– Вам? – не поняла Сири. – Но вы же бессмертны!
– Не мне конец, – ответил Жаворонок, поднимая свое блюдо. – Винограду. Я не выношу сказителей, если нет винограда.
Сири вздохнула, но продолжила уплетать виноград. Сказитель терпеливо ждал. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что он не так стар, как показалось сначала. Наверное, борода служила символом его ремесла, и если не выглядела накладной, значит, заподозрила Сири, ее отбелили. Он был намного моложе, чем хотел выглядеть.
И все же она сомневалась, что Жаворонок не выбрал лучшего. Королева вернулась на свой лежак, который, как она подметила, был изготовлен для человека ее сложения и роста. «С вопросами придется быть осторожнее, – подумала она. – Я не могу напрямую спросить, как умерли прошлые Боги-короли, тогда мой интерес станет чересчур очевиден».
– Сказитель, – решилась она, – что ты знаешь из истории Халландрена?
– Многое, моя королева, – ответил тот, склонив голову.
– Расскажи мне о временах до разделения Идриса и Халландрена.
– Ага, – сказал Хойд, сунув руку в карман. Он извлек горсть песка и начал пропускать его меж пальцев так, чтобы тот сыпался слабыми струйками, а песчинки слегка сдувал ветер. – Ее величество желает услышать историю древнюю, стародавнюю. До начала времен?
– Я желаю знать о корнях халландренских Богов-королей.
– Тогда мы начинаем с далекой призрачной дымки, – ответил сказитель, рассыпая другой рукой песок мелкий и черный, который стал смешиваться с первым.
На глазах у Сири черный песок превратился в белый, и она, улыбнувшись, склонила голову набок.
– Первый Бог-король Халландрена древен, – сказал Хойд. – Да, древен. Старше королевств и городов, монархий и религий. Не старше гор, ибо те уже были. Они, как костяшки пальцев спящих внизу великанов, образовали эту долину, где поселились цветы и пантеры. Мы говорим о тогдашней долине, то есть о месте, пока не нареченном. Миром еще правили люди Чедеша. Они приплыли из-за Внутреннего моря с востока и первыми открыли этот диковинный край. Их летописи скудны, их империю давно поглотила пыль, но память хранится. Наверное, вы можете представить их удивление по прибытии? Прекрасные песчаные берега, изобилие фруктов и диковинные, чуждые леса?
Хойд порылся в своих одеждах и вынул горсть чего-то зеленого. Он принялся рассыпать это перед собой – мелкие листики с листа папоротника.
– Рай – вот как они назвали это место, – прошептал Хойд. – Рай, спрятанный меж гор; край добрых дождей, где никогда не бывает холодно; земля, на которой стихийно растет добротная пища.
Он подбросил пригоршню листьев в воздух и в самый центр метнул цветной порошок, вызвав крошечный беспламенный фейерверк. Темно-красные и синие цвета смешались в воздухе, окутали сказителя.
– Край цвета, – объявил он. – Благодаря Слезам Эдгли, цветам такой поразительной красоты, что из них можно делать краски, которые накрепко впитываются в любую ткань.
Сири никогда всерьез не задумывалась, как выглядел Халландрен для людей, прибывших из-за Внутреннего моря. Она слышала рассказы зашедших в Идрис шатунов, и те говорили о дальних краях. В других пределах находились степи и прерии, пустыни и горы. Но не джунгли. Халландрен был единственным и неповторимым.
– Тогда и родился Первый возвращенный, – продолжил Хойд, рассыпав в воздухе горсть серебристых блесток. – На борту корабля, который шел вдоль побережья. Сейчас возвращенных можно найти повсюду на свете, но первый – человек, которого вы зовете Во, но мы именуем лишь титулом, – родился здесь, в водах вот этого залива. Он возвестил пять видений. Через неделю он умер. Экипаж его корабля основал на этих берегах королевство, впоследствии названное Ханальдом. До их пришествия в здешних джунглях существовал лишь Пан-Каль – скорее скопление рыбацких поселков, нежели настоящее королевство.
Блестки опали, и Хойд, пошарив в следующем кармане, начал разбрасывать бурый порошок.
– Сейчас вас, наверное, удивляет, зачем я забрался в такую даль. Рассказывать ли мне о Панвойне, распаде королевств, Пятерке ученых, Каладе Узурпаторе и его войске призраков, которые, как говорят иные, по сей день скрываются и ждут в джунглях? Это события, на которых мы сосредоточены, – те, что известны лучше всего. Но, говоря лишь о них, мы забываем трехвековую историю, их повлекшую. Разве случилась бы Панвойна без знаний возвращенных? В конце концов, именно возвращенные предсказали войну и побудили Воителя напасть на королевства за горами.
– Воителя? – вмешалась Сири.
– Да, ваше величество, – подтвердил Хойд, переходя к черному порошку. – Воитель. Другое имя Калада Узурпатора.
– Похоже на имя возвращенного.
– Действительно, – кивнул Хойд. – Калад был возвращенным, как и Миродатель, который низложил его и основал Халландрен. До этой части мы пока не дошли. Мы все еще в Ханальде, новоявленном королевстве-аванпосте, основанном командой корабля Первого возвращенного. Это они избрали своей королевой жену Первого возвращенного, а после использовали Слезы Эдгли для создания фантастических красителей и продажи оных по баснословной цене всему прочему миру. Вскоре здесь расцвел центр мировой торговли.
Он извлек пригоршню лепестков и принялся медленно высыпать их перед собой.
– Слезы Эдгли. Источник халландренского богатства. Такие крошки, так свободно растут. И все же только здесь существует пригодная для них почва. В других частях света красильное производство крайне затруднено. Дорого. Некоторые ученые говорят, что Панвойна велась за эти вот лепестки, что королевства Кут и Хут уничтожены мелкими каплями цвета.
Все лепестки упокоились на полу.
– Но ведь так говорят, сказитель, только некоторые ученые? – встрял Жаворонок. Сири обернулась, она успела позабыть о его присутствии. – А как считают остальные? Из-за чего, по их мнению, велась Панвойна?
Сказитель ненадолго замолчал. А затем выставил оба кулака и принялся сыпать порошковую смесь из полудюжины цветов.
– Из-за дохов, ваша милость. Большинство сходится в том, что Панвойна выжимала досуха не только лепестки. Трофеи были куда солиднее, ибо досуха выжимали людей. Возможно, вы знаете, что королевскую семью все сильнее занимал процесс, посредством которого дох оживляет предметы. Сперва его назвали «пробуждением». Тогда это было новое и малопонятное искусство. Во многом оно таково и поныне. Механизм деятельности людских душ – их способность оживлять неодушевленные предметы и возвращать к жизни мертвых – открыт всего-то четыре века назад. Короткий срок по меркам богов.
– В отличие от придворных ассамблей, – пробормотал Жаворонок, глядя на жрецов, которые продолжали обсуждать санитарию. – Кажется, что они тянутся вечность – по меркам данного конкретного бога.
Сказителю не помешала эта реплика.
– Дохи, – повторил он. – Те годы, что вели к Панвойне, были эпохой Пятерки ученых и открытия новых команд. Для некоторых то было время великого просвещения и науки. Другие считают его темнейшими днями человечества, ибо тогда мы научились наилучшей эксплуатации друг друга.
