Вашер проигнорировал эти реплики и всмотрелся во тьму: не заметил ли кто?
«Серьезно, я лучше рубашки. Я бы их убил. Посмотри, они еще дышат. Тупая рубашка».
«Так и было задумано, – возразил Вашер. – Трупы причиняют больше хлопот, чем вырубленные».
«Я могу вырубать», – немедленно отозвался Ночной Хищник.
Качнув головой, Вашер нырнул в здание. Дворцы возвращенных, включая этот, обычно представляли собой множество открытых комнат с цветастыми дверными пологами. Погода в Халландрене стояла такая, что здание можно было не запирать круглый год.
Он не пошел через центральные покои и остался в боковом служебном коридоре. Если информатор Вашера не соврал, искомое хранилось в северо-восточной части дома. На ходу он развязал и снял с талии веревку.
«Пояса тоже тупые, – поведал Ночной Хищник. – Они…»
В эту секунду перед Вашером из-за угла возникла четверка слуг. Вашер поднял глаза, опешив, но не сильно удивившись.
Потрясение слуг длилось на секунду дольше его собственного. За один удар сердца Вашер швырнул веревку вперед.
– Держи вещи, – отдал он команду, простившись с большинством оставшихся дохов.
Веревка захлестнулась на руке одного слуги, хотя Вашер целился в шею. Ругнувшись, Вашер рванул человека вперед. Тот вскрикнул, когда Вашер ударил его об угол. Остальные бросились бежать.
Другой рукой Вашер выхватил Ночного Хищника.
«Да!» – возликовал меч.
Вашер не стал орудовать мечом. Он просто бросил его вперед Клинок проскользил по полу и замер перед тройкой мужчин. Один застыл как вкопанный, в ужасе глядя вниз, на меч. После неуверенно посмотрел в глаза Вашеру и потянулся к клинку.
Двое других пустились наутек, крича о вторжении.
«Проклятье!» – подумал Вашер. Он дернул за веревку, опять свалив с ног пойманного слугу. Когда тот попытался подняться, Вашер метнулся вперед и обмотал веревкой его руки и туловище. Стоявший в стороне последний слуга не обращал внимания ни на Вашера, ни на товарища. Сверкнув глазами, этот человек поднял Ночного Хищника. Он расстегнул на эфесе застежку, уже готовый извлечь клинок.
Стоило ему высвободить узкий участок лезвия, как потек темный, похожий на жидкость дым. Часть стекла на пол, остальные же щупальца выползли змейками и обвили руку, высасывая из кожи цвет.
Вашер ударил пробужденной ногой и сбил человека, понуждая бросить Ночного Хищника. Оставив первого, связанного, извиваться, он сгреб другого, с мечом, и треснул головой о стену.
Тяжело дыша, Вашер схватил Ночного Хищника, замкнул ножны и застегнул застежку. Затем вытянул руку и прикоснулся к веревке, спеленавшей ошеломленного слугу.
– Твой дох – ко мне, – произнес он, извлекши дох из веревки и оставив мужчину связанным.
«Ты не дал мне его убить», – раздраженно сказал Ночной Хищник.
«Нет, – согласился Вашер. – Трупы же, помнишь?»
«А… двое от меня удрали. Так не годится».
«Тебе не соблазнить чистых сердцем, Ночной Хищник». Не важно, сколь часто он это втолковывал, – назидание находилось за пределами понимания меча.
Вашер понесся по коридору. Пройти оставалось совсем чуть-чуть, но уже били тревогу и звали на помощь. Он не хотел сражаться с армией солдат и слуг. В неуверенности он остановился в невзрачном проходе. Рассеянно отметил, что пробуждение веревки ненароком похитило цвет плаща и сапог – единственных предметов его одежды, которые не были пробуждены.
Серая одежда сразу же выдаст, кто он такой. Но мысль об отступлении заставила его поморщиться. В досаде он стиснул зубы и ударил кулаком по стене. Предполагалось, что все пройдет намного глаже.
«Я же сказал, не умеешь подкрадываться», – напомнил Ночной Хищник.
«Заткнись», – подумал Вашер, решивший не бежать. Он вынул из поясного кошеля дохлую белку.
«Тьфу», – фыркнул Ночной Хищник.
Вашер опустился на колени, возложил на животное руку.
– Пробудись моим дохом, – приказал он, – служи моим нуждам, живи по моей команде и моему слову. Павшая веревка.
Последние слова, «павшая веревка», были кодовыми. Вашер мог выбрать любые другие, но уцепился за первое, что пришло в голову.
Из тела вытек дох и втянулся в труп мелкого грызуна. Тварь задергалась. Вернуть этот дох Вашер не мог, ибо безжизненный создавался навечно. Обескровленная, белка утратила всякую окраску, кроме серой. Пробуждающая подкормка собственного телесного цвета помогла запустить трансформацию. Белка – серая изначально, и разницу трудно заметить. Именно поэтому Вашер любил ими пользоваться.
– Павшая веревка, – сказал он существу, и на него взглянули серые глазки. Произнеся кодовые слова, Вашер мог приказывать твари во многом так же, как поступал при выполнении стандартного пробуждения.
– Шуми. Носись. Кусай людей, которые не я. Павшая веревка.
Повторение слов запечатывало воспринятое, исключая другую команду.
Белка вскочила на лапы и помчалась по коридору к открытой двери, за которой исчезли слуги. Вашер выпрямился и снова побежал, надеясь, что отвлекающий маневр подарит ему время. Действительно, чуть позже он услышал вопли, донесшиеся с порога.
Последовали шум и гам. Безжизненного трудно остановить, особенно свежеизготовленного и получившего приказ кусаться.
Вашер улыбнулся.
«Мы бы справились с ними», – сказал Ночной Хищник.
Вашер устремился в названное информатором место. Оно было отмечено трещиной в стенной доске и выглядело естественным износом постройки. Вашер присел на корточки в надежде, что осведомитель не солгал. Он поискал на полу вокруг, после чего замер, найдя потайной запор.
Распахнул дверь люка. Дворцы возвращенных только считались одноэтажными. Он улыбнулся.
«А вдруг из этого туннеля нет другого выхода?» – спросил Ночной Хищник, когда Вашер нырнул в дыру, препоручив пробужденной одежде поглотить удар от падения.
«Тогда ты, наверное, перебьешь кучу людей», – подумал Вашер. Однако добытые сведения пока не подводили его. Он подозревал, что и остальные – не хуже.
Оказалось, что жрецы Радужных тонов кое-что скрывали от всего королевства. И от своих богов.
22
Стихийник, божество бурь, взял из штатива деревянный шар и взвесил его в руке. Тот был специально изготовлен, чтобы заполнить ладонь бога, и утяжелен свинцовым сердечником. Темно-синяя поверхность была изрезана кругами.
– Двойной? – спросил Животворец. – Смелый шаг.
Стихийник присмотрелся к собравшейся позади стайке богов. Среди них был и Жаворонок, который потягивал сладкий оранжевый фруктовый напиток, чуть сдобренный чем-то спиртосодержащим. С тех пор как бог отваги позволил Лларимару вытащить себя из постели, прошло несколько дней, но он все еще не решил, что делать дальше.
