Китай увеличивал производительность и поставлял все больше товаров. Так, например, Дехуа в провинции Фуцзян стал центром изготовления фарфоровых изделий для удовлетворения запросов европейцев. Шелковые фабрики также получали инвестиции, чтобы удовлетворить аппетиты Запада. Это был разумный бизнес-ход, который помог резко увеличить доходы правителей династии Мин. Причем некоторые ученые утверждают, что они возросли не менее чем в 4 раза между 1600 и 1643 годами
[1018].
Второй причиной, почему так много денег вливалось в Китай, был дисбаланс между драгоценными металлами. В Китае курс серебра к золоту составлял примерно 6:1, что гораздо больше, чем в Индии, Персии или Османской империи. Его ценность была почти вдвое выше, чем в Европе в начале XVI века. На практике это означало, что европейские деньги имели большую платежеспособность на китайских рынках, что давало мощный стимул покупать товары именно там. Возможности для обмена валют и извлечения выгоды из разницы курсов, то, что современные банкиры называют арбитражем, были немедленно использованы прибывшими на Дальний Восток, особенно теми, кто осознал разницу в курсе золота в Китае и Японии.
Это позволяло получить легкую прибыль. Торговцы кинулись покупать и продавать валюту и драгоценные металлы. Купцы из Макао везли тщательно отобранные товары в Японию, но, по свидетельствам очевидцев, были заинтересованы только в том, чтобы обменять их на серебро
[1019]. Некоторые едва могли скрыть свое волнение от таких возможностей. Ценность серебра по отношению к золоту была такой высокой, что золото внезапно стало удивительно дешевым, по словам Педро Баезы, «можно было получить прибыль в 70–75 %», если один драгоценный металл поменять на другой на Востоке, отвезти в испанские территории в Америке, а затем в саму Испанию
[1020].
Эффект от притока серебра в Китай был достаточно сложным, и его трудно оценить в полной мере. Тем не менее поток драгоценных металлов из Америки оказывал очевидное влияние на культуру Китая, искусство и науку в XVI и XVII веках. Художники, такие как Шэнь Чжоу, который входил в Четверку мастеров (величайших мастеров эпохи Мин), получали за свою работу покровительство и финансовую помощь. Такие же художники, как Лу Чжи, обнаружили, что частные коллекционеры и растущий средний класс проявляют интерес к их творчеству, желая расширить свои знания и приобрести новые увлечения
[1021].
Это была эпоха экспериментов и открытий. Тогда была написана книга Jin Ping Mei – эротическая новелла, известная под названием «Золотой Лотос», по имени одного из основных персонажей, примечательная не только сложной литературной формой, но и описанием секса
[1022]. Новое богатство помогло поддержать таких ученых, как Сун Йинсин, который написал энциклопедию, охватывающую множество тем, начиная с ныряния с маской и заканчивая использованием гидравлики в ирригации. Его работа была высоко оценена и хорошо оплачена
[1023]. Растущий интерес к конфуцианству и уважение, с которым относились к таким специалистам, как Ван Янмин, – живое доказательство того, что люди хотели объяснений и решений в это время значительных перемен
[1024].
Недавно в Бодлеанской библиотеке Оксфорда были найдены карты, в том числе китайская карта Селдена. Данная торговая карта подчеркивает стремление китайцев в тот период торговать и путешествовать, в частности по Юго-Восточной Азии, включая судоходные маршруты. Хотя в этот период, как и раньше, китайские карты демонстрировали затворнический взгляд на мир. Они оканчивались Великой китайской стеной на севере и морем на востоке. Это говорило о готовности Китая играть пассивную роль, в то время как весь остальной мир открывался, а также отражало превосходство европейцев в морском деле в Восточной Азии, где голландские, испанские и португальские суда прицеливались друг к другу, однако регулярно захватывали китайские джонки вместе с их грузами
[1025]. Китай не был заинтересован в том, чтобы принимать участие в битвах агрессивных соперников, не говоря уже о плачевных последствиях этого. В таких условиях желание стать более интроспективным, но в то же время пожинать плоды от увеличения прибывающих торговцев казалось вполне логичным.
Большая часть серебра, наводнившего Китай, была потрачена на серию крупных реформ – монетизацию экономики, поощрение свободных рынков труда и программу стимулирования международной торговли. Иронично, но любовь Китая к серебру и отношение к нему как драгоценному металлу номер один стало его ахиллесовой пятой. При таких больших объемах серебра, которые поступали в Китай в основном через Манилу, падение его ценности было неизбежно, что, в свою очередь, привело к ценовой инфляции. В конце концов, ценность серебра и прежде всего его курс в отношении золота пришлось привести в соответствие с курсами других регионов и континентов. В отличие от Индии, где открытие нового мира привело к созданию чудес света, в Китае это привело к серьезному экономическому и политическому кризису XVII века
[1026]. Глобализация причиняла не меньше проблем пять столетий назад, чем сейчас.
