.
Даже по челяди можно узнать многое о хозяине, так как во дворце ее отца князь появлялся хоть и редко, однако там держится так, как принято, а здесь и сам показывает себя таким, какой есть, и челядь бесхитростно перенимает его нрав и привычки, а живущие у него гости и вовсе подстраиваются под его привычки, вкусы, а то и стараются предугадывать его желания.
Слух, что к князю прибыла сама принцесса Мелизенда, разнесся по дворцу моментально, даже челядь старательно попадалась по дороге, кланялась и отступала, торопливо зыркая любопытными глазами, а гости князя, как она сразу поняла, дежурили у всех дверей и переходов, чтобы увидеть, как она выглядит теперь, когда трон у ее отца отняли, и собирается ли куда-то бежать и прятаться от нового повелителя Вантита.
Правда, хорт все время держится возле нее, забегая то с одной стороны, то с другой, и любой в замке в испуге отшатывается, стоит тому лишь взглянуть жуткими глазами, где отчетливо бушует пламя преисподней.
Лишь один из вельмож, которого Мелизенда частенько видела и во дворце Велизара, отодвинулся от жуткого пса, но, стыдясь своего испуга, сказал раздраженно:
– Мелизенда, вы бы убрали эту страшную собаку!.. Это же княжеский дворец, не хижина дровосека.
Мелизенда остановилась, взглянула на него в упор.
– Мое высочество, милейший.
Он отвесил вынужденный поклон.
– Простите, ваше высочество. Мы много раз виделись в тцарском дворце, потому я полагал…
– Зря полагали, – ответила она мирно. – Я вас не видела. А собачка такая милая…
Вельможа посмотрел на хорта, тот взглянул в ответ жуткими багровыми глазами и чуть приподнял верхнюю губу, показывая длинные острые клыки.
И хотя Мелизенда продолжала мило улыбаться, хорошенькая такая куколка, вельможа зябко повел плечами и проговорил с бледной улыбкой:
– Люди боятся к вам подойти! Это чудовище смотрит на всех так, что… А вас любят, ваше высочество! С вами хотят общаться.
– Я тоже хочу, – ответила Мелизенда. Она вздохнула и добавила: – Но эта милая собачка не моя, а вельможного принца Ютланда.
– Ну так отошлите ее к нему!
Она сказала грустно:
– Не могу. Такая у меня сейчас жизнь, даже собачка не подчиняется, как видите. Принц велел ей охранять меня и рвать сразу в клочья всякого, кто попытается мне навредить… а также тех, кто пошлет кого-то с такой же целью.
Она проговорила это тем же милым детским голоском, неотрывно глядя ему в лицо, а тот так и не смог удержать мышцы в том же положении, побледнел, кожа на скулах натянулась, а в глазах промелькнул откровенный страх.
– Ютланд, – проговорил он почти тем же голосом, но она уловила крохотные изменения, – герой, привык сражаться с врагами, и потому никому не верит, отовсюду ждет удара, но здесь Вантит!.. В Вантите всем рады. Тем более рады здесь, во дворце князя Ангислава Щедрого. Он был так рад, так счастлив, что вас в прошлый раз удалось благополучно вернуть домой…
– Но на этот раз я сама, – отрезала она. – Принц только сопровождает!..
Она видела, как он всякий раз морщится, когда слышит такой титул в применении к Ютланду, потому старалась употреблять почаще. Ютланду не помешает, если здесь будут помнить, что он обладает не только силой, но и властью наследника грозной и отважной Артании.
И вообще, одно дело повредить просто артанину, пусть и герою, другое – принцу соседней страны, воинственной и все еще могучей.
– Да, – проговорил вельможа медленно, – он только сопровождает… Хотя у него вполне могут быть другие дела…
Холод проник в ее сердце, она даже не сразу сообразила, в чем прозвучала угроза, а тот поклонился с затаенной, но заметной усмешкой в глазах и отступил.
– Отдыхайте, ваше высочество. У вас теперь не совсем легкая жизнь.
Она хотела порекомендовать не злорадствовать слишком уж заметно, но удержалась, пусть думают, что глупенькая красотка не улавливает, она же в самом деле красивая, все еще не понимают, что красивая не обязательно дурочка, хотя, конечно, красивой стать умной труднее, но она же сумела?
Однако едва он скрылся за поворотом, она сразу же ринулась к Ютланду, подпрыгнула и повисла, как обезьяна на дереве, прижалась всем телом, таким трепетным и хрупким, что у него сладко заныло сердце.
– Я пропаду без тебя! – прошептала горячо в ухо.
– Не пропадешь…
– Пропаду, – пообещала она. – Я буду отпускать на подвиги, раз уж не можешь без них… а как только здесь все наладим, поеду с тобой… Вместе наладим!.. Неужели не понимаешь, без тебя счастливой жизни не будет ни у меня, ни в стране? Эгоист, подумай о Вантите!
Он пробормотал:
– Ты и есть мой Вантит. И вообще…
Глава 5
День клонился к вечеру, князь появился дважды и оба раза сообщал, что разослал всюду своих людей, старается выяснить обстановку, кто с кем и какие силы на той стороне, к утру уже будут знать все в точности.
Принцессе и ее сопровождающему выделили самую лучшую комнату, что Мелизенда приняла как должное. Слуги принесли чистые простыни и поставили возле просторного ложа букет цветов в широкогорлой вазе.
Солнце опустилось за лес, в комнате потемнело. Появилась тихая и неприметная служанка, зажгла свечи и, пожелав спокойной ночи, так же неслышно удалилась.
Ютланд некоторое время прислушивался, по ту сторону двери не только осторожные шаги стражи, которой дан наказ не беспокоить сон гостей, но и едва слышный шорох. Очень знакомый шорох, так задвигают засов, а еще и вставляют добавочно толстое бревнышко в петли, что намертво перекроет выход.
Мелизенда тоже услышала, прошептала в ужасе:
– Это… зачем?
– Чтоб нам спалось крепче, – объяснил Ютланд.
– Ой, – сказала она тем же шепотом, – теперь я даже под кровать побоюсь заглянуть…
– Ты права, – согласился он. – Там уже лег хорт, а он может цапнуть спросонья.
– Я думала, никогда не спит…
– Таких зверей не бывает, – ответил он снисходительно. – Но хорт все равно лучший охранник на свете! Если страшно, лезь под кровать и спи с ним рядышком. Он защитит.
– А ты не сумеешь? Или не станешь?
Он подумал, окинул ее подозрительным взглядом.
– Ну… подумаю…
– Тогда лягу с тобой, – сказала она решительно. – Ты хоть и не хорт, и даже не Алац, но тоже, наверное, теплый. И вроде бы не храпишь. Хотя кто знает, вдруг уже научился?
– А ты и не разучивалась, – ответил он, – так что будем храпеть вместе.
