Грохочет по полной, и не сердце – оружие! Зажмуриваюсь и жду, пока морфовые пылинки нарисуют картину бедствия. Завал. Взломана силовая переборка. Чем – не гадаю, это будет долго. Нащупались обездвиженные габариты. Одинаковые гуманоиды – они ближе ко мне. Все рты закрыты. Все пульсы схожие, очень ровные, а коммуникаторы в режиме активного обмена данными. Нет, это не мои сослуживцы.
Отстегиваю из крепления сувенирный калаш. Чувствую на спине электрическую щекотку. Пахнет паленым. В глазах рябь. Без паники, вдох-выдох. Строго себе говорю: притворись спокойной и сделай то, чего Билли ждет от всех без исключения русских с калашами. Хотя бы постарайся.
Шагаю за поворот и соображаю, остро потея: у сувенира есть предохранитель. Отщелкиваю. Чую вокруг трассирующий рой – он вообще-то смертельно опасен, и сейчас он причиняет боль морфам, но и сам стремительно редеет. Нахожу подсвеченный морфовой пылью затылок со складкой. Две пули. Старательно контролирую нажатие курка. Выбираю прицелом второй затылок. Третий уже не затылок, а лоб, ну и реакция у клонов… Мимо меня жахнуло чем-то гремучим. Морфов обожгло, всех нас отшвырнуло метров на пять – и все же я цела. Прикрыли меня… Вдох-выдох. Калаш пукает тихо, он же почти пневматика. Я обозвала его автоматом с газировкой. А Билли сказал…
Тошно. Вижу, как разнесло третьего клона. Думаю что угодно, лишь бы не вырубиться. Нет сил понимать, кто из нас умеет не промахиваться – я или морфы, бесконечно мирные симбиоты, доведенные гибелью друга до отчаяния бродячих собак универсума…
Очень тихо. Отдираю спину от стены. Встаю и бреду, хотя коленки вроде студня. То есть морфы меня – идут… тащат? Греют.
– Кто? – хрипят из-за завалов.
– Я, – сообщаю и никак не могу сообразить, что не так в сказанном. Это же точно я. Но вроде звучит странно. – Я.
Комок во все легкие размером мешает выталкивать более длинные слова и удушает мысли. Мозг отрублен. Все равно иду. Так надо, и так помогают делать морфы. Вижу клонов, не хочу, но внимательно смотрю и оцениваю живучесть. Черепа разворочаны, но раны норовят затянуться. Гос-споди, у них же мозга почти нет. И кто сказал, что им важен для краткосрочного выживания мозг? Рука моя целится – ею, кажется, водит тот самый морф, чей друг не выжил. Сувенирный калаш всаживает три пули в позвоночник. Строго по точкам, установленным морфами в качестве целей. Второй клон так же обрабатывается. На третьего пули не тратим. Можно сесть у стены и начать вдумчиво выбирать мусор для производства новых пуль. Руки дрожат. Черт, ну когда я отдышусь и стану опытной милитаристской… завидую Билли. Он бы справился и всех тут спас. А я вот… сижу и дышу.
– Кто? – упрямо тупят за завалом.
– Еще пароль спроси, – внятно злюсь.
Икаю и добавляю то, что смысла не имеет. Но на родном русском прекрасно выговаривается. Мне делается легче. Слова вскрыли нарыв ужаса внутри, ком исторгся из легких, кашляю, но продолжаю выплевывать слова.
– Сима?
Теперь вижу короткие рога, лохматое темечко – и наконец желто-карие глаза. Мурвр. Не сам Рыг, но парень из его любимчиков, имя не помню, а звание у него – габрехт. Истерично, широко улыбаюсь. Мурвр – это замечательно. Он разбирается в боевых действиях. Быстро осмотрелся, прыгнул, сел рядом и контактно извлек себе в архив отчеты, мазнув когтистой лапой по щеке. Замер. Переваривает.
