Дверь в соседнюю раздевалку распахнулась и, пригнувшись, не вошел, а вдвинулся в помещение обидчик Молчуна. Гидрокостюм едва не лопался по швам, плотно облегая могучую фигуру. Он упер руки в бока и воззрился на них сверху вниз. После схватки с охраной его физиономия практически зажила, только вокруг глаз желтели круги — последнее напоминание о лиловых синяках.
— Ну что, готов? — спросил детина и подмигнул Молчуну.
Молчун оглянулся, но Кусто было уже не до них — он готовился к погружению. Все трое проследовали в камеру погружений, где их встретил второй оператор и помог по очереди забраться в водолазный колокол, из-за своих больших габаритов больше похожий на батискаф.
— Поднимать вас буду быстро, так что сразу пристыкуюсь к отсеку декомпрессии, — предупредил оператор и, не дожидаясь ответа, исчез.
Колокол качнуло, зашипел воздух в клапанах и начался спуск.
— Работаем на глубине примерно семьдесят метров, — начал инструктаж Кусто. — Вы должны осмотреть основания обеих северных колонн. Есть подозрения, что там не все в порядке. Это понятно?
— Да, — ответил за обоих Молчун, пока здоровяк с детской непосредственностью крутил башкой по сторонам.
— Ваша задача — только детальный осмотр. Никакой самодеятельности, если что — ремонтом займутся другие. Я буду наблюдать отсюда и в случае необходимости координировать ваши действия.
Давление внутри колокола нарастало.
Кусто был занят своими мониторами. Молчун заглядывал через его плечо, но ничего не понимал в мельтешении разноцветных цифр и прыгающих гистограмм. Его похлопали по спине. Он обернулся и увидел улыбающегося здоровяка. Тот показывал ему отставленный большой палец, мол, все путем, приятель, отлично! Вот только выражение его глаз не сулило Молчуну ничего хорошего.
* * *
— Вызывает Колокол! Первый, отвечай!
Первый — это ты, Молчун, говори же. Но перед глазами дрожала фиолетовая муть, а в горле булькали какие-то комки, как бывает, когда не все выблевал, но, к счастью, он не блевал, потому что не дай бог наблевать в маску под водой на глубине семидесяти метров. Сознание никак не прояснялось, и Молчун не мог вспомнить, как правильно шевелить губами, чтобы ответить срывающемуся на крик Кусто.
Почему же так темно кругом? Ах, да… Фонарь ведь разбил здоровяк, когда напал.
— Первый, ты где?! Отвечай, Первый! — не унимался оператор. — Черт бы тебя побрал, Арчи!
Слово «Арчи» озарилось в мозгу яркой вспышкой. К кому обратился Кусто? Кто такой Арчи?
— Я, — просипел Молчун, собравшись с силами. — Здесь я.
— Не молчи, Первый! Что с тобой? Где ты находишься?
Он осмотрелся по сторонам, но кругом по-прежнему клубился фиолетовый мрак. Было трудно определить, даже где находится верх или низ.
— Не представляю, — признался Молчун и откашлялся.
— Что ты видишь?
— Ничего не вижу.
— Плохо. Ты должен возвращаться в колокол.
Нужно заставить себя успокоится. Не для того Молчун выжил, чтобы сгинуть на дне.
— В твоем автономном баллоне запаса воздуха минут на пять, — предупредил Кусто. — Если найдешь напарника, я вытяну вас вместе.
Знать бы только, где его теперь искать.
* * *
Хотя Молчун и готовил себя к нападению, здоровяк все равно застал его врасплох. Его силуэт появился справа на самом краю обзора. Он скользил и выгибался, взбивая ластами за собой пенный след, как тюлень или торпеда. Молчун не успел даже вскрикнуть, как тот вцепился одной рукой ему в горло, а другой — над сжатым кулаком блеснуло что-то металлическое — одним ударом разбил фонарь, закрепленный на шлеме молодого человека. В следующий момент Молчун остался один в поглотившей его темноте, как будто ничего и не произошло.
— Первый! Второй! Что у вас происходит? У меня картинка пропала!
— Это он, — прошептал в микрофон Молчун. — Он где-то рядом, но я его не вижу.
— Первый, Второй! Доложите по форме!
— Плохо слышно! Помехи на линии, — весело откликнулся в рации здоровяк.
Под водой повисла гнетущая тишина. Словно боясь спугнуть притаившегося зверя, Молчун нащупал на поясе большой гаечный ключ из ремонтного набора и вытащил.
— Молчун, ты в порядке? — понизив голос, спросил Кусто.
— Относительно. Он мне фонарь разбил.
— Не страшно. Я просто вытащу тебе за «пуповину».
«Пуповиной» водолазы называли шланг, который соединял их с кислородными баллонами в колоколе или наверху. Это была гарантия, что никто из них не попробует сбежать под водой (хотя куда им было бежать?).
Шланг натянулся, и Молчун почувствовал, как его потихоньку потащили спиной вперед. Чутье подсказывало, что расслабляться рано. Сначала был резкий рывок, а затем тяга ослабла и пропала совсем. Он крутанулся вокруг своей оси и увидел перед глазами танцующий обрывок шланга, из которого веселой гирляндой убегали наверх пузырьки воздуха. Внутри маски вспыхнул красный индикатор, и пошла смесь для дыхания из резервного баллона.
— Я отрезан, — сказал Молчун и приготовился встретить смерть.
Он вновь напал на него. Как и в первый раз, здоровяк был стремителен и неумолим. Крепко обхватил Молчуна ногами вокруг талии, выпустил заточку, которая мгновенно пошла ко дну. Невообразимо сильные пальцы сдавили горло, дыхание перехватило, и Молчун захрипел.
— Эй, ты что творишь?! — откуда-то издалека донесся возмущенный голос Кусто. — Второй, я требую немедленно прекратить!
Очертания нападавшего стали расплываться. Молчун вяло сопротивлялся, а потом вспомнил про гаечный ключ, замахнулся и треснул им здоровяка по голове. Но ничего не произошло. Вода погасила силу удара, а сил у него и так было немного. Нападавший лишь на пару секунд отвлекся от горла Молчуна, чтобы вырвать гаечный ключ и отправить его на дно.
— Я тебе сейчас кислород перекрою.
Это Кусто, подумал Молчун. Вряд ли он обращается ко мне, мне и так дышать уже нечем.
— Да мне насрать, старый мудак, — отреагировал здоровяк. — Вырубай к хренам, у меня же аварийка есть.
— Ну, как знаешь, — спокойно ответил Кусто. Прозвучало это зловеще.
Уже находясь на грани потери сознания, утратив желание сопротивляться, Молчун заметил, что хватка смерти слабеет.
— Что за хуйня?! Эй!
— У тебя нет аварийного запаса, — в голосе Кусто не было ни намека на жалость.
— А ну включай, сука! — завопил здоровяк, отпуская Молчуна. — Убью! Сейчас доберусь и убью!
— Это вряд ли.
Все так же матерясь и угрожая, здоровяк скрылся во мраке, откуда выплыл. Его ругательства постепенно сменились сдавленными всхлипами, а потом, наконец, наступила тишина.
