Вашер схватил ее за руку и рванул к двери, в которую затем постучал эфесом меча. Через секунду та со скрипом приоткрылась, и выглянула пара неспокойных глаз.
– С дороги, – бросил Вашер, толчком распахнул дверь настежь и втащил Вивенну внутрь.
Пропуская их, молодой человек попятился и прижался к стене. Затем запер за ними.
Вивенне было впору испугаться или хотя бы озлиться на такое обращение. Но после всего, что ей выпало испытать, грубость показалась пустяком. Вашер отпустил ее и, громко топоча, начал спускаться по лестнице. Вивенна последовала осторожнее, темный колодец напомнил ей о погребе в логове Дента. Она содрогнулась. К счастью, внизу сходство закончилось. В этом погребе были деревянные стены и пол. Посреди помещения расстелили ковер, на котором сидела мужская компания. Как только Вашер обогнул лестницу, двое встали.
– Вашер! – воскликнул один. – Добро пожаловать. Выпить хочешь?
– Нет.
Мужчины беспокойно переглянулись, когда Вашер отбросил в сторону меч. Тот звякнул и соскользнул с деревянной стены. Затем Вашер завел руку за спину и вытолкнул вперед Вивенну.
– Волосы, – приказал он.
Она заколебалась. Он использовал ее в точности как Дент. Но, не желая его гневить, Вивенна подчинилась и изменила окраску волос. На нее благоговейно уставились, затем несколько человек склонили головы.
– Принцесса, – прошептал один.
– Скажи, что не хочешь, чтобы они воевали, – потребовал Вашер.
– Не хочу, – честно ответила она. – Я никогда не хотела, чтобы мои соотечественники воевали с Халландреном. Они почти наверняка проиграют.
Мужчины повернулись к Вашеру:
– Но она действовала заодно с хозяевами. Почему передумала?
– Ну? – взглянул на нее тот.
А почему она передумала? И так ли это? События развивались слишком быстро.
– Я… – выдавила Вивенна. – Простите. Я… не понимала. Мне никогда не хотелось войны. Я думала, она неизбежна, и пыталась подготовиться. Но мною могли вертеть без моего ведома.
Вашер кивнул и оттолкнул ее в сторону. Он присоединился к мужчинам, устроившимся на ковре. Вивенна осталась, где была. Она обхватила себя руками, ощущая под ними непривычные жилет и тунику.
«Это идрийцы, – поняла она, прислушавшись к акценту. – И теперь они увидели меня, свою принцессу, в мужском одеянии. Вокруг творится неведомо что – почему же меня продолжают заботить такие вещи?»
– Ладно, – сказал Вашер, сидя на корточках. – Что вы сделаете, чтобы остановить войну?
– Погоди, – возразил один. – Ты решил, что мы передумаем? Пара слов от принцессы – и мы поверим всему, что ты наговорил?
– Вы покойники, если Халландрен объявит войну, – отрезал Вашер. – Неужто не понятно? Что, по-вашему, уготовано идрийцам из этих трущоб? Вы думаете, что сейчас дела плохи, – ну так дождитесь, когда вас заподозрят в симпатии к врагу.
– Мы это знаем, Вашер, – сказал другой. – Но чего ты от нас хочешь? Смириться с гнетом халландренцев? Прогнуться и почтить их ленивых богов?
– Мне все равно, что вы делаете, если это не угрожает халландренскому правительству.
– Быть может, мы обязаны признать, что грядет война, и сразиться, – подал голос третий. – Возможно, хозяева правы и лучше надеяться на победу Идриса.
– Они нас ненавидят, – заговорил еще один, мужчина двадцати с лишним лет со злыми глазами. – С нами обращаются хуже, чем с изваяниями на улицах! Для них мы ничтожнее безжизненных!
«Мне знаком этот гнев, – дошло до Вивенны. – Я уже чувствовала его. И чувствую сейчас. Гнев на халландренцев».
Слова мужчины показались ей теперь пустым звуком. Сказать по правде, нищенствуя, она не улавливала никакой ярости в халландренцах. Скорее – безразличие. Для них она была лишь очередным телом на улице.
Возможно, как раз за это она и ненавидела их. Она положила всю жизнь на то, чтобы иметь для них некую важность, и видела себя жертвой чудовища – Халландрена и его Бога-короля. А в итоге и людям, и городу попросту не было до нее дела. Она ничего не значила для них. И это приводило ее в бешенство.
Один идриец – постарше, в темно-бурой шапке – задумчиво произнес:
– Люди обеспокоены, Вашер. Половина мужчин распалилась и твердит о штурме Двора богов. Женщины запасают еду и ждут неизбежного. Наша молодежь тайно сбивается в отряды и прочесывает джунгли в поисках легендарного войска Калада.
– Они верят в старый миф? – спросил Вашер.
Тот пожал плечами:
– Он дарит надежду. Потаенная армия, которая настолько сильна, что чуть не завершила Панвойну самостоятельно.
– Меня пугает не вера в мифы, – вмешался другой. – А то, что молодежь способна помыслить об использовании безжизненных в качестве солдат. Призраки Калада. Тьфу! – Он сплюнул в сторону.
– Отсюда вытекает, что мы в отчаянии, – сказал один постарше. – Люди обозлены. Мы не можем остановить волнения, Вашер. Тем более после бойни неделю тому назад.
Вашер ударил кулаком по полу:
– Так вот чего им хочется! Болваны, да неужели вы не понимаете, что дарите врагу идеальных козлов отпущения? Те безжизненные, что атаковали трущобы, действовали не по приказу правительства. Кто-то внедрил в отряд нескольких взломанных безжизненных и велел убивать, чтобы дела пошли скверно!
«Что?» – промелькнуло в голове у Вивенны.
– Халландренская теократия – тяжеловесная структура, обремененная бюрократической глупостью и инертностью, – продолжил Вашер. – Она и шага не сделает, если ее не подтолкнуть!
«Я могла бы помочь ему», – подумала Вивенна, наблюдая за идрийцами. Она знала их изнутри, инстинктивно, что не было дано Вашеру. Он привел серьезные доводы, но держался неправильно и нуждался в доверии.
Она могла помочь – но должна ли?
Вивенна уже не знала, что и думать. Если Вашер прав, то Дент играл ею, как марионеткой. Она ему верила, но откуда ей знать, что Вашер не делает то же самое?
Хотелось ли ей войны? Конечно нет. Особенно той, в которой Идрису будет крайне трудно выжить, не говоря уже о победе. Сколько сил положила она, стремясь подорвать способность Халландрена воевать! Почему ей не приходило в голову предотвратить войну в принципе?
«Приходило, – осознала Вивенна. – Именно этого мне и хотелось изначально, в Идрисе. Я собиралась отговорить Бога-короля от войны, едва став его невестой».
Она отказалась от мирного плана. Нет – ее ловко заставили его отвергнуть. Сработало отцовское впечатление о неизбежности войны, либо коварство Дента, либо то и другое – какая разница? Ее первоначальным порывом было предотвратить конфликт. Вот наилучший способ защитить Идрис и, как теперь она поняла, Сири. Она, по сути, отказалась выручать сестру, поддавшись личной ненависти и гордыне.
