– Ваша милость, картины ждут оценки. Я предложу вашим слугам выкупать и одеть вас, а потом мы перейдем к ежедневным трудам.
Потянувшись, Жаворонок вздохнул. «Как же ему удалось это со мной провернуть?» – удивился он. Лларимар даже и не открыл ничего, но Жаворонок справился с меланхолией. Он взглядом проводил Лларимара до двери, где жрец махнул слугам, чтобы заходили. Возможно, в его должностные обязанности входила обработка угрюмых божеств.
«Но… он знал меня раньше, – подумал Жаворонок. – А теперь он мой жрец. Как это случилось?»
– Шныра, – позвал Жаворонок.
Лларимар настороженно обернулся, ожидая, что бог продолжит выведывать прошлое.
– Что мне делать? – спросил Жаворонок. – С Рдянкой и королевой?
– Я не могу вам сказать, ваша милость, – произнес Лларимар. – Видите ли, это мы учимся на ваших поступках. Если я дам совет, мы ничего не приобретем.
– Разве что жизнь девчонки, которую превратили в пешку.
Лларимар выдержал паузу.
– Сделайте все наилучшим образом, ваша милость, – сказал он. – Это все, что я могу предложить.
«Замечательно», – оценил Жаворонок, поднявшись. Он ничего не знал о своем «наилучшем» образе действий.
По правде сказать, никогда и не пытался выяснить.
19
– Этот симпатичный, – сказал Дент, осматривая дом. – Прочные деревянные панели. Сломаются ровно.
– Ага, – добавил Тонк Фах, заглядывая в чулан. – И масса места. Уже здесь можно сложить с полдюжины трупов.
Вивенна коротко взглянула на наемников, и те обменялись усмешками. Дом был не так хорош, как у Лемекса, ей не хотелось быть претенциозной. Он оказался одним из многих, построенных на ухоженной улице. Будучи больше в глубину, чем в ширину, здание с обеих сторон отгораживалось высокими пальмами, которые скрывали происходящее внутри от любопытных глаз соседей.
Она осталась довольна. С одной стороны показалось неправильным жить в доме, который, невзирая на свою скромность по халландренским меркам, был почти так же велик, как королевский дворец в родном Идрисе. Однако более дешевые кварталы они с Парлином осмотрели и отвергли. Ей не хотелось жить там, откуда страшно выйти ночью на улицу – тем более что дох превратит ее в мишень.
Она спустилась по лестнице, наемники – следом. Дом был трехэтажный: маленький верхний отводился под спальни, первый – под гостиную с кухней, а нижний – под погреб с припасами. Здание было скудно обставлено, и Парлин пошел на рынок купить какой-нибудь мебели. Вивенна не хотела тратить деньги, но Дент заметил, что они должны хотя бы попытаться соблюсти внешние приличия, иначе в итоге привлекут еще больше внимания.
– Домом старого Лемекса скоро займутся, – сообщил Дент. – Мы намекнули в подполье, что старик умер. Если мы чего-то не умыкнули, ночные грабители сегодня же об этом позаботятся. Завтра туда прибудет городская стража, которая решит, что дом ограбили. Сиделке заплатили, да она все равно не знала, кем был Лемекс. Когда никто не явится оплатить похороны, власти конфискуют дом, а тело сожгут с другими должниками.
Бледнея, Вивенна остановилась у подножия лестницы.
– Уважения маловато.
Дент пожал плечами:
– А что вы сделаете? Сами организуете ему склеп? Похороните по идрийскому обычаю?
– Хороший способ вызвать вопросы, – заметил Тонк Фах.
– Пусть с этим возятся другие, – подытожил Дент.
– Пожалуй, – проговорила Вивенна, поворачивая от лестницы в гостиную. – И все же меня злость берет оттого, что его тело упокоят…
– Кто? – весело осведомился Дент. – Язычники?
Вивенна не взглянула на него.
«Ты хранишь те самые дохи, – сказала она себе. – Ты никак не невинная душа в этой истории».
Вивенне не оставили выбора. Она могла только надеяться и предполагать, что ее отец в том же положении – не имея выбора, делает то, что кажется злом.
Стульев в доме не нашлось. А потому Вивенна расправила платье и встала на колени на деревянный пол. Руки она положила на колени же. Дент и Тонк Фах устроились у стены, и было видно, что сидеть на жестком им так же легко, как в мягких креслах.
– Все в порядке, принцесса, – изрек Дент, вынимая из кармана и разворачивая бумагу. – У нас есть для вас кое-какие планы.
– Тогда продолжайте, пожалуйста.
– Во-первых, – сообщил Дент, – мы можем познакомить вас с некоторыми союзниками Вахра.
– Что это был за человек? – нахмурилась Вивенна.
Ей не понравилась идея сотрудничать с революционерами.
– Вахр работал на красильных полях, – ответил Дент. – Там бывает прескверно – многочасовой труд, а платят всего ничего, только кормят. Лет пять назад Вахра осенило, что, если он убедит достаточное число работников отдать ему дохи, он сможет использовать их мощь против надсмотрщиков и учинить бунт. Для людей на цветочных плантациях он стал вполне себе героем, чтобы привлечь к себе внимание Двора богов.
– У него не было ни единой возможности поднять настоящее восстание, – вставил Тонк Фах, прикрыв глаза.
– Тогда зачем нам его люди? – спросила Вивенна. – Если они не смогли преуспеть?
– Так вы и не говорили ни о восстании, ни чем-то подобном, – отозвался Дент. – Вам лишь хочется, чтобы халландренцам пришлось туго, когда они отправятся на войну.
– Бунты в полях во время войны – неприятное осложнение, – добавил Тонк Фах.
Вивенна кивнула.
– Ладно, – согласилась она. – Давайте встретимся с ними.
– Просто к вашему сведению, принцесса, – сказал Дент, – это не особо… утонченная публика.
– Меня не оскорбляет общение с нищими и малоимущими. Остр ко всем относится одинаково.
– Я о другом, – возразил Дент, потирая подбородок. – Дело не в том, что они чернь, а… в общем, когда скромный мятеж Вахра потерпел крах, этим людям хватило ума быстро смыться. Это прежде всего означает, что они были не так уж ему преданны.
– Иначе говоря, – сказал Тонк Фах, – они обычный сброд и главари разбойников, которые приняли Вахра за источник примитивного влияния или обогащения.
«Превосходно», – подумала Вивенна.
– Стоит ли связываться с такими людьми?
– Мы должны с чего-то начать, – пожал плечами Дент.
– Дальше по списку будет забавнее, – сказал Тонк Фах, не поднимая веки.
– То есть? – заинтересовалась Вивенна.
– Например, устроить налет на склад безжизненных, – улыбнулся Дент. – Нам не убить этих тварей – на нас налетит вся их свора. Но в наших силах нарушить их деятельность.
