— Черные старатели, — пояснил он. — Китайцы, кажется. Или корейцы. Черт их разберет, этих узкоглазых.
— Как их сюда занесло?
— Они здесь частые гости.
— А ты откуда знаешь?
— Лет пять назад тут недалеко золотишко намывал. Но бог миловал, тогда с ними не сталкивался.
— Зачем эти гонятся за нами? — недоумевал Молчун.
— Тут, брат, у всех одна забота — еда. Они наткнулись на наш привал и у них разыгрался аппетит.
— Да у нас тушенки осталось только несколько банок. Неужели ради них стоит палить друг в друга?
— Ты не понял, Молчун. Они не за консервами охотятся. Они охотятся за нами.
Сначала он не понял, что имеет в виду Леха, потом понял и не поверил, но, встретив серьезный взгляд, ощутил, как вдоль хребта встают дыбом волоски.
— Да ты не дрейфь, брат. Им сейчас не до нас. Они пока лакомятся своим приятелем, которого я очень удачно подстрелил.
Молчун только успел приподняться на локтях, и его вывернуло наизнанку.
* * *
Поднявшись на вершину очередной сопки, они увидели уходящую вдаль, раскинувшуюся вправо и влево, гладкую, словно стол, равнину, на которой одиноко пестрели чахлые кляксы кустарника. Леха остановился, снял с плеч рюкзак и уселся на него верхом. Цокая языком, развернул карту. С досадой поскреб скулу, заросшую седой щетиной.
— А нам нужно вот туда, — махнул он в направлении горизонта, где край равнины сливался с неприветливым небом.
Оба посмотрели назад, откуда пришли. Преследователей видно не было, но вряд ли стоило испытывать терпение фортуны, которая пока с определенными оговорками оставалась к ним достаточно благосклонна.
— Как на блюдечке, сука, — выругался Леха. — Перестреляют, как куропаток.
Молчун с вопросами к нему не лез и ждал, пока старший товарищ решит, как действовать дальше.
— Вот как мы поступим. Ты, пойдешь по краю холмов, в обход. Крюк придется заложить изрядный. Не представляю, сколько мы на этом потеряем. Но на равнине нам точно не выжить. Я позже тебя догоню, а пока попробую запутать следы. Пусть думают, что мы двинули по прямой. Сечешь?
— Тебе виднее.
— Иди так быстро, как сможешь. Никаких остановок! И, смотри, выбирай дорогу там, где твердая земля и нет снега. Справишься?
Возможно, сил у Молчуна осталось и немного, однако по их следам шла банда каннибалов. Подобные обстоятельства сильно бодрят. Так что он согласился бы бежать столько, сколько потребуется. Леха объяснил, где они примерно встретятся через несколько часов, и проверил карабин Молчуна.
— Патроны зря не трать. Стреляй наверняка. Не пытайся убить всех сразу. По одному. Понял?
Молчун забрал оружие и кивнул.
— Если выманим их на открытую местность, у нас появится шанс, — подбодрил Леха.
Двигаясь вдоль склонов, окружающих равнину, Молчун довольно скоро потерял напарника из виду. Бежать было тяжело, но он заставлял себя равномерно переставлять ноги. Что такое второе дыхание, он узнал еще позавчера, а теперь не ведал, какое именно по счету открылось на этот раз. Он гнал от себя мысли о том, чем сейчас занимаются каторжане на вышке. По расписанию, у них, наверное, обед уже давно закончился, скоро — ужин. Это значит, что можно подняться на площадку для курения. Невыносимо захотелось остановится, лечь на землю, вытянуть ноги и затянуться сигаретой. Молчун вспомнил, каким было наощупь тюремное одеяло…
Споткнувшись на ровном месте, он едва не скатился кубарем в овраг, и похлопал себя по щекам, чтобы привести в чувство. Ты сбежал, потому что не выдержал бы больше, сказал он себе. А сейчас должен бежать дальше, чтобы выжить. Жизнь — это бег. Заруби на носу, Молчун. С препятствиями.
Через полтора часа он остановился для кратковременной передышки. До точки, где они с Лехой запланировали встретиться, оставалась около пары километров. Молчун надергал горсть хвои с крошечной елки, которой не суждено дорасти до нормальных размеров. Разжевав зеленые сухие иголки, он запил их парой скупых глотков из фляги.
Опытный и выносливый каторжанин планировал уйти далеко вперед, а потом повернуть назад, чтобы встретить Молчуна. Это было довольно любезно с его стороны. Мог бы ведь дождаться, пока парень сам доковыляет до него. Возможно, Леха волновался, что китайцы доберутся до Молчуна первыми. Почему? Не потому ли, что парень был для него стратегическим запасом мяса? Раньше Молчуну подобная мысль показалась бы абсурдной и дикой. Но не теперь.
Пробежав еще с километр, он перешел на шаг. Молчун первым заметил силуэт товарища, который вразвалку перебирался через склон холма. Он помахал ему, и Леха почти сразу тяжело опустился на землю. Выглядел каторжанин не лучшим образом: кожа блестела от пота, сквозь щетину проступил нездоровый яркий румянец, а кончик носа побелел.
— Годы-то свое берут, — пожаловался Леха, сплевывая между колен тягучую липкую слюну и вытирая губы тыльной стороной ладони.
Молчун сел рядом. Он тоже выбился из сил.
— Сейчас отдохнем немного и пойдем дальше.
Не меньше четверти часа Леха приходил в себя. Молчун наслаждался каждой минутой этого времени. Потом оба поднялись, кряхтя взвалили на себя рюкзаки и сдержанной трусцой отправились в путь. Остановились уже в полной темноте. Леха забрался на холм повыше, улегся на живот и, опершись на локти, приставил к глазам бинокль. Он покрутил головой из стороны в сторону, тихонько насвистывая блатной мотив. Молчун подполз и пристроился рядом.
— Вот они, родимые, — пробормотал Леха.
Он протянул бинокль и показал, куда смотреть. Молчун подстроил колесико резкости и заметил черные фигуры, пересекающие серо-бурый горизонт слева-направо. На таком расстоянии они сильно напоминали пару ленивых тараканов.
— Почему их только двое? — спросил Молчун.
— Что?! — Леха выхватил у него бинокль и несколько минут всматривался в сумрак над равниной. — Сукины дети, соображают, что к чему. Видишь, чего делают, а? Разделились, сволочи. Двое пошли по моим следам, а остальные — по твоим.
— Я старался не наследить.
— Не оправдывайся, брат. Они ж не дураки, не первый год в тундре ходят.
— А сколько их осталось?
— Не знаю, — Леха нахмурился. — Не уверен, слишком темно было. Человек пять или семь. Одного я положил. Вот и считай.
Молчун снял с плеча карабин.
— Не паникуй. Времени, чтобы подготовиться, достаточно, — сказал напарник, отползая от вершины.
Внизу в ложбине они сложили из камней подобие очага и побросали в него собранные поблизости ветки. Леха скептически оценил плоды их труда и сказал, что этого мало, нужно больше. Только после еще двух заходов по окрестностям он остался доволен результатом. Плеснув на хворост остатки горючего, они развели огонь.
