У северо-западного края Ташкента, как можно дальше от места штурма, теснилась вокруг причалов еще одна группка дирижаблей – два десятка воздушных кораблей разного размера. Увидев их, Дронов нахмурился. Это были европейские «купцы», застигнутые в городе осадой. Британские, французские, голландские суда, шедшие в Индию и обратно. Им никто не запрещал уйти из порта – многие так и поступили. Но некоторые капитаны то ли побоялись, то ли решили пронаблюдать за взятием города, чтобы доложить на родину все подробности. В любом случае их присутствие беспокоило всех – от командования Третьей флотилии до последнего рядового.
– Господин майор! – позвал Николая унтер-связист. – Мы готовы! Устанавливаем контакт!
У края крыши, обращенного к городской стене, связисты развернули две треноги. Одну высокую, с круглым вогнутым зеркалом гелиографа, другую пониже, со стереотрубой. Сейчас унтер принялся наклонять зеркало, подавая сигналы, а его напарник приник к окуляру трубы. Ответ не заставил себя ждать – на другой крыше, почти в километре от них, ритмично засверкали солнечные зайчики.
– Есть связь с батальоном! Они нас видят, – доложил наблюдатель и отклонил трубу назад, чтобы объективы смотрели в небо. – Есть связь с «Б-175» и «Б-161»! Они будут удерживать текущую позицию. «Б-175» готов оказать поддержку огнем. Сигнал – красный дым на цели.
– Дай боже, не пригодится, – качнул головой Николай. – Знаю я их точность… Передайте в батальон, что мы столкнулись с разъездом противника и что можно ожидать контратаки в ближайшее время.
Хлопнув наблюдателя по плечу, он направился к пулеметчикам. Те уже развернули свою «перепелку», направив ствол вдоль главной улицы, и теперь прилаживали на станину бронещиток. В строевых частях его не любили – щиток не держал винтовочной пули и крупных осколков, лишь прибавляя веса оружию. В Азии дела обстояли несколько иначе – круглые свинцовые пульки старых ружей и стрелы из луков имели куда меньшую пробивную силу.
– Вы сегодня – «первая скрипка», – сказал бойцам расчета Николай. – Нам бы только до прихода своих выстоять, громить врага ни к чему. Пуль не жалейте, если что – загоняйте их в укрытия, носа высунуть не давайте.
Пулеметчики пообещали, что жалеть не будут, и Дронов, чувствуя себя немного спокойней, спустился вниз, чтобы проинспектировать оборону на этажах. К удовольствию майора, его указания были исполнены в точности, и библиотека превратилась в маленькую крепость. Если у врагов не найдется зажигательных бомб, держаться силами взвода в ней можно сколько угодно.
Солдаты с толком использовали многочисленные книжные шкафы и тяжелые диванчики, перекрыв все входы на первый этаж. Стрелки́ с винтовками замерли у окон, у ног каждого бойца лежали коробочки пуль и зарядные баллончики.
– Вы Анастасию Егоровну не видели? – поинтересовался Николай у лейтенанта Варягина, встреченного в холле.
– Они с хозяином поднялись в кабинет, закрыли двери, – ответил тот. – Анастасия Егоровна велела без стука не входить, не подслушивать и вообще от кабинета держаться подальше.
– Поня-атно… – протянул майор, на самом деле не зная – ревновать ему или нет. То есть ревновать было, конечно, глупо, но почему-то очень хотелось. – Значит, пусть беседуют спокойно. Не будем им мешать и другим не дадим.
– Так точно, господин майор, – козырнул взводный. Ему, конечно, не слишком приятно было участвовать в каких-то шпионских делах Третьего отделения, но Настино обаяние, без сомнений, подействовало на молодого офицера. Так что энтузиазм лейтенанта был неподдельным.
Пулемет начал стрелять, когда Николай возвращался на крышу…
– Доклад! – рявкнул он, едва выбравшись из люка. «Перепелка» звонко трещала, не умолкая ни на секунду, так что майора никто не услышал. Пригибаясь как можно ниже, он рывком добрался до пулеметной позиции, упал на живот около станины.
