– Спасибо, – кивнул Жаворонок. – Останьтесь здесь.
С этими словами он развернулся и пошел ко второй группе.
– Это очень интересно, ваша милость, – заметил Лларимар. – Но я искренне не понимаю смысла.
– Я любопытен, – ответил Жаворонок.
– Прошу прощения, ваша милость, но вы не из любопытных.
Жаворонок продолжил идти. Все свои поступки он совершал в основном бездумно, но ощущая их правильность. Он подошел к следующей компании.
– Значит, это вы увидели преступника в коридоре? – спросил у них Жаворонок.
Мужчины кивнули. Один быстро оглянулся на дворец Милосердной. Лужайка перед ним теперь заполнилась пестрой толпой жрецов и слуг – как хозяйкиных, так и Жаворонка.
– Расскажите, что случилось, – потребовал Жаворонок.
– Мы шли по служебному коридору, – ответил один. – Нас отпустили на вечер, и мы собирались сгонять в городскую таверну, тут неподалеку.
– Потом увидели, что в коридоре кто-то есть, – подхватил другой. – Пришлый, не из наших.
– Опишите его, – велел Жаворонок.
– Здоровый мужик, – сказал один. Остальные кивнули. – В лохмотьях и с бородой. С виду – неряха.
– Нет, – возразил третий. – Одежда старая, но грязным этот человек не был. Просто неопрятным.
– Продолжайте, – кивнул Жаворонок.
– Так больно-то много и не расскажешь, – отозвался один. – Он напал на нас. Набросил пробужденную веревку на беднягу Таффа и мигом связал. Рарив и я побежали за подмогой. Беблин остался.
Жаворонок посмотрел на третьего мужчину.
– Ты остался? Почему?
– Помочь Таффу, конечно, – ответил тот.
«Лжет, – подумал Жаворонок. – Слишком волнуется».
– Серьезно? – произнес он, подступая ближе.
Беблин потупился:
– Ну, в основном. То есть там еще был и меч…
– О, точно, – спохватился другой. – Он бросил в нас меч. Престранная штука.
– Не выхватил? – уточнил Жаворонок. – Он именно бросил его?
Слуги затрясли головами.
– Он запустил им в нас, вместе с ножнами. Беблин его поднял.
– Я думал сразиться с ним, – объяснил Беблин.
– Интересно, – сказал Жаворонок. – Значит, вы двое остались?
– Ага, – поддакнул один. – Когда мы вернулись с подмогой, обойдя стороной эту бешеную белку, то нашли Беблина на полу, без сознания, а бедный Тафф… ну, он лежал по-прежнему связанный, хотя веревка уже не была пробужденной. Его проткнули насквозь.
– Вы видели, как он умер?
– Нет, – сказал Беблин, вскидывая руки, будто защищаясь. Жаворонок заметил, что одна рука у него забинтована. – Преступник вырубил меня, ударил кулаком по башке.
– Но у тебя же был меч, – напомнил Жаворонок.
– Слишком большой, чтобы воспользоваться, – ответил тот, глядя в землю.
– Значит, он запустил в тебя мечом, затем подбежал и ударил?
Слуга кивнул.
– А что у тебя с рукой? – осведомился Жаворонок.
Беблин замялся, спрятав кисть.
– Вывих. Ничего особенного.
– А при запястном вывихе нужен бинт? – удивился Жаворонок. – Ну-ка, покажи.
Мужчина колебался.
– Показывай, сын мой, иначе потеряешь душу, – проговорил Жаворонок, надеясь, что глас его звучит достаточно божественно.
Слуга медленно вытянул руку. Лларимар шагнул вперед и снял повязку.
Кисть была совершенно обесцвеченной, серой.
«Невозможно, – подумал потрясенный Жаворонок. – Пробуждение не делает подобного с живой плотью. Оно не может высосать цвет из живого существа – только из вещи. Из половиц, одежды, мебели».
Слуга отдернул руку.
– Что это? – спросил Жаворонок.
– Не знаю. Я очнулся, и она была такой.
– Ой ли? – бесстрастно осведомился Жаворонок. – И я должен верить, что больше ты не имел к этому ни малейшего отношения? Не сотрудничал с преступником?
Слуга вдруг упал на колени, залившись слезами:
– Прошу, повелитель! Не забирай мою душу. Я не самый хороший человек. Хожу по борделям. Жульничаю в игре.
Двое его товарищей ошеломленно вздрогнули.
– Но я ничего не знаю об этом убийстве, – продолжил Беблин. – Пожалуйста, вы должны мне поверить! Я просто хотел этот меч. Такой прекрасный черный меч! Мне хотелось извлечь его, взмахнуть им, наброситься на того человека. Я потянулся за ним и отвлекся, а тот напал на меня. Но я не видел, как он убил Таффа! Клянусь! И раньше никогда не видел этого злодея! Вы должны мне поверить!
Жаворонок выдержал паузу.
– Верю, – изрек он в итоге. – Пусть это будет предупреждением. Будь благочестив. Прекрати мошенничать.
– Да, мой повелитель.
Жаворонок кивнул, и они с Лларимаром оставили слуг.
– Я и впрямь себя чувствую богом, – заявил Жаворонок. – Ты видел, как я заставил каяться этого человека?
– Поразительно, ваша милость, – отозвался Лларимар.
– И что ты думаешь об их показаниях? Что-то странное все-таки происходит, согласись?
– Я продолжаю, ваша милость, недоумевать, с чего вы решили, что именно вам нужно вести расследование.
– Да мне и заняться-то больше нечем.
– Кроме того, чтобы быть богом.
– Эта роль переоценивается, – ответил Жаворонок, направляясь к последнему человеку. – Есть свои плюсы, но будни ужасны.
Лларимар тихо фыркнул, когда Жаворонок взялся за последнего свидетеля – жреца-коротышку в желтом с золотом одеянии. Тот был заметно моложе другого жреца Милосердной.
«Не выбран ли он из-за кажущейся невинности, чтобы лгать мне? – лениво прикинул Жаворонок. – Или я попросту фантазирую?»
– Что можешь рассказать? – осведомился Жаворонок.
Юный жрец поклонился.
– Я собирался исполнить мои обязанности – отнести в святилище, где хранятся отчеты, несколько пророчеств, которые изрекла госпожа. Вдали я услышал шум. Выглянул из окна на звук, но ничего не увидел.
– Где ты находился?
Юноша указал на окно:
– Вон там, ваша милость.
Жаворонок нахмурился. Жрец был на стороне дворца, противоположной той, где произошло убийство. Однако преступник вошел в здание именно оттуда.
– Ты видел вход, у которого злодей обездвижил охранников?
– Да, ваша милость. Правда, заметил их не сразу. Я почти отошел от окна, чтобы поискать источник шума, но в этот миг при свете фонаря у входа действительно увидел нечто странное: движущуюся фигуру. Тогда-то я и приметил лежащих стражей. Я решил, что они покойники, и испугался призрачного силуэта, который плыл между ними. Я завопил и бросился за помощью. К тому времени, когда на меня обратили внимание, фигура исчезла.
