Тогда не потеряли друг друга.
А потом Карина расцвела. В выпускном классе знаки внимания со стороны молодых людей заметно старше ее она воспринимала уже как должное. Арчи метал взгляды-молнии и явно был намерен испепелить каждую особь мужского пола, оказавшуюся с ней рядом. Не без злорадного удовольствия она отмечала, как он стискивает зубы, но держала себя в руках. Хватит с тебя и этого, мстительно думала Карина, отольются тебе мои слезы. К счастью, ей хватило ума не улечься в койку с первым же ухажером, потому что страждущих было слишком много, чтобы каждому оказывать такую честь. Закончив школу на «отлично», она поступила в Университет на исторический факультет. Сокурсницы, даже далекие от идеалов красоты, много и с удовольствием обсуждали, как, с кем, когда и сколько раз. Карине оставалось многозначительно закатывать глаза, давая понять, что уж у нее-то в этом вопросе полный порядок.
Игорь учился на экономическом факультете. На новогоднем студенческом балу Карина протанцевала с ним весь вечер. Он был высоким, так что ему не приходилось, как Арчи, вставать на носки, чтобы казаться рядом с ней одного роста. Игорь был целеустремлен, точно знал, чего хочет, и был лишен того специфического блеска в глазах, который выдает трагичную судьбу. В судьбе Игоря не находилось места трагедии. Начиная со школы, он уверенно шел к поставленным целям. Не пил, что уже само по себе произвело на Карину приятное впечатление, поскольку в тот вечер студенты буквально поголовно перепились (впоследствии она много раз сожалела, что Игорь не выпил свою цистерну спирта в юности). Карина выпила немного шампанского, и пузырьки будоражили молодую кровь. Кружась в паре с ним, она ловила завистливые взгляды сокурсниц. Игорь держался безупречно — красивый, статный, элегантный, вежливый. Он был настойчив, но не груб. Почувствовав его теплые, большие и тактичные ладони на своей спине и талии, Карина поняла, что не хочет, чтобы ее отпускали.
Конечно, это случилось не в первый же вечер. Но уже тогда Карина поняла, к чему все идет. Игорь был терпелив. Красиво ухаживал, был щедр на эффектные знаки внимания. Она купалась в навалившемся счастье. Впрочем, иногда Карина уставала от даже от него. Тогда она звонила Арчи, и они шли в какой-нибудь скромный кабак, как в старые добрые времена. Обычно она называла такие встречи «пятница без тормозов». Арчи делал вид, что ничего не изменилось.
* * *
Плохому педагогу ученики мешают, подумала Карина, с тоской обводя взглядом ненавистный класс.
Последние парты оккупировали чернобровые, с угреватой кожей юнцы. Лишний раз к ним лучше было не обращаться, поскольку, во-первых, они не очень хорошо понимали по-русски, а, во-вторых, могли не только при всех послать по матери, но и достать ножи, спрятанные под одеждой. Таких джигитов опасались даже школьные охранники, поэтому вместо положенного досмотра при входе лишь с отеческой улыбкой похлопывали приезжих ребят по спинам. Однажды она написала докладную записку на имя директрисы, где, в частности, обещала дойти до районной управы, если понадобится. Ее пыл заметно остыл после того, как суровая Анна Павловна устроила ей выволочку в учительской на глазах у остальных. Директриса предупредила: чтобы трудиться в школе на благо всех учеников, необходимо принимать определенные правила игры. «Ваша задача как преподавателя — найти решение, не доводя ситуацию до открытого противостояния», — завершила свою отповедь Анна Павловна.
Окончательно Карина сдалась после истории с учительницей физики, которая попробовала взять недосягаемый педагогический Эверест и все-таки включить джигитов в образовательный процесс, но напоролась на активное сопротивление в лице отца одного из них. Сначала физичке предложили скромную взятку за почетную капитуляцию. Однако педагог с двадцатилетним стажем уперлась. Эксперимент закончился для нее весьма плачевно: мстительный папаша подключил своих земляков из жандармерии, после чего на квартире строптивой учительницы случился обыск, в ходе которого были изъяты запрещенные к употреблению и распространению наркотические вещества растительного происхождения. В общем, Карина предпочла за лучшее научить саму себя относиться к группировке на последних партах как к экзотическому панно на стене. Режет глаз и коробит чувство прекрасного, но меньше пахнет, если не трогать. Иногда они, конечно, начинали слишком громко издавать звуки, заменяющие им речь, но даже и с этим можно смириться. Отдельным удовольствием, правда, оставалась расшифровка тайнописи, которую они сдавали под видом контрольных работ и рефератов.
Если уж совсем откровенно, то остальные ученики ушли от них не очень недалеко. Они сносно владели русским языком, но к обучению относились как к скучной повинности. Карина безуспешно искала, чем пробудить их интерес к предмету, а иссушенная и бездушно отредактированная официальная программа по истории в этом деле совсем не помогала. Иногда ей казалось, будто она обращается в бездну без надежды услышать хотя бы эхо. Их волновало только одно: итоговая удовлетворительная оценка, а каким образом — неважно. Они откровенно пользовались тем, что администрация школы не заинтересована в низких оценках, ведь это чревато сокращениями штата, снижением окладов, пенсионных отчислений и т. д.
Со всем этим слабовольным притворством можно было мириться, пока рядом находился Игорь, который поддерживал. Он обещал, что нужно просто перетерпеть какое-то время, а потом найдется хорошее место. Вот увидишь, говорил он, еще несколько лет, пока я поднимусь… Может быть, восхождение по карьерным уступам его и испортило?
Она громко откашлялась и постучала указкой по своему столу, привлекая внимание учеников. Заглянула в классный журнал.
— Запаргалиев!
Самый кучерявый из компании на последних партах дернулся, будто поймал вражескую пулю. Черные, подвижные глаза выстрелили в ответ. Недоумение читалось на изрытом оспинами лице. Выйти из-за парты он не потрудился.
— Запаргалиев, ответьте, пожалуйста, на следующий вопрос: в каком году и с какой целью была проведена пенсионная реформа руководством Российского триумвирата?
Он моргнул несколько раз и разинул рот, но ничего не произнес. Карина сомневалась, что он вообще понял суть вопроса.
— Вы не можете ответить, Запаргалиев?
Запаргалиев живо закивал.
— Ну что ж, два балла. Следующим отвечает, — она сверилась с журналом, — Мансуров.
Тощий высокий парень, которому едва хватало места за партой, отреагировал спокойно и даже улыбнулся, разводя руками, как будто не ожидал такого каверзного вопроса.
— Тоже два балла, — констатировала Карина. — А что нам скажет Садыков?
Садыков, как и его товарищи, не нашелся, что ответить.
— Послушайте меня, детки, — заговорила она ровным, но уверенным голосом, изучая собственные ногти. — Напоминаю вам, что в конце этого года вас ждут экзаменационные испытания, по результатам которых определится, кто из вас сможет рассчитывать на место в вузе. Я знаю, что среди присутствующих нет ни одного человека, кто бы знал мой предмет на «отлично». Если откровенно, то здесь даже тех, кто мог бы по-честному получить «хорошо». Скажу больше: вряд ли найдется среди вас хоть один, способный написать экзамен без посторонней помощи. Но вас, я вижу, это совсем не беспокоит, поскольку вы уверены, что за вас все сделают. Скорее всего, так оно и есть. Вы — избалованные сукины дети, которым насрать на историю, на учебу и вообще на все. Вам насрать на мое мнение и на меня лично, я это прекрасно понимаю. Но я хочу, чтобы вы, кучка жалких говнюков, знали, что и мне на вас глубоко насрать!