– Неприятель, ваша милость! – сообщил ему ефрейтор-пулеметчик, не отпуская гашетки.
– Много? Откуда? – Сейчас Николай видел только десяток тел, разбросанных по улице за перекрестком, да какое-то мельтешение красных мундиров. Ханские пехотинцы-сарбазы довольно беспорядочно пытались укрыться в переулках.
– Больше роты, сотни полторы. Явились оттуда же, откуда конники. Шли по улице в строю, почти бегом. Мы подпустили на двести метров…
– Все правильно сделали, – одобрил майор. – Держите их на расстоянии. Тогда, может…
Что-то со свистом промчалось над их головами, оставляя белый след в небе, и упало среди глиняных мазанок в четверти километра от особняка. Взметнулся черный султан взрыва, полетели во все стороны обломки самана и какие-то бесформенные ошметки. Еще один снаряд упал на сто метров западнее, другой – на полкилометра восточнее…
– Это наши, – выдохнул пулеметчик, прекращая стрелять. – Девяностомиллиметровые.
– Пушки десантных транспортов, – кивнул Николай, перекатываясь на спину. Он не ошибся – двухорудийная башня под днищем «Б-175» окуталась паром, и новый белый росчерк протянулся к земле. Крыша под Николаем дрогнула от близкого разрыва. – Но ведь никто же не запрашивал…
Он осекся. Стоило просто поставить себя на место флотского командования. В корабельную оптику колонны сарбазов в красных мундирах, движущиеся от цитадели и казарм резерва, были наверняка видны превосходно. Грех не воспользоваться шансом сорвать контратаку еще до ее начала, даже если это немного увеличит разрушения.
– Полезли, гады! – прорычал вдруг ефрейтор, вновь вжимая гашетку.
Выгнанные огнем пушек из укрытий ханские солдаты нестройной гурьбой бежали по главной улице, причем назад их бежало не меньше, чем в сторону библиотеки. Но все-таки атакующих было достаточно, с полсотни штыков. Свинцовый дождь легко остановил хаотичную атаку, рассеял сарбазов окончательно – теперь они в панике метались по проезжей части и переулкам, даже не пытаясь стрелять в ответ.
Угроза миновала – едва ли у гарнизона хватит сил на еще одно наступление. Дронов перевел дух, мысленно поздравив себя с удивительно гладко прошедшей операцией. И, разумеется, сделал он это совершенно зря.
Багровая зарница полыхнула на северо-западе. Несмотря на солнечный день, вспышка была такой силы, что бросила алые отсветы на немощеные улицы, в короткий миг подарила предметам вторые тени. Громовой рокот взрыва разнесся над всем Ташкентом.
– Что за… – охнул Николай, приподнимаясь на локтях.
Там, где у дальних причалов недавно теснились европейские «купцы», бушевало пламя. Объятый огнем грузовой корабль, переломившись пополам, стремительно падал на город. Два его соседа тоже пылали, огонь расползался по их корпусам неправдоподобно быстро…
– Зовите сюда Анастасию! Анастасию Егоровну, живо! – пихнул он локтем в бок ближайшего стрелка. Ушибся о кирасу, зато боец, тоже с открытым ртом наблюдавший за далекой катастрофой, скинул с себя оцепенение и умчался вниз. Вернулся он через полминуты – видимо встретив Настю на лестнице. Та была все еще без шлема, перчатки болтались за поясом около кобуры. И не думая пригибаться, девушка прошагала к краю крыши, остановилась рядом с Николаем. Как раз чтобы увидеть новый взрыв – теперь алая вспышка разорвала баллон небольшого «чайного» клипера британской постройки. На него попали горящие обломки от первого взрыва, но майор поклялся бы, что они тут ни при чем. Взрыв был внутренним, не требовалось служить в саперах или артиллерии, чтобы это заметить.
