Еще одна группа кораблей вышла из прыжка ровным строем типа куб: восемь образуют «углы», оберегая во внутренней структуре девятый – управляющий. Саид ощутил контакт и сразу его оборвал: прибывших координировала пара телепатов весьма среднего уровня, в режиме дежурства они не могли читать доу, к тому же пока пребывали в бессознании после прыжка. Но и с таких Саид единым мысленным взглядом снял «отпечаток» дара и опознал имперскую школу мыслеконтроля. В том, что группа-куб имеет в экипажах главным образом гуманоидов и более того, почти все на кораблях – истинные люди, не возникло и тени сомнений. Агрессивность гостей считалась как высокая, намерения клонились к охранным, никак не к атакующим.
Саид сформировал указание к деактивации вооружений и передал гостей в ведение Рыга. С поверхности габа уже стартовала новая группа боевых блоков. Оборона формировала сферу и уплотняла основную «бронелинзу» в той области, откуда логичная автоматика ожидала появления преследователей. Логика ошибалась, а вернее, ее грамотно обошли, подкинув ложный импульс и выслав перед зонд. Саид ощущал угрозу иначе, чем система дальнего оповещения, с точки зрения тактики тоже счел удар мимо линзы выгодным.
Блоки перестроились, исполняя сложное вихревое движение, которое еще длилось, когда новые корабли ворвались в пространство близ Уги.
Подобные призракам в полной маскировке. Тяжёлые, построенные сдвоенным и чуть вытянутым сфероидом. Человеческие сознания не читались. Чуждое давило на дар Саида яростной, холодной агрессией атаки, нацеленной на полное уничтожение преследуемых. Без пощады.
В точке выхода из прыжка корабли приоткрыли защиту, выпуская рой контрольных и атакующих блоков контактного боя. Кем бы ни были эти враги, они верили, что пройдут мимо линзы главного оборонительного щита. И проиграли ничтожную долю мгновения.
Возникло и почти помешало работать желание прищуриться – спасибо, Ошт и это снял, принял на себя.
Вхождение боевых блоков в прямой контакт с корпусом кораблей противника не рекомендовано любой тактикой. Можно одномоментно потерять до половины вооружения, оборона ближнего периметра уничтожит все чуждое, энергии ей хватит. Но именно при завершении прыжка корабли лишены полной защиты. Надо быть телепатом доу, к тому же немного двинутым – или почуявшим вдохновение? – чтобы ювелирно точно указать область финишного створа прыжка и немного опередить чужое решение. Зато теперь можно расслабиться и смотреть, как с вражеского флагмана контактный удар сдирает обшивку… Самые мелкие и опасные блоки внедряются в тело корабля. Вспышка в мозгу – это чудовищным по мощности потоком хлынули данные чужих систем контроля.
Шевельнулось, встрепенулось парное сознание: дрюккель имеет проработки по такому типу контроля. Активирует всё, что надлежит, уж в исполнении инструкций он не ошибется и на волос!
Группа кораблей делается ярче. Прорисовывается на фоне тьмы универсума. Сполохами тревожных зарниц вспыхивают все новые боевые блоки врага – самоликвидируются.
Волна данных от габа: там наконец зафиксировали происходящее, автоматика Уги включается в работу, сполна оценив ситуацию. Кокон карантина сплетается вокруг вражеского флота. Сполохи гаснут. Протокол ПИН вытягивает из охваченного сектора пространства энергию, счетчики пульсируют, контрольные системы сканируют остаточный потенциал, ведут процесс от исходного максимума до опустошения.
Можно счесть дежурство завершенным? Саид мысленно прикрыл глаза. Сосредоточился и прощупал пространство вокруг габа. Простер внимание дальше, еще дальше. Вслушался до острой режущей боли – дар отметил угрозу критического перенапряжения. Тихо. Очень тихо и достоверно спокойно.
Вдох – пока это приказ, а не действие. Приказ самому себе и подтверждение того, что пора начать слушать не внешнее, а внутреннее – тело. Скоро реакции замедлятся до уровня, совместимого с двигательными рефлексами. Еще немного. Бережно. Очень бережно. Помнится, первый бой в синхронизации с пыром обошёлся Саиду в три сломанных на вдохе ребра и ожог легкого. Он еще не умел замедляться с надлежащей плавностью.
Вдох. Сейчас идет постепенное разделение парного сознания: ошт жив и начинает осознавать себя дрюккелем. Ему вдох не важен, ему куда удобнее допустить расслабление зажима жвал.
Воздух трепещет, начинает втягиваться в нос, по лабиринту ходов – к легким. Мозг доволен свежей порцией питания. И отдыхом.
Саид осторожно сморгнул, сфокусировал зрение и проконтролировал адекватность оценки реакций, как учил Бмыг. Затем отследил, как движутся потоки данных в совмещенных с мозгом системах. Наконец с неистребимым, пусть и детским, любопытством сверился с часами. Что бы ни утверждала теория, поверить ей не получается. Да, стимуляция, парность сознаний и частичное сращивание с катером… Но все же был бой! Как он весь вместился, спрессовался в ничтожнейшие три десятых секунды? Моргнуть, и то сложновато.
– Чьи корабли, – без интереса выговорил Саид, скорее проверяя восстановление речи, чем задавая вопрос.
– Санкционирую принудительный стазис для дежурной группы, – рявкнул вместо ответа Рыг.
То есть снова взял на себя больше, че полагается в мирное время. Саид, уже уплывая в бессознание, улыбнулся. Мурвр прав. Мурвры вообще чаще всего – правы… Нагрузка закритическая. Надо компенсировать ее восстановительным отдыхом. Это дешевле, чем шок нервной системы с неопределенными последствиями – от временного паралича и до частичной потери «быстрой» памяти, и хорошо бы только ее, без влияния на базовые знания и навыки.
Фрагмент шифрованного дневника. Запись 2470
Плоды моей игры в бога весомы и норовят упасть мне же на голову. Кто бы мог подумать, что сотрудники Интры за эти полвека научатся конкурировать и продвигаться, ценить статус и строить карьеру так яростно, что осмелятся позариться на мое кресло! Я создал их, я дал им ценности и мотивы. Разе это естественно – низвергать богов?
Впрочем, люди умеют не принимать данного. Это мне следовало бы знать на личном опыте.
После серии покушений я лишился природности на треть. Мало того, что это болезненно, но это еще и затратно по времени! Пока я был на лечении, контроль за Интрой начал расшатываться. За интригами низших я ощущаю опытную руку, за их нелепой суетой и ложью сокрыта мощная фигура.
Кто он? Пока не знаю. Я создал общество, дал ему идеи и направил на путь истинный. Почему я не подумал раньше, что создания пойдут далее, затаптывая создателя?
Теперь, с болью наблюдая протезирование собственного тела, я иначе оцениваю простейшее понятие гуманизма. Это не доминантность идеи. Это, может статься, умение просто видеть, не огранивая себя рамками вседозволенности.
Определенно, я не сдамся. На личном опыте убедился: всякое общество имеет слабость. Я найду ее и подставлю костыль, чтобы хромота стала постоянной, и тогда костыль тоже сделается – постоянным.
История одиннадцатая. Новое правило буравчика
Каждый мой поход за знаниями несет разрушения и разочарования. Когда смогу написать Чаппе, текст будет понятный. «Требую законодательного запрета обучения габла СЖ в любом ВУЗе, не то стрясется ЧП уровня ХЗ какого!»… Удобно все сокращать на две буквы. Наверное, я привыкаю к Утилю.