– «Стрела» прыгнула, вот что дало ту вибрацию. Верное решение. Нет, глопнуть ее не глопнет, активность так себе, не критический уровень до сих пор. Значит, эти свернут все и самое позднее через десять минут уйдут.
Дышу. Что за фигня со мной? Путаю запахи. Вижу урывками и выть хочу до одури… Ну и что, если они клоны. Убивала я их, как людей.
– По-ч… почему уйдут? – выговорила. Это я молодец.
– Думаешь, зря у нас габариус – дрюккель? – бормочет мурвр, нагибается и бесцеремонно режет у ближнего клона кожу ниже локтя. Рывком тянет с руки, как печатку. – Чаппе хватит одного щелчка жвал, чтобы по сигналу тревоги оценить угрозу и портировать сюда солдат продвинутого военного рюкла.
Меня еще не рвало, когда он сдирал кожу. Но когда себе на руку натянул – вывернуло. Из-за завала полез второй мурвр. От костюма одни лохмотья, шкура в прорехах серо-зеленая, такой она становится при чрезмерной кровопотере. Сейчас возьмется добывать оружие, свежуя труп. Отворачиваюсь и дышу носом. Не кричу. Опираюсь на стенку и жду. Они не дикари, я понимаю умом, что оружие клонов биопараметрическое. Обходить коды долго. А так оно наверняка еще поработает малость… пока сверхживучая кожа не отмерла.
«Отчет габрехта Бугза. Согласно указанию габрала заступил на пост по чрезвычайному расписанию, цель – сдерживание вторжения на уровне контроля. Срок исполнения: до получения новых указаний или хотя бы до завершения аварийных работ в центре управления…»
Трясу головой и мычу от боли. Я не дупло и не почтовый ящик, чтобы в мой изможденный мозг втискивать корреспонденцию. Но Бугз следует инструкции, он в обмен на изъятый отчет оставил свой для пополнения картины происшествия. Читаю. Пополняю.
Мурвр тут с полуночи – сдерживает… Понять бы, как вообще можно без оружия валить клонов. Судя по отчету, сам габрал Рыг тоже на этом уровне. Вроде бы часть оружия или часть территории габа удалость вывести из-под ПИНа, для этого задействовали локальные контрольные точки в коридорах, влияли прямым контактным методом, у габрала и габмурга достаточно полномочий. Вроде бы Рыг счел жизненно важным отбить контрольный уровень и центр управления: иначе системы жизнедеятельности работали бы против выживания тех, кто сейчас в Уги… Просматриваю отчет, а смысл летит мимо сознания. Ничего не понимаю и пока уделяю внимание одному, настораживающему: где гуманоиды моего типа? Служащих мурвров в Уги немного, людей побольше, но их Бугз не упоминает. Зато перечисляет пассажиров – пыров и сафаров, которые тоже здесь, за завалом. Эти сами примчались к безопасникам, успели за ничтожные пять минут после одиннадцати ночи, когда габ был то ли еще наш, то ли уже не наш… Кстати, завал создан в основном трудами сафаров, они телекинетики, природные способности не отключает никакой ПИН. Увы, судя по отчету, сафары надорвались и сейчас в коме. Пыры все, сколько их добралось до Рыга – на восьмом ярусе. По большей части в критическом состоянии или мертвы.
– Рыг? – кое-как отдышавшись, хриплю я, искоса глядя на рогатого габрехта.
Мурвр морщится и неопределенно поводит плечами – то ли не знает ответ, то ли не хочет вслух приговаривать шефа. С меня стекает морф и серой тенью скользит за завал. Если надо поддержать остатки живучести – он постарается. Следом уходит второй. Много ли они способны сделать для раненных… В душе желаю морфам выдержать и не сломаться, ведь опять смерти кругом, смерти. Под ударом как раз те, кого стоило бы числить друзьями.
– Что надо делать? – тупо спрашиваю у стены, не решаясь обернуться и смотреть на трупы.
– Корабль врага у причала пятого уровня, сектор ло. Так помнит морф, – сообщает мурвр.
