Йель оказался в нужном месте и в нужное время. В 1680-х годах династия Цинь в Китае убрала ограничения на внешнюю торговлю, что привело к росту экспорта чая, фарфора и китайского сахара. В результате порты Мадрас и Бомбей стали не только полноценными центрами торговли, но и перевалочными пунктами в оживленной международной торговле
[1133]. В конце XVII века началась новая эра взаимоотношений между Европой и Китаем. На этот раз они не ограничивались торговлей. Математик Готфрид Лейбниц, разработавший двоичную систему, смог развить свои идеи благодаря книгам по теории китайской математики, которые прислали ему его иезуитские друзья, уехавшие жить в Пекин в конце XVII века. Те, кто был в состоянии извлечь выгоду из налаживающихся коммерческих и интеллектуальных отношений, смогли хорошо подняться
[1134].
К тому времени как Йель овдовел, он понял, что на Востоке, в частности в Индии, существуют прекрасные способы хорошо заработать. «Ты не должен быть нетерпелив в своем продвижении и не должен спешить навстречу богатству, – писал он своему крестнику Элайху Никсу, – мое состояние стоило мне примерно 30 лет ожидания»
[1135]. Как представитель первой волны англичан, которые начали действовать, он был слишком богат, чтобы давать следующему поколению такие строгие советы. Тем временем перспективы разбогатеть в Азии становились все более осуществимыми. В Англии начинался золотой век.
То, что остров в северной Атлантике стал заправлять международными делами и стал центром империи, которая контролировала четверть земного шара и влияла на остальные регионы, поразило бы историков и строителей империй прошлого. Британия – неприветливое место, как писал один из величайших историков поздней античности, где воздух отравлен настолько, что может убить, если ветер сменится
[1136]. Автор более позднего времени указывал, что она населена бритами, и как он предполагал, это название происходит от латинского слова brutus, что означает иррациональный или глупый
[1137]. Отделенный от остальной Европы каналом, этот остров был далеким и изолированным. Однако теперь этот недостаток стал основой для формирования грозной силы и роста одной из величайших империй в истории.
Можно выделить множество причин такого успеха Британии. Ученые отмечали, например, что экономическое неравенство там было ниже, чем в остальных странах Европы, и что низшие слои населения в Британи потребляли гораздо больше калорий, чем на континенте
[1138]. Последние исследования также показали, что изменения в стиле жизни сыграли определенную роль, поскольку темпы и эффективность работы резко возросли благодаря росту экономики. Успех Британии обусловлен еще и тем, что там проживало большое количество новаторов
[1139]. Уровень рождаемости в Британии был гораздо ниже, чем в большинстве других европейских стран, и это также оказалось важным фактором распределения доходов среди населения, так как ресурсы делились среди меньшего количества людей, чем на континенте
[1140].
Однако главным козырем, который невозможно было побить, оказалось географическое положение. Англия или Британия после объединения с Шотландией в 1707 году получила естественный барьер, защищающий ее от противников, – море. Такой барьер был полезен с точки зрения отражения военной угрозы и совершенно незаменим, когда дело касалось государственных расходов. Так как у Британии не было границ, которые нужно было защищать, ее военные расходы были гораздо ниже, чем у континентальных противников. Исследователи подсчитали, что в 1550 году военные силы Англии по численности были примерно равны военным силам Франции, а к 1700 году армия французов превышала армию англичан в три раза. Это означало, что Франция тратила на военные расходы гораздо больше денег, чем Англия. Доходы Франции также были гораздо ниже, так как солдаты и матросы, потенциальные источники налоговых доходов и косвенных доходов посредством потребления, были удалены с полей, фабрик и прочих мест работы, чтобы нести службу государству
[1141].
Казалось, что Британия была вакцинирована от инфекционных проблем Европы, которая погрязла в нескончаемых войнах, так как в XVII–XVIII веках страны на материке вели бесконечные войны во всех возможных вариациях. Британцы научились вмешиваться осторожно, когда обстоятельства складывались в их пользу, и воздерживаться от этого, когда ситуация оборачивалась против них. Становилось ясно, что происходящее в Европе могло определять судьбы на другой стороне земного шара. Интенсивные споры о том, кто должен унаследовать трон Австрии, могли иметь последствия, которые привели бы к войне и переделу европейских колоний по всему миру. Дискуссии о легитимности наследования трона Марией Терезией в 1740-х годах привели к вспышке военных действий повсюду, начиная с Америки и заканчивая Индийским субконтинентом, которые продолжались несколько десятилетий. В результате, когда все наконец улеглось, оказалось, что мыс Бретон в Канаде и Мадрас в Индии сменили владельцев с французов на англичан.
