– Ты специально это делаешь, да? – хрипло поинтересовался принц. И от его севшего голоса и вспыхнувших глаз мне стало не по себе. В горле пересохло, и я попыталась скрыться за дверью.
– Что именно? – сглотнув, уточнила я.
– Встречаешь меня в таком виде.
– Вообще-то я принимала ванну и не хотела тебя видеть ни в каком виде, – злобно заметила я, лихорадочно соображая, что бы еще такое на себя нацепить, чтобы скрыться от обжигающего взгляда принца.
– Да неужели? – Он сделал шаг мне навстречу и запустил в приоткрытую дверь ванной комнаты внеочередным номером «Имперского вестника».
Я не удержалась и, распахнув дверь шире, поймала бульварный листок. Среди прочего материала была размещена короткая и скупая статейка о смерти принца Георга. Несмотря на маленький размер, она привлекала внимание ярким заголовком и занимаемым местом. Сразу становилось понятно – вот основная тема выпуска.
У меня даже сердце подскочило в груди. Подписана информация была: «Королева горячих новостей». Чуть ниже разместились мои же фотки с отбора.
– Ты серьезно думала, что я после этого не приду? У тебя хватило смелости врать мне, Лара? Не просто врать, а глядя в глаза и убеждая меня в том, что ты на подобное не способна?!
Он подошел ближе и, больно ухватив меня за руку, вытащил в комнату. Полотенце слетело с плеч, и я взвизгнула, всерьез опасаясь, что потеряю и второе, в которое замоталась как в кокон, благо могла обернуться два раза. С волос текла вода, но Колвин даже внимания на это не обратил, просто толкнул меня на кровать.
– Это не я! – Я рухнула, прикрываясь бульварным листком с заметкой, которая произвела, подозреваю, эффект разорвавшейся бомбы.
– Да что ты говоришь?! Ты же сама сказала про фотографии! Какой смысл снова врать?!
– Фотографии – я. Статья нет! Да что говорить, тут стиль не мой. И два раза повтор «мы сожалеем»! Это писала не я!
– А кто? Кто, Лара?!
– Представления не имею! Вон там сколько было народу. Мог любой.
– Мог любой, но подписано твоим именем! И ты одна работаешь в мерзкой газетенке!
– Ну как мне доказать, что это не я?! – Слезы появились сами, хотя я очень не любила рыдать на людях. И совсем не хотела плакать при нем.
– А никак, я не поверю в любом случае, – тихо заметил он, как-то разом растеряв злость. Видимо, понял, что довел меня до слез.
– Если бы это сделала я, то использовала бы снимки. А снимки я уничтожила! – выставила я последний аргумент.
– Ты могла запаниковать и не сделать их. Лара, я связался с твоим начальством, заметка прилетела из дворца на одном из твоих чудо-жучков. Ты ведь знаешь своего редактора, он не стал бы верить записке, подсунутой под дверь кабинета. – Колвин был прав и знал это, а мне нечего было возразить. И от этого становилось только обиднее, потому что я действительно ничего не отсылала в редакцию, кроме фотографий с последнего конкурса. – Не ври, пожалуйста, – попросил он. – Это отвратительно. Как и то, что ты делаешь.
Он развернулся и, хлопнув дверью, вышел в коридор. А я осталась сидеть на кровати и дрожать. Противнее всего быть обвиненной в том, чего не совершала. Хотя и могла.
Я какое-то время просто приходила в себя. Потом все же усилием воли встала и привела себя в порядок, высушила и заплела в косу волосы, накинула на плечи халат. Все это время я размышляла, перебирая в голове все случившееся и чувствуя, что я что-то упустила. Что-то, лежащее на поверхности.
«Как же могла забыть!» – Я села на пол словно пришибленная. Сама же встроила в жучков защиту от нечаянного уничтожения или от сиюминутной прихоти. Я вчера уничтожила лишь верхний слой информации. Есть еще одна копия, которая сидит в глубине жучка и ждет, когда ее изымут. У меня на руках была бомба замедленного действия. И хотя общаться с принцем Колвином еще раз совершенно не хотелось, все же я понимала – он единственный, кто вправе обладать этими сведениями.
Сначала я достала коробку с жучками и внимательно пересчитала, пытаясь точно вспомнить, сколько их должно было остаться. Так и есть. Если я не ошиблась в подсчетах, одного не хватало. Значит, в мое отсутствие кто-то рылся в моих вещах. Стало совсем противно. Впрочем, до этого момента я не подсчитывала, и жучка могли забрать раньше, например, тогда, когда меня выгнали с отбора. Вопрос: кто? Я подозревала Эстер. Она узнала про то, что я журналистка, раньше, чем остальные. В любом случае дело сделано и гадать дальше не имеет смысла. До Эстер я вряд ли сумею добраться, да и не докажешь ее причастность. Я могу лишь попытаться убедить Колвина в своей невиновности.
Хорошо хоть жучок со стертой записью оказался на месте. Он лежал отдельно от других среди сережек и колечек. Я специально его отложила, чтобы не перепутать.
Вытерла слезы, хлюпнула носом и, сжав в руке золотистого жучка, пошла на выход. Вид у меня был растрепанный, зареванный, и я даже не стала заморачиваться с нарядом. Натянула первое попавшееся темно-синее платье, похожее больше на наряд гувернантки или горничной. На миг возникло желание надеть что-то более подобающее для визита к принцу, но я не стала. Зачем мне привлекать его внимание или стараться быть красивой? Для этого есть леди Эстер. Эта точно никогда не позволит себе появиться с неуложенной головой. Вот пусть на нее принц и любуется.
Мысли о герцогине окончательно испортили и без того дурное настроение, и я неслась по коридору, грозно сопя. Похоже, вид у меня был до того воинственным, что встреченные в коридоре люди испуганно шарахались в сторону. Правильно, нечего попадаться у меня на пути, если я в гневе.
Я едва не влетела в покои принца без стука, но в последний миг замерла у дверей и постучала. Охранник у входа (что-то я его в прошлый раз не видела) посмотрел на меня несколько напуганно, но не стал препятствовать и позволил после того, как мне не открыли, побарабанить еще раз. Сейчас громче и настойчивее.
– Колвин, я нашла… – начала я, едва открылась дверь, и осеклась, так как на пороге появился не принц, а весьма недовольная герцогиня. Ее прическа сейчас не была идеальной, несколько прядей упали на плечи, а декольте темно-бордового на грани дозволенного платья было таким откровенным, что я увидела гораздо больше, чем хотела бы.
– Ну, это вообще наглость! – выдала Эстер, которая, казалось, была по-настоящему шокирована моим визитом. – У тебя совесть-то есть вообще?
– Мне не нужен твой жених, – заметила я. – Подавись этакой ценностью! Но мне необходимо с ним поговорить. Срочно.
– Понимаешь ли, милочка, – Эстер говорила со мной, как с глупым ребенком, – принц сейчас несколько занят. – Она провела пальцем по своей шее и томно вздохнула, всем видом намекая, чем именно сейчас занят принц.
Я, признаться, не хотела вникать в подробности и готова была уйти, но жучок, на котором могли остаться следы очень важной информации, буквально обжигал ладонь. Я не собиралась оставлять его у себя. Поэтому проявила настойчивость:
