Фрагмент шифрованного дневника. Запись 1358
Цивилизация современных людей подвержена внешним влияниям, искажающим любые посылы, самые позитивные. Так называемые взрослые расы состоят из индивидуумов, которые, будучи собраны вместе, создают вовсе не слепую толпу, характерную для монопланетарного этапа.
Каждый из нас, взрослых людей большой вселенной, содержит в себе примата, дикаря и собственно взрослого. Так геном, запуская развитие яйца, проводит будущих крушей через стадию птиц, еще не имевших рук, но обладавших мощными крыльями, а до того проявляет ненадолго след ящерообразных, имеющих не перо, а чешую. Но рождается, пробивает скорлупу, круш. Младенец, которого поздно корректировать. В равной мере верно утверждение: поздно корректировать современных людей.
Значит, я перенесу влияние на более ранний этап и подправлю эволюцию. Конечно, в первом поколении вряд ли успех проявится внятно. Но клонирование и ускоренное взращивание позволяют мне торопить время, и делать это эффективно. А запрет на подобные опыты… Полноте, в туманности Гриба балуются, габ-служба смотрит сквозь пальцы, даже имперские чистоплюи морщатся и молчат. Мы взрослые. Мы научились прощать друг другу маленькие слабости и притираться к специфике без применения силы. Это наша сильная сторона – и одновременно лазейка для интересной интриги.
Я воспользуюсь. Интра – вот проект, созданный для прикрытия активности. Интра оказывает услуги и производит автоматику. Ведет научный поиск и практическое внедрение. Интра уже является обществом комфортного мне типа. И станет еще совершеннее.
Интра удобна еще и тем, что аккумулируя внимание нужных мне групп существ, она сформирует хотя бы для них мощный стимул потреблять, конкурировать и бороться за то, что я назову ценным. То есть – быть объектом натурных опытов.
Запись 2136
Современное поколение сотрудников системы куда лучше соответствует заданным мною условиям. Вся возня с телепатами, идянами и тем более негуманоидами не стоила истраченного времени.
Конечно, за продвижение идеи пришлось чем-то платить, я это понимал, но не ожидал таких побочных эффектов. Образцы утратили вторичную развертку. Возвращенные в этап монопланетарного сознания, они стали воистину людьми своей генерации. Они физически слабее, психологически нестабильнее, в них больше агрессии и непредсказуемости. Но пирамида ценностей отслеживается в полном объеме.
Занятно было бы для пробы отмотать все еще на один виток назад. Примат, реконструируй я и его, снова не возьмет в лапы палку и будет причастен природе, а не цивилизации? Но – не теперь. Я слишком занят контрольными группами. Тонкая работа по отстройке модели общества вошла в самую, пожалуй, интересную фазу.
Памятка для себя. Надо хорошо отработать тему нейтрализации излучений и иных факторов, опасных для существ без вторичной развертки. До трети группы на планете 7—12 потеряно безвозвратно из-за нелепой случайности, магнитные бури подобной интенсивности мы прежде даже не мониторили. Жаль, там были интересные образцы».
Памятка два. Следует получить данные из империи по мониторингу вторичной развертки для пассива. А все ли, кто живет на природных планетах, способны их покинуть и перейти в актив?
История десятая. Ноль три секунды
Саид негромко застонал, покосился из-под ресниц на морфа. Возмущенно фыркнул и сел, быстро пригладив волосы.
– Гав! А ну отвечай, кто из нас телепат?
Морф с невинным видом похлопал верхней парой глаз и подмигнул срединным, ярко-синим. Свернулся в клубок, для надежности заслонил морду пушистым хвостом, только что разбухшем в размерах.
– Если я, – не унялся Саид, – то почему я стенаю, а ты не спасаешь? Тебе что, безразлично, жив ли я?
Гав не отозвался. Саид тяжело вздохнул. Собственно, логика – коварная наука. Она однозначно утверждает: тот, кто подает голос, еще жив. Нужны ли иные пояснения?
– Я пообщался с другом пожилого губра, он отбыл полдоли суток назад, – продолжил тему Саид. – Очень вежливый говорящий морф. Я спросил его о нашей Симе, так он в ответ трещал без умолку. И что умная, и что спасла, и что привет передать ей надо.
Гав поднял голову и неодобрительно прищурил все глаза. Навзрыд вздохнул и сник, весь обмяк. Сразу сделался серым… Он, получается, тоже общался с тем морфом. Совсем точно знает: нынешняя Сима в габе – не настоящая. Его подругу метнули портатором так далеко, что шансов на выживание нет.
– Но ведь мы с тобой целы, а мы бы почувствовали, если совсем плохо и… – Саид подобрал морфа на колени и погладил, чувствуя себя виноватым. – Прости. Зря я начал. Но ведь я прав. Сима жива. Мы с тобой это чуем. Просто не знаем, как оно там обошлось, а разве важно – знать? Мы не габ-архив, да и Симка терпеть не может справки, официальные отписки. Когда ей попадется свободный канал связи, она сразу позвонит. Не мне, конечно. Тебе. – Саид обиделся на свои же слова. – Тебе, да. Потом Гульке, ведь у Гульки нервов ого-то как много и все вечно натянуты до звона. После метнет отчет Рыгу. Тьюитю накарябает сокращалок. Отправит приветик Павру. Ну, а мне уж ты все расскажешь. Мряу ведь, а?
– Мр-ряу, – нехотя выговорил Гав.
Серость меха под рукой не посветлела. Оно и понятно – Гав устал до полусмерти. Сутки с лишним и Саид, и его морф, и Яхгль провели в реанимационном блоке. Левая голова Тьюитя получила незначительное сотрясение. Это установили сразу, едва габмурга извлекли из сервисного канала и смогли диагностировать общее состояние. Что было и будет с правой головой, вот вопрос… Собственно, головы не осталось: лишь разможженый череп, крошево костей и короста крови. Поверх – немыслимо накрученные нити, тончайшие, пронизывающие спёкшееся нечто и, вероятно, удерживающие в комке. Концы нитей тянулись к габариту, слабо светились… Что делать, как разделять и почему вообще именно так сложилось нынешнее состояние? Кто соткал нити? Вредны они или полезны? Врачи сгоряча решили: срезать, взять пробы и «тогда посмотреть». Рыг проникновенно-тихо пообещал сперва порезать врачей, а потом посмотреть. Обещание звучало дико и наверняка было неисполнимо, но проверять никто не захотел.
Врачи позвали Саида, ссылаясь на ценность мнения телепата и заодно отгораживаясь этим самым телепатом от оскаленного Рыга. Саид позвал Яхгль, ведь она наверняка увидит больше и иначе. Яхгль вцепилась в морфа. Так они втроем и ломали головы свои, чтобы собрать Тьюитеву. Ловили друг от друга эхо догадок, слушали горячий бред уцелевшего левого мозга габмурга и ужасались, наблюдая «гниющую», израненную, истерзанную правую сторону личности, связанную с размозженной головой… Кто Тьюить теперь: полноценный двуглавый круш или половинка прежнего габмурга, обломок былого. А может, и хуже – так думали медики, но молчали из банального страха перед Рыгом – спасенный из сервисного тоннеля полутруп круша даже после всех манипуляций по восстановлению обречен на слабоумие.
