«Он удрал в свой Цуг, чтобы жить в роскоши, и торговал с иранцами, когда они мучили наших заложников. Он плохой парень», — сказал Говард Сафир, заместитель начальника оперативного отдела Службы федеральных маршалов США, безрезультатно преследовавший Рича на протяжении 17 лет. (Когда Джулиани стал мэром Нью-Йорка, Сафир был у него комиссаром полиции. См. гл. 12.)
[159]«В этой истории ярко выделяется Иран, — сказал председатель комитета по надзору за деятельностью правительственных органов Дэн Бертон. — Когда Марк Рич с ними торговал, там были наши заложники. Он нарушил эмбарго. Он работал на иранцев, продавая их нефть, когда заложники — американские граждане — долгое, долгое время томились там в очень тяжелых условиях».
[160] По иронии судьбы примерно в то же время администрация Рейгана тайно продавала оружие Ирану, чтобы на вырученные деньги снабжать оружием антикоммунистических повстанцев в Никарагуа. Президент Джордж Буш-старший позднее помиловал несколько человек, в том числе министра обороны Каспара Уайнбергера, замешанных в скандале «Иран-контрас».
Политическое дело
Занимаясь бизнесом, Рич и его компания иногда «сдвигали» границы дозволенного. Они использовали все налоговые лазейки, какие только могли найти. Они работали в самых темных уголках «серых зон» капитализма. Рич жил в соответствии с принципом, которым когда-то поделился с одним из первых своих сотрудников: «Трейдер часто ходит по лезвию бритвы. Будь осторожен и не оступись». И все же я не уверен, что Рича признали бы виновным в суде: слишком много оснований для сомнения выявило его дело. Я пришел к такому выводу, поговорив с работниками органов правосудия, с дипломатами и другими людьми, непосредственно вовлеченными в это дело, и изучив бесчисленное множество документов, включая конфиденциальные.
Как видно из моего расследования, в этом деле был очевидный политический аспект. Прокурор Джулиани рассматривал дело Рича как прекрасный трамплин для своей политической карьеры — карьеры, которая приведет его в кресло мэра Нью-Йорка, а затем к неудавшейся попытке стать президентом США. Кое-кто даже говорил, что с дела Рича началась его карьера политика и общественного деятеля. Что ж, стремительное раскручивание дела Рича, выход его на первые полосы газет отнюдь не повредили Джулиани. По всей видимости, такой сценарий был для него даже желателен.
Известный специалист по «беловоротничковой» преступности Майкл Леви из Кардиффского университета тоже отмечает политическую мотивацию в деле Рича. «Политические причины могут подтолкнуть к решению об уголовном преследовании. Так, американский сырьевой трейдер Марк Рич привлекался к уголовной ответственности в 1983–1984 гг. за уклонение от налогов, другие виды мошенничества… а также тайную торговлю иранской нефтью после введения американского торгового эмбарго. В конце концов он был признан виновным по нескольким статьям обвинения, но скептики могут задать себе вопрос, было бы вообще заведено уголовное дело, если бы Рич не вел торговлю с враждебным государством».
[161]
Когда я поднял эти вопросы в беседе с Сэнди Вайнбергом, температура в его офисе в Тампе словно сразу подскочила на несколько градусов. Это был один из немногих моментов, когда бывшему прокурору с видимым трудом удавалось сохранять хладнокровие. Впрочем, это неудивительно: вопрос был из тех, что подрывали самую основу этого дела.
«Мы провели расследование на высоком профессиональном уровне, — с нарочитым хладнокровием ответил Вайнберг. — Все было по-честному. У нас было не просто крепкое дело — оно было железобетонное. Я знаю толк в подготовке дел, вы уж поверьте. Джек Куинн там что-то говорил про юридический карточный домик, так вот, это был домик из сплошных тузов. Почему эти юристы молчали, пока я был прокурором? В 1983-м и 1984-м они ничего этого не говорили. Пришли бы тогда и сказали: „Это не уголовное дело, а гражданское!“»
Что может сказать Вайнберг о налоговом анализе Бернарда Уолфмана и Мартина Гинзбурга, которых многие считают лучшими американскими преподавателями налогового права? «Чушь, нелепость, макулатура!» — высказался Вайнберг и тут же смолк, словно этот эмоциональный взрыв застал его самого врасплох. Затем, взглянув мне прямо в глаза, он словно бы нашел весомый аргумент для меня. «Не забывайте, — сказал он, — что компания Рича признана виновной, а сам он сбежал. Если дело было таким слабым, почему он не вернулся и не стал защищаться?» Отличный вопрос — вопрос, на который мог ответить только сам Рич. Что он, собственно, и сделает в следующей главе.
Глава 11
«Я никогда не нарушал закон»
Голос Рича звучит даже ровнее, чем обычно. «Я не уверен в его мотивах», — отвечает он, одарив меня мрачным взглядом. Он одет, как обычно при наших встречах: темные брюки, белая рубашка, красный галстук, на левом запястье поблескивает золотой «ролекс». В свои 74 года Рич сохранил черты, делавшие его таким красивым в юности. На его ранних фотографиях находили большое сходство с Рудольфо Валентино, кинозвездой эпохи немого кино. Рич — человек проницательный и немногословный, с тихим голосом и едва заметной шепелявостью. Он всегда говорит четко и по делу. В нем есть что-то кошачье — даже помимо несомненного обладания девятью кошачьими жизнями. Он постоянно держит дистанцию и выжидает, готовый к прыжку. Он всегда должен быть готов к бегству — или к нападению. Я только что задал ему вопрос о его «ангеле мщения» Рудольфе Джулиани. «Я не уверен в его мотивах. Думаю, для него важен только он сам. Вот и все», — отвечает Рич. Впервые сырьевой трейдер открыто высказался об этом деле. Рич не пытается ускользнуть от моих вопросов. Напротив — что даже удивительно для человека, который уже 25 лет считается одним из величайших налоговых мошенников в мире, — Рич отстаивает свою невиновность. Конечно, он пытался минимизировать налоги, признает он. Конечно, он переводил прибыль в Швейцарию, где налоги значительно ниже, чем в Соединенных Штатах. Конечно, его компания занималась «трансфертным ценообразованием» — так поступают все международные компании. Рич старается говорить так, чтобы это не выглядело, будто он оправдывается. «Я никогда не преступал границ законности. Все, что я делал, было совершенно нормальным. Я никогда не нарушал закон. Я не сделал ничего плохого».
«Им понадобился козел отпущения»
В первый раз за все время Марк Рич захотел поговорить о своей международной торговле нефтью. «Торговля с врагом была самой подстрекательской частью обвинения, — начал Рич. — Все обстояло совсем иначе. Я вел бизнес с Ираном через швейцарскую компанию, и это было совершенно законно. Швейцарская корпорация Marc Rich + Co. много лет покупала нефть у Национальной иранской нефтяной компании — покупала еще до свержения шаха и захвата заложников. Мы перепродавали эту нефть на мировом рынке. Marc Rich + Co., как любая иностранная нефтяная компания, включая те, у которых есть „дочки“ в США, — продолжала заниматься нефтяным бизнесом с иранской нефтяной компанией и после исламской революции».
