Юристы Рича пришли к выводу, что подать прошение непосредственно президенту в обход Министерства юстиции — путь вполне законный. «Это не понравится атторнею по вопросам помилования, это не понравится генеральному прокурору, но это законно», — решили они. В конце октября 2000 г., всего лишь за три месяца до конца пребывания Клинтона в Белом доме, юристы Рича окончательно решили двинуться по «тропе последней надежды». «В общем, детального плана у нас не было, — утверждает Азулай. — Это был скорее кавалерийский наскок». Команда юристов Рича, в которую входил опытнейший нью-йоркский адвокат Боб Финк, начала составлять прошение. Чрезвычайно важно было проявлять осторожность. «Мы старались не привлечь к себе внимание, — говорил мне Финк. — Я очень боялся, что о прошении станет известно. На нас бы набросилась вся пресса».
Команда Рича сумела утаить свои усилия от внимания масс-медиа. В конце ноября текст прошения (пятисантиметровой толщины) был полностью готов. 11 декабря Джек Куинн отослал его «достопочтенному Уильяму Джефферсону Клинтону, президенту Соединенных Штатов». Прошение сочетало юридические доводы с эмоциональными просьбами личного характера. В юридической части утверждалось, что Рич и Грин «подверглись неправомерным обвинениям» и «неравноправному обращению».
[248] «Расследование осуществлялось более чем избыточным образом», — подчеркнул Куинн во время нашей телефонной беседы. В прошлом, сказал он, все подобные дела рассматривались в гражданском, а не в уголовном судопроизводстве. Этот довод безуспешно приводили многие юристы Рича на протяжении предыдущих 16 лет, пытаясь как-то договориться с прокуратурой Южного округа Нью-Йорка (см. гл. 10 и 13).
Авнер Азулай, отвечавший за персональный и эмоциональный аспекты прошения, с блеском выполнил свою миссию. В первых строках прошения говорилось о том, что «м-р Рич и м-р Грин, выдающиеся бизнесмены и филантропы, вели безукоризненную жизнь вплоть до того, как их обвинили в преступлениях». Благотворительные фонды Рича «пожертвовали благотворительным, культурным и гражданским организациям более $100 млн».
[249] К прошению прилагались десятки писем известных людей, свидетельствовавших о щедрости Рича. Прошение поддержали известные израильтяне: премьер-министр Эхуд Барак, нобелевский лауреат Шимон Перес, министр иностранных дел Шломо Бен-Ами, бывший генеральный директор «Моссада» Шабтай Шавит, мэр Иерусалима (а впоследствии премьер-министр) Эхуд Ольмерт, а также высокопоставленные сотрудники нескольких израильских и неизраильских еврейских организаций: национальный директор Антидиффамационной лиги Абрахам Фоксман, председатель совета американского Мемориального музея холокоста раввин Ирвин Гринберг… Из Швейцарии пришли письма от знаменитого арт-дилера Эрнста Бейелера, от мэра Цюриха Йозефа Эстерманна, от члена руководства крупнейшего швейцарского банка UBS Пьера де Века. Испанский король Хуан Карлос тоже замолвил словечко за своего подданного, тем самым выразив официальную благодарность за важные услуги, оказанные стране в 1960-е и 1970-е гг. (см. гл. 6).
Помощь Эхуда Барака
Лучший тактический ход Азулая заключался в том, что он убедил Эхуда Барака лично хлопотать за Рича перед президентом Клинтоном. Время было выбрано идеально. Барак позвонил в Белый дом 11 декабря — именно в тот день, когда Клинтон получил прошение Рича. Согласно стенографическим записям Белого дома, телефонный разговор начался в 18:16 и длился ровно 19 минут.
[250]
«И последнее, о чем я хотел сказать, — говорил Барак президенту Клинтону, — об одном американском бизнесмене еврейской национальности, который живет в Швейцарии. Он сделал много благотворительных пожертвований израильским организациям, способствовал развитию учебной деятельности. Его зовут Марк Рич. Он нарушил какие-то правила в Соединенных Штатах и поэтому теперь живет за границей. Я просто хочу вам сказать, что мы высоко ценим его поддержку многих благотворительных организаций и фондов, и если есть такая возможность, я хотел бы предложить, чтобы его вопрос был рассмотрен». — «Я знаю о его деле, потому что знаком с его бывшей женой, — ответил Клинтон. — Она тоже хочет ему помочь. Если ваша бывшая хочет вам помочь, это говорит о многом». — «О, я знаю только его новую жену, — сказал Барак. — Итальянка, совсем молодая. Хорошо. Ну, господин президент, большое вам спасибо. Будем на связи».
Азулай довольно давно знал Эхуда Барака. Они вместе служили в одном подразделении — военной разведке Израиля АМАН, которую Барак возглавлял с 1983 по 1985 г. Израильский офицер, имеющий наибольшее количество наград, Барак занимался Ливаном в то же время, что и Азулай. В ноябре 2000 г. Азулай попросил помощи Барака в вопросе с помилованием Рича. «Эхуд Барак знал, что это законная просьба, что я не буду его обманывать и не попрошу ничего такого, что может его скомпрометировать», — пояснил Азулай.
Бывший моссадовец рассказал Бараку, как Рич в самые тяжелые времена обеспечивал Израиль нефтью (см. гл. 8) и тем самым внес огромный вклад в обеспечение государственной безопасности страны. Азулай рассказал и о том, как Рич помогал «Моссаду» (см. гл. 15). Проверив информацию по каналам «Моссада», Барак ответил Азулаю: «Этот парень приносил нашей стране только добро. Почему бы мне ему не помочь?»
Финансист мирного процесса
Примерно в том же ключе Азулай поговорил и с Шимоном Пересом, бывшим премьером и министром иностранных дел. Он попросил Переса позвонить Клинтону. «Помните, как вы просили Рича помочь мирному процессу?» — спросил Азулай Переса, имея в виду Соглашения в Осло 1993–1994 гг., сыгравшие ключевую роль в установлении отношений между Израилем и Палестиной. Тогда обе стороны впервые согласились официально признать друг друга. В соглашениях был также представлен план палестинского самоуправления. Во время этих переговоров Перес встретился с Азулаем, который был директором-распорядителем благотворительного фонда Марка Рича. Благодаря работе в «Моссаде» Азулай был лично знаком как с израильскими, так и с палестинскими участниками переговоров. «Перес спросил меня: „Как ты можешь помочь мирному процессу?“» — рассказывает Азулай.
Азулай сообщил Пересу, что у Рича возникла идея профинансировать палестинский инвестиционный банк, чтобы ускорить экономическое развитие на палестинских территориях. Он также предложил развивать туризм в пограничной зоне между Израилем, Иорданией и палестинским Западным берегом. Азулай обсудил эти планы в Иерусалиме и Рамалле — с палестинским экономистом Ахмедом Куреи (впоследствии «премьер-министром» палестинской администрации). В 1994 г. группа палестинцев, в том числе экономический советник Ясира Арафата, отправились в Цуг на встречу с Ричем. Детали этой встречи до сих пор засекречены. «Мы обсуждали, чем Марк мог бы им помочь», — сказал Азулай. В дальнейшем Рич предлагал свою помощь в проведении обучающих программ для палестинской администрации. Он был готов вложить $1 млн для обучения руководящего персонала в сферах обучения и социального обеспечения.
