Он начал высыпать две пригоршни порошка: в одной горсти был ярко-желтый, в другой – черный. Сири смотрела изумленно и радостно. Он как бы сглаживал сказанное, стараясь не оскорбить чувства идрийки. Что она доподлинно знала о дохах? При дворе ей редко когда случалось хотя бы увидеть пробуждающих. Но даже если удавалось, ей не было до них дела. Монахи выступали против таких вещей, но их она, что греха таить, слушала не больше, чем своих наставников.
– Один из Пятерки ученых совершил открытие, – продолжил Хойд, рассыпая белые клочки исписанной бумаги. – Команды. Методы. Способы единственным дохом создать безжизненного. Наверно, вам это кажется мелочью. Но вы должны учесть прошлое этого королевства. Халландрен возник стараниями слуг возвращенных и развился путем торговой экспансии. Он контролировал небывало прибыльный регион, который после открытия и утверждения северных путей – в сочетании с развитием навигации – превращался в алмаз, а весь остальной мир становился его оболочкой.
Сказитель сделал паузу и принялся высыпать из другой горсти крошечные железки, которые застучали по камню, как дождевые капли.
– И началась война, – сказал он. – Пятерка ученых, расколовшись, примкнула к разным участникам. Одни королевства успешно применили безжизненных, тогда как другие – нет. У некоторых было оружие, какому прочие могли только завидовать. Отвечая на вопрос бога, мое повествование указывает еще на одну причину Панвойны: возможность крайне дешево создавать безжизненных. До открытия однодоховой команды на сотворение безжизненного уходило пятьдесят дохов. Пополнение войска даже безжизненными солдатами не сильно выгодно, если за каждых пятьдесят человек, которые у вас уже есть, вы получаете всего одного такого. Однако возможность создать безжизненного одним дохом… мерой за меру… удвоит ваши отряды. И половину солдат не понадобится кормить.
Металл кончился.
– Безжизненные не сильнее живых людей, – сообщил Хойд. – Они одинаковы. Сноровки у них тоже не больше. Все то же самое. Но ничего не есть, в отличие от обычных солдат? Это колоссальное преимущество. Прибавьте к этому безразличие к боли и полное отсутствие страха… и вот у вас непобедимая армия. Калад пошел еще дальше. Говорят, он создал новую и более могущественную разновидность безжизненных, благодаря чему приобрел еще более ужасное превосходство.
– Что за новая разновидность? – с любопытством спросила Сири.
– Никто не помнит, ваше величество, – объяснил Хойд. – Летописи тех времен утрачены. В один прекрасный день их нарочно сожгли. Какой бы ни была истинная природа призраков Калада, они были страшны – настолько, что, хоть подробности затерялись во времени, сами призраки живут в наших преданиях. И проклятиях.
– Они и правда где-то там существуют? – Слегка содрогнувшись, Сири глянула в сторону джунглей. – Как говорится в сказаниях? Невидимое войско, дожидающееся, когда вернется Калад и снова их возглавит?
– Увы, – ответил Хойд, – я владею только преданиями. Как я сказал, от тех времен до нас дошло очень немногое.
– Но нам известно о королевской семье, – напомнила Сири. – Она ведь отделилась из-за несогласия с действиями Калада? Усмотрела безнравственность в использовании безжизненных?
Сказитель замялся.
– Да уж конечно, – сказал он наконец, улыбнувшись сквозь бороду. – Да, это так, ваше величество.
Она вскинула брови.
– Тсс, – воспротивился Жаворонок. – Он лжет вам.
– Ваша милость! – Сказитель отвесил низкий поклон. – Прошу меня простить. Объяснения противоречивы! А я лишь рассказчик историй – всех историй.
– И что же говорится в других? – спросила Сири.
– Согласия в них нет, ваше величество. Ваш народ твердит о религиозном негодовании и предательстве Калада Узурпатора. В Пан-Кале рассказывают, что королевская семья упорно трудилась, желая заполучить могущественных безжизненных и пробуждающих, а потом удивилась, когда ее орудия обратились против нее. В Халландрене считают, что королевская семья объединилась с Каладом, произвела его в генералы и кровожадно стремилась к войне, пренебрегая волей народа.
Хойд посмотрел вверх и стал насыпать из обеих горстей черную дорожку – древесный уголь.
– Но время сгорает позади нас, оставляя только пепел и воспоминания. Эта память перетекает из сознания в сознание и наконец достигает моих губ. Когда все и правда, и ложь, так ли уж важно, если кто-нибудь утверждает, будто королевский род стремился плодить безжизненных? Вера и убеждения – ваше личное дело.
– Так или иначе, Халландреном начали править возвращенные, – сказала Сири.
– Да, – кивнул Хойд. – И дали ему новое название, вариацию на тему старого. Но кое-кто все-таки продолжает сожалеть о королях, которые ушли на свои Высоты, храня в жилах кровь Первого возвращенного.
– Кровь Первого возвращенного? – нахмурилась Сири.
– Да, разумеется, – сказал Хойд. – Первой здешней королевой стала его жена, беременная его ребенком. Вы – в числе их потомков.
Она откинулась на спинку.
Жаворонок недоуменно повернулся к ней.
– Вы этого не знали? – спросил он без обычного своего ерничания.
Она покачала головой:
– Если сей факт известен моему народу, то мы о нем помалкиваем.
Похоже было, что Жаворонок счел это интересным. Внизу жрецы обратились к новой теме – о безопасности в городе и усилении патрулей в трущобах.
Сири улыбнулась, нащупав тонкий способ задать вопросы, по-настоящему ее волновавшие.
– Это означает, что в жилах Богов-королей Халландрена не осталось крови Первого возвращенного.
– Да, ваше величество, – ответил Хойд, рассыпая в воздухе порошковую глину.
– И сколько их было, Богов-королей?
– Пять, ваше величество. Включая его бессмертное величество повелителя Сьюзброна, но исключая Миродателя.
– Пять королей, – повторила она. – За триста лет?
– Да, ваше величество. – Хойд извлек и высыпал пригоршню золотистого порошка. – Халландренскую династию основали по окончании Панвойны. Первый Бог-король получил дох и жизнь от самого Миродателя, которого обожествили за изгнание призраков Калада и мирное завершение Панвойны. С тех пор у каждого Бога-короля стал появляться мертворожденный сын, который затем возвращался и занимал его место.
Сири подалась вперед:
– Погодите. Как Миродатель создал нового Бога-короля?
– Ах, – произнес Хойд, снова берясь левой рукой за песок. – Вот история, затерянная во времени. Действительно – как? Дох можно передать от человека к человеку, но дохи, сколько бы их ни было, никого не делают богом. Легенды гласят, что Миродатель умер, даровав свой дох преемнику. В конце концов, разве бог может не отдать свою жизнь, чтобы благословить другого?
– Не признак душевного равновесия, по моему мнению, – заметил Жаворонок и жестом велел принести еще винограда. – Ты не внушаешь уверенности в наших предшественниках, сказитель. К тому же, даже если бог отдаст свой дох, его получатель не обожествится.
