– Веревка, – сказала она. – Развяжись.
Ничего не произошло.
Вивенна скрипнула зубами, стараясь вспомнить команды, упомянутые Дентом. «Держи вещи» и «Защищай меня». Ни та ни другая не годились в ее положении. Ей вовсе не хотелось, чтобы веревка обвилась туже. Но он говорил о чем-то еще. Что-то о мысленном образе желаемого. Вивенна попробовала, представив, как веревка развязывается.
– Развяжись, – отчеканила она.
Снова без толку.
Вивенна раздосадованно запрокинула голову. Пробуждение оказалось непонятным искусством, что было странно при таком обилии правил и ограничений. Или оно лишь выглядело таким для нее из-за чрезмерной запутанности.
Она закрыла глаза. «Я обязана это усвоить. Я должна разобраться. Иначе меня убьют».
Разомкнув веки, она сосредоточилась на путах. Еще раз представила, как развязывается веревка, но почему-то возникло ощущение неправильности. Вивенна напоминала ребенка, который сидит и таращится на лист, пытаясь сдвинуть его усилием воли.
Новоприобретенные чувства работали не так. Они были частью ее. Поэтому, вместо того чтобы сосредоточиться, Вивенна расслабилась и предоставила действовать подсознанию. Это немного смахивало на то, как она изменяла цвет волос.
– Развяжись, – скомандовала она.
Дох вылетел из нее. Он был похож на пузырьки воздуха под водой – принцесса выдохнула частицу себя, но почувствовала, как та вплывает в нечто иное. Это иное тоже сделалось ее частью – конечностью, которой она только слабо владела. Скорее ощущение веревки, нежели способность ею двигать. Едва дох покинул Вивенну, мир потускнел, краски немного поблекли, шум ветра чуть стих, бурление городской жизни слегка отдалилось. Веревка, обвивавшая руки, дернулась, и запястья ожгло.
Затем она размоталась и шлепнулась на пол. Вивенна освободила руки и потрясенно уставилась на запястья.
«Остр, повелитель цветов, у меня получилось». Она не знала, гордиться или стыдиться.
Зато отлично понимала, что нужно бежать. Вивенна распутала лодыжки и кое-как встала, отметив, что там, где находились ее кисти, участок деревянной двери полностью обесцветился. Образовалось круглое пятно. Помедлив секунду, она схватила веревку и бросилась вниз по лестнице. Выглянула на улицу, но было темно и мало что видно.
Сделав глубокий вдох, она устремилась в ночь.
* * *
Какое-то время Вивенна шла куда глаза глядят – лишь бы очутиться подальше от логова Вашера. Она знала, что убежище, вероятно, найдет, но все же было страшно. Она выделялась красивым платьем, и все прохожие запомнят ее. Ее единственной надеждой было выбраться из трущоб в собственно город, где можно отыскать дорогу к Денту и его команде.
Веревку она затолкала в потайной боковой карман. Вивенна настолько привыкла располагать определенным количеством дохов, что было неприятно лишиться даже их малой толики, которая теперь хранилась в веревке. Пробуждающие умели возвращать дохи, вложенные в предметы; ее же этому не научили. Она не знала нужной команды, поэтому и прихватила веревку с собой, надеясь, что Дент поможет исправить дело.
Она продолжала быстро шагать с опущенной головой, посматривая по сторонам в поисках выброшенного плаща или тряпки, чтобы обмотаться и скрыть платье. К счастью, час, очевидно, был слишком поздним даже для шпаны. По обе стороны дороги ей иногда встречались темные фигуры, и Вивенна с трудом успокаивала сердцебиение, когда проходила мимо.
«Хоть бы солнце взошло!» – взмолилась она. Еще лишь начинало светать, и было достаточно темно, чтобы она по-прежнему не разбирала пути. Трущобы оказались сущим лабиринтом, и Вивенна чувствовала, что ходит кругами. Высокие здания нависали над нею и закрывали небосвод. Когда-то этот район был намного зажиточнее: на затененных фасадах сохранились истертые барельефы и выцветшие краски. Дальше на площади слева виднелась старая, битая статуя всадника – возможно, часть фонтана или…
Вивенна остановилась. Искалеченная конная статуя. Что-то знакомое – но почему, откуда?
«Пояснения Дента, – сообразила она. – Он растолковывал Парлину, как добраться от убежища до ресторана». Каким же далеким показался тот день, а ведь прошли всего лишь недели. Но разговор она запомнила. Она боялась, что Парлин заблудится.
Впервые за несколько часов в ней загорелась надежда. Указания были простые. Удастся ли вспомнить? Она постаралась, идя неуверенно и отчасти полагаясь на чутье. Через считаные минуты Вивенна осознала, что ей знакома темная улица, по которой она брела. В трущобах не было фонарей, но света призрачной надежды хватило.
Она развернулась – и вот оно, их пристанище, скукожилось между домами повыше на другой стороне. «Благословенный Остр!» – с облегчением подумала Вивенна. Она быстро пересекла улицу и вошла в здание. В главной комнате было пусто, и она торопливо распахнула дверь погреба, ища, где укрыться.
На ощупь она вскоре нашла у лестницы фонарь и огниво. Закрыла дверь и обнаружила, что та прочнее, чем казалось. Это было неплохо, хотя запереться изнутри не удавалось. Оставив все как есть, Вивенна нагнулась, чтобы зажечь фонарь.
В погреб вела ветхая, раздолбанная лестница. Вивенна помедлила, вспомнив предупреждение Дента о ступеньках. Она начала осторожно спускаться, и те заскрипели, оправдывая беспокойство наемника. Тем не менее она благополучно достигла пола. Внизу поморщилась от затхлого запаха. На стене висели тушки мелкой дичи – кто-то побывал здесь недавно. Добрый знак.
Вивенна обогнула лестницу. Большей частью погреб находился под полом комнаты наверху. Она отдохнет здесь несколько часов, и если Дент не появится, рискнет выйти наружу. Затем…
Похолодев, она резко остановилась. Фонарь раскачивался в руке. В его неверном свете обозначилась фигура, сидевшая перед нею с понуренной головой. Лицо оставалось в тени. Руки были связаны за спиной, а лодыжки примотаны к ножкам стула.
– Парлин? – ошеломленно спросила Вивенна и бросилась к нему.
Она быстро поставила фонарь, потом замерла. На полу была кровь.
– Парлин! – позвала она громче и в нетерпении приподняла его голову.
Незрячие глаза смотрели перед собой, лицо было изранено и окровавлено. Ее жизненное чувство не улавливало друга детства. Глаза были мертвы.
У Вивенны задрожала рука. Она в ужасе отпрянула.
– Ох, цвета, – невнятно проговорила она. – Цвета, цвета, цвета…
Кто-то взял ее за плечо. Она с воплем крутанулась на месте. Сзади, во тьме, маячил крупный силуэт, наполовину затененный лестницей.
– Здрасте, принцесса, – с улыбкой произнес Тонк Фах.
Вивенна попятилась и чуть не натолкнулась на тело Парлина. Начав задыхаться, она схватилась за грудь. Только теперь она рассмотрела трупики на стенах.
Это была не мелкая дичь. То, что при тусклом свете фонаря она ошибочно приняла за фазана, теперь отразилось зеленью. Мертвый попугай. Рядом висела выпотрошенная обезьянка. Самый свежий – труп большой ящерицы. Всех истязали.
