В конце августа Лукас прилетает обратно в Англию. Он мне словно чужой. Как в фильме «День сурка».
– Ты рассказал ей? – спрашиваю я у него через кухонный стол. Похоже, он ожидал от меня холодный прием и терпит все как должное. У него нет другого выбора.
– Ты знаешь, что да, – резонно отвечает он, протянув руку к моей ладони.
– Точно. Одно из твоих сообщений, – ядовито отвечаю я и отдергиваю ладонь.
Он вздыхает и откидывается назад на стуле, не сводя с меня взгляда.
– Было тяжело говорить.
– Я уж поняла.
– Но теперь мы можем поговорить.
– Может, теперь я не в настроении разговаривать.
– Тогда ничего не говори. Просто слушай.
Слушать я тоже не в настроении, но вставать и выходить из комнаты мне не хочется.
– Родители уже знали.
Что?
– Откуда?
– Клаус. – Он смотрит на меня тяжелым взглядом. – Я подозревал, что он донесет.
– Какие ужасные вещи ты говоришь.
– Но это правда. – Он стучит кончиками пальцев по столу. – Конечно, я знал, что он расскажет им про тебя после бала, но к тому моменту я уже решил признаться.
Мне должно стать от этого легче?
– Похоже, он рассказал о тебе еще после первого свидания. Неудивительно, что мама так изводила меня по поводу того, что я не приехал домой на Пасху, – задумчиво говорит он, глядя в окно. – Наверное, знала, что я планирую провести время с тобой, поняла, что у нас серьезные отношения. – Он смотрит мне в глаза.
Я ерзаю на стуле.
– Они так расстроены из-за нас?
– Не слишком довольны, – пожимает плечами он. Он кажется другим – отчужденным, более жестким. – В любом случае, – продолжает он, положив локти на стол, – теперь Клаус вернулся в Германию и не будет нам мешать. Хотя жаль, что так выходит с машиной. Какая глупость, что мне нельзя держать ее здесь, – обиженно говорит он.
– Черт подери, Лукас, по-моему, у нас есть проблемы посерьезнее твоей машины, – сержусь я.
Он раздраженно смотрит мне в глаза. Потом его взгляд падает на шею, где нет его ожерелья.
– Такое впечатление, что стоит мне уехать – и твоя любовь ко мне исчезает.
Я закатываю глаза.
– Ты меня еще обвиняешь? Я вообще не знала, вернешься ты или нет!
– С чего ты взяла, что я могу не вернуться? – ледяным тоном спрашивает он.
Он прав. Просто я сравниваю его с Джо. Я виновато отвожу взгляд.
– Как восприняла новость Розалинда? – наконец выдавливаю я.
– По ней сложно сказать.
Уверена, она спокойная, сдержанная и невозмутимая. А может, просто холодная и прагматичная. Надеюсь, последнее.
– Она справится, – добавляет он, глядя в окно. – Наверное, уже справилась.
– Когда ты последний раз с ней спал? – спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает ужас.
Он вздыхает:
– Какая разница?
Он уходит от ответа!
– Ты можешь ответить на вопрос?
– А когда ты последний раз с кем-нибудь спала? – с неприязнью спрашивает он.
– До того, как встретила тебя! Можешь сказать то же самое?
– Выходит, что нет.
Кровь отливает у меня с лица. У него вдруг становится сочувственный вид. Он тянется ко мне, но я прячу руки под стол.
– Это было до того, как мы начали встречаться, – говорит он, глядя мне в глаза. – Тем летом, когда мы только познакомились, до пикника на крыше.
– Так вот почему ты так себя вел? Не поцеловал меня, ехал слишком быстро, казался сердитым… Ты думал о ней?
Он медленно кивает:
– Да.
– А на Рождество?
– Нет, – отрезает он. – Ничего не было.
Мне так хочется поверить ему… Глаза наполняются слезами.
– Элис, – мягко говорит он, протягивая мне ладони. Я медленно достаю руки из-под стола, и он их крепко сжимает.
Хлопает входная дверь, я оборачиваюсь и вижу Джесси.
– Ты в порядке? – спрашивает он у меня, с упреком взглянув на Лукаса.
– Да, – неуверенно отвечаю я. Лукас отпускает мои руки и подается назад.
После такого сомнительного начала наши отношения постепенно приходят в прежнее русло, хотя кое-что изменилось. Лукас больше не живет на Тринити-стрит. Он переехал поближе к своему колледжу, на Баррелс-Филд. Это на западном берегу реки, подальше от центра. К сожалению, у него по-прежнему односпальная кровать, и я остаюсь не слишком часто. Из-за холодного приема Джесси он тоже довольно редко бывает у меня.
За две недели до начала моего третьего, и последнего года в Англия-Раскин я встречаюсь в городе с одним из своих наставников. Митч Тервиль – мой любимый преподаватель, я всегда очень старалась на его занятиях. Даже в первый год, когда я была в полном оцепенении, он умудрился выдавить из меня высший балл.
– Элис! Как ты?
– Хорошо! Как провели лето?
– Отлично, отлично. Провел две прекрасные недели с семьей в Испании. А ты?
Митчу к пятидесяти, у него редеющие каштановые волосы и очки. Иногда он носит бороду, иногда нет. Сегодня он пребывает в средней стадии.
– Я очень удачно тебя встретил, – говорит он после моего ответа. – Ты не надумала стать членом литературного общества?
Он приглашал меня вступить туда еще перед уходом на летние каникулы, но я так больше и не подошла к нему. Между работой, чтением бесконечного количества книг и Лукасом у меня остается не слишком много свободного времени.
– Простите, – отвечаю я. – Я сомневаюсь…
– Потому что нам очень нужен кто-нибудь вроде тебя, – перебивает он, чувствуя мои сомнения и отказываясь их принимать. – Виктории, Рейчел и Келли очень нужен в помощь еще один человек во время Недели первокурсников. Могу я тебя попросить?
В итоге я должна нарядиться как Алиса из «Алисы в Стране чудес» и помогать с вербовкой новых рекрутов. Виктория, Рейчел и Келли дружат с первого года. Они всегда были со мной милы и очень мне нравятся. У меня никогда не было нормальной компании друзей-студентов, и я подозревала, что потом буду об этом жалеть. Поэтому я и согласилась на предложение Митча.
Виктория одета как Дороти, Рейчел – как Белая Ведьма, а Келли – как Красная Шапочка. Благодаря своему энтузиазму мы умудряемся записать сорок три первокурсника, и я провела время гораздо веселее, чем ожидала. Закончив работу, мы решаем ради смеха отправиться в соседний паб прямо в костюмах. Я пишу Лукасу, что сегодня я, скорее всего, не смогу с ним увидеться, и помогаю девочкам закончить уборку. Про телефон я вспоминаю лишь у главного входа, и вижу семь пропущенных звонков от Лукаса. На автоответчике – ничего. Странно. Я уже собираюсь перезвонить ему и узнать, что случилось, когда слышу несколько гудков автомобиля.
