Наконец Сири нерешительно указала на красную юбку и такую же блузку. Когда Сири наставила палец, служанки встали; одни унесли отвергнутые платья, другие подошли, чтобы заботливо снять с Сири ночную рубашку.
Через несколько минут Сири одели. Она смущенно обнаружила, что, хотя одежда сидела безукоризненно, блузка открыла талию. Но все же это было лучше вырезов, а юбка доходила до самых икр. Красная шелковая материя оказалась гораздо легче привычных шерсти и льна. Когда Сири повернулась, юбка сверкнула и вздыбилась, и не было никакой уверенности, что ткань непрозрачна. Сири чувствовала себя почти такой же голой, как ночью.
«Вот же пристали ко мне с наготой», – подумала она иронично, когда служанки отступили. Другие поднесли стул, и она села, а женщины принялись протирать ей лицо и плечи приятно теплой тканью. Закончив с этим, ей вновь нанесли макияж, соорудили прическу и несколько раз прыснули духами.
Едва она, окутанная благоуханным туманом, открыла глаза, в комнате нарисовался Синепалый.
– Ах, замечательно, – произнес он, и мальчик-слуга послушно встал рядом с чернилами, пером и бумагой. – Вы уже встали.
«„Уже“? – изумилась Сири. – Должно быть, перевалило далеко за полдень!»
Синепалый окинул ее взглядом, кивнул и посмотрел на кровать – очевидно, проверяя, сожжены ли простыни.
– Хорошо, – сказал он. – Предоставляю служанкам удовлетворить ваши нужды, Сосуд.
Сказав так, он собрался уйти с озабоченным видом человека, у которого впереди масса дел.
– Постойте! – окликнула его Сири, поднявшись и оттолкнув нескольких женщин.
Синепалый остановился.
– В чем дело?
Сири замялась, не зная, как выразить свои чувства.
– Известно ли вам… что мне положено делать?
– Известно ли, Сосуд? – переспросил писец. – Вы имеете в виду… – Он зыркнул на постель.
Сири вспыхнула:
– Нет, не это. Я говорю о моем времяпрепровождении. Какие у меня обязанности? Чего от меня ждут?
– Наследника.
– Кроме него.
Синепалый нахмурился:
– Я… вообще, если честно, Сосуд, понятия не имею. Должен признать, что ваше прибытие вызвало некоторый раскол при Дворе богов.
«Как и в моей жизни», – подумала она, слегка зардевшись и покраснев волосами.
– Винить вас, конечно, не в чем, – поспешно добавил Синепалый. – Но с другой стороны… мне, разумеется, были нужны дополнительные предуведомления.
– Еще предуведомления? – спросила Сири. – Этот брак прописан в договоре более чем двадцатилетней давности!
– Да, никто не подумал… – Он сник. – Кхм. Что ж, так или иначе мы приложим все усилия, чтобы устроить вас в королевском дворце.
«Тогда в чем дело? – задалась вопросом Сири. – Никто не думал, что брак и правда состоится? Почему бы и нет? Решили, что Идрис не выполнит свою часть сделки?»
Не важно, он так и не ответил на вопрос.
– Да, но чем мне положено заниматься? – пояснила она, снова садясь на стул. – Торчать во дворце и целый день таращиться на камин?
Синепалый издал смешок:
– Цвета, о нет! Миледи, это же Двор богов! Вы найдете массу дел. Каждый день исполнителям разрешают входить и демонстрировать таланты своим божествам. Для частного показа вам доставят любого.
– Угу, – отозвалась Сири. – Может быть, мне позволят поездить верхом?
Синепалый поскреб подбородок:
– Полагаю, лошадей вам приведут. Конечно, придется дождаться, когда закончатся свадебные торжества.
– Свадебные торжества? – переспросила она.
– Вы… стало быть, не знаете? Вас к этому не готовили?
Сири покраснела.
– Сосуд, я не хотел вас задеть, – сказал Синепалый. – Торжества длятся неделю, мы будем праздновать бракосочетание Бога-короля. Все это время вы не должны покидать дворец. В конце вас официально представят Двору богов.
– Вот как. А после этого мне можно будет выйти из города?
– Из города? – переспросил Синепалый. – Сосуд, вам нельзя покидать Двор богов!
– Что?!
– Вы не богиня, – продолжил Синепалый. – Но вы супруга Бога-короля. Выпустить вас было бы намного опаснее. Но не печальтесь – вам предоставят все, что заблагорассудится.
«Кроме свободы», – подумала она, и к горлу подкатила тошнота.
– Когда свадебное торжество закончится, вам будет не на что жаловаться. Здесь все, что вы в состоянии пожелать: любые привилегии, любая роскошь, любые развлечения.
Она тупо кивнула, все еще чувствуя себя в западне.
– Кроме того, – добавил Синепалый, воздев испачканный чернилами палец, – если вам будет угодно, то все вопросы государственного управления решаются на придворной ассамблее. Полный сбор бывает еженедельно, а вопросы помельче обсуждаются каждодневно. Вы, разумеется, не обязаны присутствовать лично, но когда торжество завершится, вас обязательно допустят к слушаниям. Если все перечисленное вас не устраивает, вы можете пригласить мастера из духовенства Бога-короля. Его жрецы – преданные и успешные представители всех жанров: музыки, живописи, танца, поэзии, скульптуры, кукловодства, драматургии, рисунка на песке и прочих, не столь выдающихся.
Сири моргнула.
«Повелитель цветов! – подумала она. – Здесь устрашает даже безделье».
– Но от меня не ждут обязательного присутствия?
– Нет, это вряд ли, – ответил Синепалый. – Вы чем-то недовольны, Сосуд.
– Я…
Как могла она жаловаться? Всю жизнь от нее ждали, что она станет кем-то – и большую часть жизни она умышленно обманывала ожидания. Теперь с этим покончено. Она не могла не подчиняться, иначе ее убьют и ввергнут Идрис в войну. В кои-то веки ей захотелось служить, стараться и повиноваться. Но по иронии судьбы делать ей здесь было нечего. Только рожать наследника.
– Отлично, – вздохнула она. – Где мои покои? Я пойду устраиваться.
– Ваши покои, Сосуд?
– Да. Здесь-то меня, наверное, не поселят.
– Нет, – усмехнулся Синепалый. – В опочивальне, где состоялось зачатие? Разумеется, нет.
– Тогда где?
– Сосуд, в известной степени весь этот дворец – ваш. Я не понимаю, зачем вам отдельные покои. Проголодаетесь – служанки поставят стол. Захотите прилечь – принесут кушетку или кресло. Вздумаете развлечься, и к вам доставят лицедеев.
Странные действия ее прислуги – то, что они притащили ей цветастые наряды на выбор, стрижка и макияж на месте – вдруг обрели смысл.
– Понятно, – сказала она больше себе, чем ему. – А солдаты, которых я привела с собой? Они сделали, как я приказала?
