Книга Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий, страница 62. Автор книги Питер Франкопан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий»

Cтраница 62

Крестовый поход едва ли можно назвать историей триумфа, как об этом думали византийцы. За военным успехом Крестового похода с его символом – Боэмундом лежит менее героическая история. Это история не о славных достижениях и впечатляющем успехе, а пример двуличия и предательства в масштабах империи. Все лидеры похода встречались лично с императором Алексеем I, когда вошли в столицу империи в 1096–1097 годах, и поклялись на реликвиях Святого креста, что они передадут Византии все территории, ранее принадлежавшие ей, которые они захватят [625]. По мере того как поход затягивался, Боэмунд стал одержим тем, как выпутаться из этой ситуации и забрать завоеванное себе. Главной добычей стал великий город Антиохия.

Боэмунд воспользовался своим шансом, когда город был захвачен после изнурительной осады. В одном из самых драматичных противостояний эпохи он был захвачен в базилике Святого Петра. От него требовалось пояснить свой отказ передать город императору Византии, как то было обещано. Когда Раймонд Тулузский, самый могущественный из лидеров крестоносцев, торжественно напомнил ему: «Мы поклялись на Кресте Господнем, терновом венце и многих других священных реликвиях, что без согласия императора мы не удержим ни один город в его владениях», – Боэмунд просто заметил, что клятвы были аннулированы потому, что император Алексей не выполнил свою часть сделки, и затем он отказался продолжать поход [626].

Образ Боэмунда – это пример блестяще проведенной в XII веке пропаганды, которая ставила его в самый эпицентр успеха Крестового похода, при этом нигде не встречалось никаких упоминаний о том, что предполагаемый герой даже не был у стен Священного города, когда тот пал. Примерно через год, проведенный в попытках решить дело о передаче Антиохии, армия крестоносцев отправилась в путь без него. Когда рыцари подошли к Иерусалиму, чтобы воздать хвалу Господу перед началом осады, при этом некоторые из них делали это босиком, Боэмунд находился в сотнях миль оттуда, властвуя над своей наградой, которую он заполучил благодаря упрямству и беспощадности [627].

Позиция, которую занял Боэмунд в Антиохии и сопредельных регионах, обоснована тем, что в восточной части Средиземноморья были отличные возможности. С такой точки зрения захват им города был следующим шагом в притягательном процессе, который привлекал амбициозных, способных людей из Северной и Западной Европы десятилетиями и даже столетиями до этого. Крестовые походы запомнились как религиозные войны, но это также был трамплин для обретения существенного богатства и власти.

Отказ Боэмунда передать Антиохию, его агрессивное, даже злобное поведение впечатлили не только Византию. Сторонники императора Алексея распространяли по Европе ядовитые слухи. Были и те, кто изначально относился к походу без всякого энтузиазма, например Роджер Сицилийский, представитель старого поколения, который сам сделал себе состояние и не хотел, чтобы ему что-то угрожало. Согласно одному из арабских авторов, Роджер пренебрежительно относился к идее завоевания Иерусалима и пытался охладить тех, кто с энтузиазмом воспринял перспективы возникновения новых христианских колоний в Средиземноморье.

Выслушав планы по завоеванию Иерусалима, «Роджер поднял ногу и громко испортил воздух. “Во имя истиной религии, – сказал он, – вот в этом больше пользы, чем в том, что вы хотите сказать”». Он отмечал, что любые наступления на мусульман могут поставить под угрозу отношения с ведущими исламскими фигурами в Северной Африке, не говоря уже о религиозных проблемах, которые возникнут в самой Сицилии, где было значительное число мусульман, вызовут трения и создадут проблемы в торговле. Это приведет к потере доходов, и ситуация постепенно будет усугубляться, доходы с сельскохозяйственных земель будут снижаться, так как объем экспорта неизбежно упадет. «Если вы решили вести священную войну с мусульманами, – добавил он, – так и поступите. Но оставьте в покое Сицилию» [628].

Для выражения такого беспокойства были все основания. Рынки Средиземноморья переживали не лучшие времена еще за несколько десятилетий до Крестового похода. Покупательная способность Константинополя резко упала в связи с большим финансовым кризисом. Только за 1094 год цена на индиго, продающееся в Александрии, упала больше чем на 30 %, и разумно было бы предположить, что примерно то же самое происходило с ценами на перец, корицу и имбирь, даже если источники не говорят об этом прямо [629]. Прибыльная торговля между Северной Африкой и Европой через Палестину (в 1085 году бразильскую древесину продавали с 150 %-ной прибылью) теперь, кажется, тоже испытывала трудности [630]. Внезапные скачки спроса всегда приводят к резким колебаниям цен, например, за норманнскими завоеваниями в Сицилии последовал резкий рост цены на пшеницу, а в середине XI века цены на лен сократились примерно вдвое из-за избытка предложения [631].

Такие колебания в ценах и благосостоянии меркнут перед теми переменами, которые произошли в Средиземноморье в результате Крестового похода. В X и XI веках, как писал североафриканский историк ибн Халдун, мусульманский флот имел такую власть над морями, что христиане не могли плавать там даже на плоту [632]. Однако, несмотря на то что мусульмане долго господствовали на Средиземном море, они вот-вот должны были потерять контроль над водами из-за новых соперников: города-государства Италии стали последним дополнением к великим торговым сетям Востока.

На самом деле Амальфи, Генуя, Пиза и Венеция начали шевелиться еще до 1090-х годов. В случае с Венецией торговля рабами и другими товарами привела к тому, что она обрела прочные связи с городами на побережье Далмации, такими как Зара, Трогир, Сплит и Дубровник, которые служили «ступенями» к Адриатике и находящимся за ней землям. В этих городах развивались местные рынки, здесь путешественники могли получить безопасный ночлег и передохнуть в пути. Тот факт, что у итальянских общин были постоянные поселения торговцев в Константинополе, а также в остальных городах Византии, показывает их интерес к торговле с Восточным Средиземноморьем [633]. Это подстегнуло экономику самой Италии: в конце XI века в Пизе были сконцентрированы такие богатства, что епископ и горожане наложили ограничения на высоту башен, которые строили аристократы, желающие похвалиться своими доходами [634].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация