Он представил, что она пережила. По совести, Арчи не имел больше права просить ее о помощи. Но идти ему было не к кому.
— Ты же не поверила, что я кого-то убил? — опустив глаза, тихо спросил он.
Она повернулась и пошла вверх, задерживаясь на мгновение на каждой ступеньке.
— Стала бы я иначе все это терпеть, — сказала Карина, не оборачиваясь.
Арчи поплелся следом. Как побитый щенок. Побитый и виноватый.
— Тебя жандармы ищут.
— Догадываюсь.
Карина вызвала лифт.
— Если хочешь, я уйду, — предложил он.
— Куда ж ты пойдешь, горе мое, — вздохнула она и несколько раз подозрительно принюхалась. — Похоже, тебе не мешало бы помыться.
— Думаю, тебе тоже.
Они оба грустно улыбнулись.
Пришел лифт. Арчи пропустил Карину вперед и нажал кнопку десятого этажа. Она прислонилась к стенке и прикрыла веки.
— Не думал, что все зайдет так далеко. От меня это не зависело. Честно.
Карина открыла глаза и посмотрела на него в упор:
— Давай позже обсудим.
Открывая входную дверь, она замешкалась.
— В чем дело? — спросил он.
— Мы с Игорем немного не в ладах. Подожди, пока я выясню, дома ли он.
— Это из-за меня?
Ответа не последовало, но сомнений в том, кто виновен в семейном разладе, не возникало.
Арчи спустился на пол-этажа ниже к мусоропроводу. Он слышал, как клацнул замок и хлопнула дверь. Возможно, все-таки следует уйти. Из-за него Карине и так пришлось пережить слишком много. Мысль о том, что он причинил ей столько боли, была невыносима. Арчи многое отдал бы за одну сигарету.
Ноги приняли решение самостоятельно. Он не заметил, как начал медленно спускаться по лестнице. Тут скрипнула дверь, и тихий голос позвал его. Он замер и задержал дыхание.
Раздалось шарканье шлепанцев, и в лестничный пролет высунулась Карина.
— Ну, чего не идешь?
* * *
Арчи приходилось время от времени трясти головой, чтобы ненароком не заснуть. Вода была горячей на грани терпимого, но ему это и требовалось. В последние дни он каждую минуту испытывал чувства холода. Поэтому развалившись на дне наполненной почти до краев ванны, он мечтал, чтобы это блаженство никогда не прекращалось.
Сквозь закрытую дверь было слышно позвякивание посуды на кухне. Он предлагал ей первой пойти в душ, ведь Карина сама натерпелась всякого, но она не пожелала его слушать, сказала, что пока займется ужином, а расслабиться успеет потом. Оказавшись в родной обстановке, она приободрилась и выглядела весьма целеустремленной. Спорить с ней в такие минуты было бесполезно, так что Арчи сдался с облегчением, которое вызвало определенные угрызения совести.
Арчи привык изображаться доброжелательное отношение к Игорю, но в глубине души всегда испытывал ревность, поскольку приходилось делить с ним Карину. Не в физическом, разумеется, смысле. Он никогда не позволял в этом признаться даже себе, однако Арчи, безусловно, стал бы счастливее, если Игорь и Карина развелись бы. Размолвка Карины и Игоря могла бы его обрадовать. Но Арчи помнил, что сам стал тому причиной, а такой бумеранг рано или поздно шарахнет его же по лбу.
— Эй, ты там не утонул, рыбка моя? — раздалось из-за двери. — Поторопись, ужин на столе.
Арчи открыл глаза и потянулся вытащить затычку из сливного отверстия.
— Сейчас, пять минут, — крикнул он.
На выбор было четыре мочалки разной степени жесткости и два куска шершавой пемзы для чистки ступней. Ему вспомнился собственный спартанский быт в квартире на Светлановском. Остается только гадать, когда у него снова появится что-нибудь похожее на собственное жилье. Арчи вздохнул и хорошенько намылился, пытаясь снять с себя всю грязь последних дней.
Упругие струи воды барабанили по затылку и стекали по хребту, создавая в голове приятный ровный шум, который прогонял прочь любые мысли.
Грязная одежда крутилась в стиральной машине. Карина положила ему на смену старые джинсы Игоря и свою безразмерную рубашку в клетку, которую использовала как домашнее платье. Посмотрев на себя в зеркало, Арчи остался доволен, хотя штаны оказались слегка велики.
На плите стояла глубокая сковорода, в которой скворчали куски мяса вперемежку с картофелем и фасолью. Карина сидела у стола, прислонившись к стене, и дремала. Арчи тихонько позвал ее. Она встрепенулась и легко улыбнулась.
— Извини, что ударила тебя на лестнице.
— Я все понимаю. Ерунда.
— Вот уж вряд ли, — она скептически покачала головой. — Видел бы себя со стороны. Ты был похож на филина, которого вытащили на дневной свет.
— Ой-ой, кто бы говорил! Сама глазами хлопала.
— Но-но, без грубостей!.. — Карина встала. — Я, с вашего позволения, полезла в душ, а вы, сударь, пока можете отведать, чем бог послал.
— Лучше дождусь тебя.
— Играешь в джентльмена? Похвально, но слишком поздно. Ладно, постараюсь быстрее.
Она направилась в ванную комнату. Арчи окликнул ее:
— А что делать, если Игорь появится?
— Можешь не волноваться. Он будет позже.
— Ты уверена?
— К сожалению, да, — ответила она и помахала на прощанье рукой.
Зашумела вода.
Арчи поднял крышку и переворошил жаркое на сковороде деревянной лопаткой. Потребовалась вся выдержка и даже сверх того, чтобы не наброситься на еду.
Нужно было как-то отвлечься, и он включил ТВ-панель. Ни на одном из каналов он не задерживался дольше нескольких секунд.
В передаче для пенсионеров «Старость не порок» накрашенный ведущий по очереди угрожал растерянным гостям, целясь в них микрофоном. В игре «50 на 50» участники угадывали физиологический и фактический возраст друг друга; победителю полагался дополнительный год жизни на пенсионный счет и призовая доза сыворотки. На молодежном канале серьезный бородач в повязанной на шею «арафатке» рассказывал полуголой девице о том, какие бесчеловечные зверства устраивали Воины Христовы в походах за Гроб Господень и как терпели эти мучения смиренные правоверные.
В выпуске новостей на центральном госканале диктор андрогинной внешности бесцветным голосом зачитывал сводку последних событий в европейском штате Итáла, где третьи сутки продолжались народные волнения, спровоцированные массовым расстрелом демонстрантов, которые пытались взять штурмом римскую витастанцию компании «Феникс». Из сюжета, смаковавшего кровавые подробности, рождались подозрения, что журналисты получают особое удовольствие, когда выпадает возможность показать ужасы, творящиеся за границей. Вряд ли это их личная инициатива. Они показывают, что от них требуют. По заведенному ритуалу, после шокирующих репортажей из-за рубежа полагалось пустить в эфир жизненную историю, которая недвусмысленно продемонстрировала зрителям, насколько им повезло родиться в таком стабильном и ответственном перед своими гражданами государстве, как Триумвират Российский. Арчи не стал дожидаться и выключил ТВ-панель.
