Танечка из Ряжска, двадцатилетняя белокурая, пышногрудая красавица, в иные дни зарабатывает две-три тысячи рублей. А раньше она почти полгода, по глупости, отдавалась только нелегкому труду швеи, и зарабатывала до 10 тысяч в месяц (когда «камуфляжку» шила). Стоимость ее услуг — 1600 рублей в час (у других — 1000–1200). Из них половину она отдает хозяйке картеля. (Средняя нагрузка девушки хороших форм — 4–5 клиента в день.) Иной месяц выходит до тридцати тысяч рублей, поскольку клиенты бывают непостоянно. Но хотелось большего.
5
Дела поначалу шли хорошо. Я «собеседовал» девушек, добросовестно заносил их данные в ноутбук. Я проводил поверхностный осмотр тел и, как бравый военком, удовлетворенно ставил в анкету резолюцию: «Годна».
Однако вскоре нагрянули «братки», и нам пришлось спешно ретироваться. Хорошо, что не избили и не отняли аппаратуру.
В автобусе Олег сидел рядом со мной мрачный, нахохлившись, смотрел в окно и молчал.
— Ты чего — перепугался? — спросил я (хотя и сам здорово перепугался).
— Не в этом дело, — мрачно и где-то даже злобно буркнул он.
— А в чем? — забеспокоился я.
— Ты вроде бы говорил, что любишь свою девушку? Что вы вроде бы даже жениться собираетесь?
— Да, — ответил я, — и это правда.
— А почему же ты так? С этими…
Такого поворота я не ожидал. Парень был слегка ошарашен сексуальной натуралистичной составляющей нашей командировки и моей самоотверженностью в сборе материала. Я трудился, не жалея гормональных сил, как Стаханов!
— Это — работа, Олег, — ответил я с нотками искреннего дидактизма. — И ради работы я должен был пройти через этот ад. Чтобы все было по-честному, как в жизни… А в жизни все селекционеры сначала проводят ходовые испытания с кандидатками!
— Да уж, — усмехнулся горько Олег.
В стриптизеры я пойду — пусть меня научат!
Очередной кризис набирал обороты. Тысячи прекрасных работников остаются без постоянной работы, влача жалкое существование. Но есть такие редкие профессии, спрос на которые малоизучен и непредсказуем. Одна из них — стриптизер. Влиться в армию мускулистых красавцев, посвятить остаток своей жизни искусству красиво раздеваться под музыку перед дамами — я как-то раз и решил, пока тело мое еще не одрябло и лик не исказила непривлекательная гримаса беспощадного Времени.
Всю свою прошлую жизнь я обнажался как-то бездарно, некрасиво, недостаточно грациозно, впопыхах, в потемках, нелепо подскакивая на одной ноге. Собственно, и одевался я примерно так же. Интернет выдал мне адреса и телефоны нескольких кузниц кадров мужского стриптиза. Я позвонил в первую попавшуюся.
— Я бы хотел выучиться на стриптизера.
— Вы хотите работать стриптизером? — вопрос был мне ответом.
— Зарабатывать деньги! — уточнил я.
— У нас есть двухнедельные, любительские и полугодовые профессиональные курсы.
— Мне покороче.
— Мы как раз набираем новую группу.
В течение месяца я добросовестно посещал школу эротического танца. Безвременная утрата трех тысяч рублей стала для меня мощным стимулом. Танцором я оказался, прямо скажем, худым, но усердным. Поначалу мне показалось, что Терпсихора за что-то осерчала на меня. Мои движения были угловатыми и нелепыми, как у пьяного эпилептика. Но я знал, что только упорный труд сделает из меня танцора. Замечания Учителя Степана в основном касались только меня.
— Александр! Плавнее и мягче, — вы же не боевое искусство изучаете! Это танец, а не отработка смертельных ударов! Тазом работайте так, будто хотите доставить удовольствие любимой…
Стандарты мирового стриптизерского искусства входили в мое сознание, постепенно становясь частью моей натуры. Мое усердие в конце концов было вознаграждено. У меня даже походка слегка изменилась. Она стала летящая, как у Таранды или Лепешинской.
— Вы должны понять, что искусство стриптизера основано на импровизации и творческом осмыслении образа, который вы создаете, — внушал нам Степан. — Вы можете представить себя злым волшебником, доктором, солдатом, жестоким рабовладельцем или нежным поэтом.
— А прапорщиком можно?
— Можно. И президентом можно. Исходя из образа, вы строите свое поведение и создаете новые движения. И ни на минуту не отрывайте глаз от дамы, для которой вы работаете! Во взгляде должна быть испепеляющая страсть.
Я уставился таким испепеляющим взглядом в свое отображение в зеркале, что мне показалось, что изображение дрогнуло, пришло в сильное душевное смятение, переходящее в панику.
— Отлично, Александр! — впервые одобрил меня Степан. И мне было приятно. По-моему, взгляд у меня получался лучше всего. Я внес в стриптиз качественно новую манеру испепеляющего взгляда. До меня история мирового стриптиза вообще такого взгляда не знала.
Обстановка у нас на занятиях была веселая и доброжелательная. Уже на втором занятии мы учились, как правильно снимать с себя рубашку, майку и брюки. Стриптизные саморасстегивающиеся, самосрывающиеся, улетающие брюки, снабженные кнопками по бокам, для занятий нам выдавали казенные. Но в будущем мы должны были сшить в ателье собственные брюки.
— Когда вы срываете с себя брюки, постарайтесь не запутаться в них. Не смотрите на них, а смотрите на кнопки! Все должно быть отработано до автоматизма, — поучал нас Степан. Портки я научился красиво срывать с себя довольно быстро. Они стремительной черной тенью улетали вдаль. Сниманием рубашки я тоже овладел в совершенстве. Рубашка улетала в пространство плавно, как спасающий свою шкуру призрак.
— Не торопитесь ее снимать. Снял слегка, обнажил плечи и снова надень. Подразните даму!
Такова была особая стриптизерская логика: пусть дама слегка помучается. А если ты ей сразу все покажешь, то это уже эксгибиционизм, а не стриптиз.
После окончания курсов я понял, что за место под шестом мне придется немало побороться. Но уверенность в силе искусства стриптиза придавала мне силы. Я не стал мелочиться и пошел сразу в самый престижный дамский клуб. К моему удивлению, меня не встретили криками восторга. У входа в клуб меня остановил огромный встревоженный секьюрити.
— Это вы что ль стриптизер? — спросил он, глядя уже мимо меня.
— Да! Это так! — с достоинством отвечал я.
— Где работали раньше?
— Я работал по вызову, — солгал я.
— К сожалению, у нас нет вакантных мест стриптизера, — сурово отрезал «ежик». — Зато есть место дежурного платной стоянки.
— Это из-за возраста? — обиженно предположил я.
— Почему? У нас есть стриптизеры и постарше вас.
И тогда я дал объявление в газете и в Интернете: «Пожилой интеллигентный стриптизер, представитель парижской школы стриптиза, превратит для вас холодный зимний вечер в волшебную сказку. Недорого». И стал ожидать многочисленных заявок от скучающих богатых дам, жаждущих поскорее инвестировать в настоящее искусство лишние пять-десять тысяч. Я не подозревал, что где-то совсем рядом уже напряглись одинокие, скучающие дамы…
