– Да, – отозвался он, вынимая из котомки очередной оковалок сушеного мяса. – Еще хочешь?
Ее затошнило.
– Нет, благодарю.
Он помедлил, оценивая ее взгляд.
– А что? Я дал тебе плохой кусок?
Она мотнула головой.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем.
Он сдвинул брови.
– Ни в чем, я сказала. – Она отвернулась. – Просто я не очень люблю рыбу.
– Не очень любишь? Я кормлю тебя уже пять дней.
Она молча кивнула.
– И всякий раз ты ешь.
– Я завишу от вашей пищи. И не собираюсь жаловаться.
Нахмурившись, он откусил немного и начал жевать. Вашер был по-прежнему одет в рванье, почти в лохмотья, но Вивенна пробыла с ним достаточно долго и знала, что он держал одежду в чистоте. У него несомненно имелись средства на покупку новой, но он предпочитал вещи старые и ветхие. Неизменной оставалась и растительность на лице – не то щетина, не то бороденка. Она не отрастала больше, хотя Вивенна ни разу не видела, чтобы Вашер ее подравнивал. Как ему удавалось поддерживать нужную длину? Делал ли он это намеренно, или она присочиняла лишнее?
– Ты не такая, как я ожидал, – заметил Вашер.
– Была бы такой. Несколько недель назад.
– Сомневаюсь, – ответил он, вгрызаясь в мясной оковалок. – Такая сила духа не развивается за несколько недель на улице. На мученичество тоже не похоже.
Она посмотрела ему в глаза:
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне больше о пробуждении.
Он пожал плечами:
– Что ты желаешь услышать?
– Даже не знаю, как на это ответить, – сказала Вивенна. – Дент научил меня нескольким командам, но в тот же день вы меня похитили.
Вашер кивнул. Он некоторое время сидел молча.
– Итак? – спросила она наконец. – Может быть, что-нибудь скажете?
– Я думаю.
Она состроила удивленную мину.
Он нахмурился:
– Я занимаюсь пробуждением очень и очень давно. Мне всегда бывает трудно объяснить. Не подгоняй меня.
– Ничего страшного, – сказала Вивенна. – Не спешите.
Глаза Вашера метнули в нее молнию.
– Одолжений мне тоже не нужно.
– Я не делаю одолжений, всего лишь вежливо говорю.
– Ну так в следующий раз будь вежлива и воздержись от снисходительного тона, – огрызнулся он.
«Снисходительность? – опешила Вивенна. – Не было ее!» Она уставилась на Вашера, а он все жевал сушеного кальмара. Чем дольше она находилась в его обществе, тем меньше боялась, зато раздражалась сильнее. «Он опасный человек, – напомнила себе принцесса. – Он усеял город трупами, применив свой проклятый меч, чтобы заставить людей резать друг дружку».
Несколько раз она подумывала о бегстве, но в итоге решила, что это глупо. Она не видела ничего дурного в его старании остановить войну, а мрачное обещание, которое он дал в подвале, прочно засело в памяти. Она поверила ему. Не без колебаний.
И с настоящей минуты намеревалась быть чуточку бдительнее.
– Ладно, – произнес он. – Пожалуй, так будет лучше. Мне надоело, что ты расхаживаешь со своей яркой аурой, которой даже не можешь воспользоваться.
– И?..
– И думаю, что нужно начать с теории. Существуют четыре разновидности биохроматических сущностей. Первая и самая выдающаяся – возвращенные. В Халландрене их называют богами, но я предпочитаю звать их «стихийными сознательными проявлениями биохромы в умерших носителях». Странно в них то, что они единственные биохроматические создания, которые возникают естественным путем, и это теоретически объясняет их неспособность использовать или жаловать свое достояние. Конечно, все живое обладает определенным количеством биохромы. Этим же может объясняться и то, что существа первого типа сохраняют сознание.
Вивенна моргнула. Она ожидала другого.
– Тебе интереснее существа второго и третьего типа, – продолжил Вашер. – Тип второй – это бессознательные проявления в умерших носителях. Их сотворение обходится дешево даже неумелыми командами. Таков закон биохроматического параллелизма: чем ближе носитель к живому существу, тем легче его пробудить. Биохрома есть жизненная сила, а потому тяготеет к образчикам жизни. Но это приводит нас к другому правилу – закону соизмеримости. Он гласит, что количество дохов, необходимое для пробуждения чего-либо, не обязательно соответствует силам пробужденного. Квадратик ткани и ее кусок, вырезанный в форме человека, потребуют совершенно разного объема дохов, но, когда их зарядят, будут, по сути, одинаковыми. Объяснение тут простое. Некоторые люди представляют себе, что пробуждать – это как налить воды в чашку. Ты льешь, пока чашка не наполнится, после чего объект оживает. Аналогия ошибочная. Вместо этого представь, что пробуждение – это как стук в дверь. Ты стучишь и стучишь, и одни двери отворить легче, чем другие, но если уж они открываются, то одинаково.
Он посмотрел на нее.
– Понятно?
– Ну… – Вивенна провела с наставниками все юные годы, но объяснения Вашера выходили за рамки даже их методов преподавания. – Немного мудрено.
– Так хочешь ты учиться или нет?
«Ты спросил, понятно ли мне, – подумала она. – И я ответила». Но вслух возражать не стала. Пусть лучше он говорит.
– Биохроматических существ второго типа в Халландрене называют безжизненными, – сказал Вашер. – От первого типа они отличаются в нескольких отношениях. Безжизненного можно создать по собственной воле, а для пробуждения нужно всего несколько дохов – примерно от одного до ста, в зависимости от команд. Заряжаясь, они питаются собственным цветом. После пробуждения у них не бывает ауры, но дох поддерживает их и устраняет потребность в еде. Они могут умереть и нуждаются в особом спиртовом растворе, чтобы сохранить дееспособность через несколько лет после пробуждения. Поскольку носитель органический, дох пристает к телу и не может быть изъят.
– О них мне немного известно, – сообщила Вивенна. – У Дента и его бригады есть безжизненный.
Вашер умолк.
– Да, – наконец сказал он. – Я знаю.
Вивенна наморщила лоб, заметив странное выражение на его лице. Несколько минут они посидели молча.
– Вы говорили о безжизненных и командах, – подтолкнула Вивенна.
Вашер кивнул:
– Команда нужна, чтобы пробудить их, как и все остальное. Командам учит даже ваша религия – она гласит, что именно Остр командует возвращенным вернуться.
Она тоже кивнула в ответ.
– Теорию команд понять нелегко. Возьмем, например, безжизненных. Нам понадобились столетия, чтобы открыть самые действенные способы перевести труп в состояние безжизненного. Даже сейчас мы не вполне понимаем процесс. Пожалуй, именно это – главное, что я хочу до тебя донести: биохрома сложна и большей частью нам непонятна.
