— Там видно будет, — пожал плечами Полунин.
— А вы знаете, что у вас на хвосте висит Аббасов?
Леонид Семенович явно не знал и даже не подозревал.
— Я неплохо знаком с его личным делом. Поверьте, он собственными руками убьет вас обоих, лишь бы не выпустить за кордон.
Дядя и племянник переглянулись.
— Вы хотите что-то нам предложить? — наконец спросил старший Полунин.
— Именно, — просиял Коростель. — Я хочу помочь вам перейти границу.
Теперь пришел черед Леонида Семеновича расплыться в довольной улыбке.
— Вы чуть-чуть опоздали, почтенный. Мы уже обо всем договорились с опытными проводниками.
— Ах, да! — спохватился Коростель. — Вы, наверное, про того пограничника, с которым давеча встречались. Такой молодой, кавказского происхождения, верно?
Зрачки старшего Полунина сузились до пары черных точек.
— Жаль, Леонид Семенович, что вы не поинтересовались его фамилией. Это вас сильно отрезвило бы.
Собеседники Коростеля ждали продолжения.
— Его фамилия — Аббасов, — сказал он и позволил себе насладиться произведенным эффектом. Дядя и племянник подавленно молчали.
— Вы гарантируете, что с вами мы сможем уйти? — неожиданно взял слово Арчи, хотя дядя пытался его одернуть.
— У меня есть несколько влиятельных знакомых на той стороне границы, которые мне многим обязаны. Со мной ваши шансы заметно возрастут. Без меня, боюсь, у вас их не будет совсем.
— Что взамен? — деловым тоном осведомился старший Леонид Семенович.
— После того, как мое начальство решило от меня избавиться, мне стало как-то не очень уютно оставаться в России. Но чем мне заняться за границей, особенно без денег? Все очень приземленно, господа. Не сомневаюсь, конкуренты «Феникса» выстроятся в очередь, чтобы купить у вас секреты Вольфа. Меня устроит скромная сумма… Не знаю… Ну, скажем, тридцать процентов?
— Ничего не выйдет, — возразил Арчи. — Я так и не вспомнил пароль к архиву. Так что никакими секретами мы торговать не собираемся.
— На что же вы рассчитываете? — растерялся Коростель.
— Найти моего отца.
— И кто же сей влиятельный муж?
— Глава компании «Феникс», — ответил за племянника Полунин.
* * *
Застава Кайластуй находилась посреди ровной и лысой степи, где пограничная река Аргунь врезалась рукавом в российскую территорию. От казармы до нее — меньше минуты пешком. Осмотревшись на местности, Аббасов задумался, не зная, где укрыться. Сопки остались позади. Не дойдя пары десятков метров до зоны отчуждения на берегу, он наконец обнаружил подходящие овраги. Он сверился с показаниями навигатора и приготовился ждать.
С Тагиром договорились, что он отправит беглецов не туда, куда велел командир, а в узкое место Аргуни, в километре к востоку от заставы. Как раз туда, где притаился Аббасов. Он решил, что не может доверять никому, кроме сына, и убедил Тагира, что крайне важно, чтобы его сослуживцы до последнего момента ни о чем не догадались. А если пойдет не так, как запланировали, Тагир должен сразу сообщить по рации.
Посматривая время от времени на часы, Аббасов продолжал следить за степью. Майор размышлял, каким образом обеспечить Тагиру возвращение домой. Понятно, что после такого инцидента ему нельзя оставаться на заставе. Вообще, можно было бы представить его к награде и повышению в звании — за помощь в проведение операции государственной важности (отцовское сердце испытало незнакомую доселе гордость). Но не будем бежать впереди каравана.
Аббасов представил, как они вместе возвращаются в столицу, как их встречает жена, как она утирает слезы радости и обнимает обоих сразу, потом — по очереди, а затем, уже дома, накроет стол, который будет ломиться под грузом лучших блюд и напитков. Соберется вся родня и можно будет, не стесняясь, не краснея, сказать, что вырос наш джигит, возмужал…
Однако пора бы им уже и появиться на горизонте. Но сколько он ни всматривался в сумрак, даже в инфракрасном диапазоне не видел ничего подозрительного.
Рация ожила, и Аббасов вздрогнул от ее шорохов и скрежета.
— Отец, слышишь меня? — услышал он встревоженный голос сына.
— Слышу тебя, прием!
— У нас тревога по заставе! — затараторил на ногайском Тагир. — Замечены нарушители в квадрате пять бэ! Это на запад от нас. Нас всех перебрасывают туда!
Аббасова прошиб холодный пот.
— Какие нарушители?
— Неизвестно. Предположительно — три человека. Идут в сторону Китая! Старший говорит…
Связь оборвалась. Штабс-капитан несколько раз позвал сына, но динамик в ответ только шипел и трещал.
Его прошиб холодный пот, когда он догадался, что происходит. Ждать дальше не имело смысла. Он покинул укрытие и побежал к заставе, проклиная себя последними словами за то, что не вызвал спецназ.
Запыхавшись, Аббасов приближался к шлагбауму у въезда на заставу, когда услышал первые отдаленные выстрелы — сухие одиночные, из пистолета, а затем забýхала автоматная дробь. Навстречу из будки выскочил караульный. Выпучив глаза, он присел, упирая приклад автомата в бедро, и не закричал, а заверещал что-то на пределе слышимости. На секунду Аббасову показалось, что это последнее мгновение его жизни — сейчас грудь прошьет свинцовая очередь, и он глупо замер, словно муха в янтаре. Однако смерть так и не наступала. Караульный продолжал трясти автоматом и голосил, требуя стоять, где стоишь, и показать документы. Аббасов вытянул руки вверх, выдохнул, а потом очень медленно, чтобы не смутить нервного солдата, запустил руку во внутренний карман и достал офицерское удостоверение. Караульный при виде характерной рубиновой «корочки» расслабился и опустил ствол. Убедившись, что внешность майора соответствует фотографии в документах, паренек уважительно поцокал языком: «Что ж вы так, без предупреждения, господин майор? У нас тут переполох большой, вдруг я пальнул бы… Дело государственной важности, говорите? Так тревога же! Проходите, если надо, но только смотрите, чтобы вас Ахмат на той стороне не подстрелил».
С Ахматом договориться оказалось проще — стоило перейти на родной язык. Тот даже показал, куда идти, и для безопасности офицера комбеза отправил вместе с ним салажонка, недавно прибывшего из Саратова. Рядовой всю дорогу плелся за спиной, тяжело дышал и бряцал амуницией.
На границе зоны отчуждения они столкнулись с двигающейся навстречу процессией. Впереди шел старший лейтенант с непокрытой головой. За ним четверо рядовых понуро тащили брезентовый куль.
Когда Аббасов представился, старлей помрачнел.
— Что ж не предупредил никто… Кто знал, как оно обернется? — пробормотал он.
— Доложить по форме! — гаркнул Аббасов.
— А чего докладывать, — продолжал игнорировать субординацию пограничник. — В нарушение устава, ослушался командира, отделился от отряда, убежал вперед. Вступил, как говорится, в неравный бой…
