Одно из мест за столом освободилось. Игрок, похоже, проигрался подчистую. Печально сполз с табурета. От него пахнуло запахом пота и поражения.
«Ну, давай, Кольцов!» – приободрил сам себя Иван и занял освободившееся место.
Иван не понимал всех премудростей этой игры. Он знал только одно: если он поставит на какую-то цифру и она вдруг выпадет – он получит в тридцать пять раз больше, чем поставил. Вместо доллара – тридцать пять. Вместо двадцати пяти рублей – почти девятьсот. Два удачных броска – и ему хватит денег на все его поиски.
Когда крупье провозгласил дежурное: «Господа, делайте ваши ставки!», Иван, первым среди игроков, аккуратно положил одну свою фишку на цифру «тридцать три». «Тридцать три» – потому, что это поле было ближе всех к нему – не надо обращаться к крупье. К тому же «тридцать три» означало его возраст.
Другие игроки тоже стали швырять фишки на стол.
Иван постарался сосредоточиться. Он прикрыл глаза. Мысленно представил расчерченное зеленое поле. Квадратик с цифрой «33». На нем лежит его фишка. И вот крупье провозглашает: «Тридцать три, черное!» Поверх его фишки ставят пластмассовую гирьку. А ему подвигают целую кучу фишек. Картина была такой отчетливой, что Иван чуть не протянул руку к своему воображаемому выигрышу…
«Ставок больше нет!» – дурным голосом прокричал крупье. Иван открыл глаза. Колесо рулетки вертелось, цокал шарик. Иван устремил свой взгляд на рулетку и постарался вообразить: колесо останавливается, шарик совершает последние прыжки… и замирает в ячейке «тридцать три»…
Колесо стало крутиться медленней. Шарик напоследок подпрыгивал неохотно… Ударился в одну из ячеек, вроде бы замер… Отскочил… Снова запрыгал… Остановился…
«Двадцать семь, красное!» – закричал крупье.
Кольцов проиграл.
Крупье поставил гирьку на клетку «двадцать семь». Разбросал двум выигравшим игрокам фишки. Большую часть оставшихся, в том числе несчастную кольцовскую, загреб себе.
«С чего ты решил, что выиграешь? – тоскливо спросил себя Кольцов. – Неужто ты и в самом деле поверил безумному Веничкиному письму? И вообразил, что ты экстрасенс, Вольфганг Мессинг?.. Да тебя, парень, лечить надо!..»
Но отступать было некуда. Денег у Ивана уже почти не оставалось. А они ему были нужны на то, чтобы жить, скрываться и бороться. Единственной альтернативой выигрышу стала поездка в Азов-13 и сдача правосудию… К тому же Иван привык всякое дело доводить до логического конца… И он снова положил фишку на ту же самую клетку с цифрой «тридцать три».
У него оставалось теперь шесть однодолларовых кругляшков.
Кольцов украдкой осмотрел играющих. Он думал, что в казино встретится с лощеной, изысканной публикой – смокинги, белые манишки, вечерние платья, драгоценности… А потому, когда входил сюда, робел за свои простенькие брючата и рубашку, купленную на ростовском рынке. Однако оказалось, что волновался Иван зря: народ за столиком был в самом что ни на есть затрапезе, мятые брюки, несвежие рубахи. Попахивало потом и перегаром. Рядом сидели два вьетнамца. Чирикали что-то по-своему, уснащая речь русским матом. От них тянуло жареной селедкой. Напротив пристроился жирный армянин в расстегнутой до пупа рубахе. На седой груди золотился мощный крест. По лицу стекали струйки пота. Девушка в грошовом вискозном костюмчике, его соседка, хмурилась и грызла ногти. Никто из игроков не обращал на рядом сидящих ровно никакого внимания: все были поглощены игрой.
– Ставок больше нет! – крикнул крупье. Все засуетились, пытаясь в последнюю секунду метнуть фишки. Девушка замешкалась, потом отчаянно бросила последний свой кругляшок на то же поле, что и Кольцов, на «тридцать три».
– Ставки сделаны! – злобно гаркнул крупье и кинул фишку обратно к девушке.
Завертелся волчок. Заскакал шарик. В этот раз Кольцов безучастно смотрел на колесо. Ни о чем не думал, ничего, казалось, не хотел…
Колесо остановилось.
– Двадцать, красное! – проорал крупье.
Выиграл армянин. Ему пододвинули гору фишек. Он отделил одну достоинством в десять долларов, постучал три раза ею по столу и кинул назад, крупье, который скривился: «Большое спасибо!» – и бросил чаевые в щелочку в столе. Вьетнамцы, которые опять проиграли, посовещались на своем птичьем языке, а потом один извлек откуда-то из носка двадцатидолларовую купюру и протянул крупье. Тот небрежно отправил ее в щель и придвинул узкоглазеньким столбик фишек.
Кольцов снова, с маниакальным упорством, поставил на «тридцать три». Туда же, искоса глянув на Ивана, отправила свой последний кругляшок девушка.
Завертелось колесо. Ваня тупо смотрел на мечущийся шарик… Рулетка замерла, шарик остановился.
– Зеро! – гаркнул сукин сын в бабочке и загреб все фишки себе.
Девушка проигралась. Она безучастно смотрела перед собой и, казалось, хотела заплакать. Потом справилась, резко встала и, протиснувшись сквозь толпу зрителей, отправилась прочь, гордо вздернув голову.
У Ивана осталось всего четыре фишки. Четыре доллара. Сто рублей. Если он сейчас немедленно прекратит игру, у него хватит на купейный билет до Ростова. А если продолжит и проиграется – поедет на свои отложенные в «дипломате» деньги плацкартой. И безо всякого чая и еды. Какая, в сущности, разница… Жизнь опять нанесет ему поражение… А там…
А там он придет в милицию и скажет… А что он им скажет? Что не убивал Марину? Что не имеет понятия, кто это сделал? Что он испугался и оттого не вернулся из Абрикосова в городок, а убежал куда глаза глядят?.. А потом… А потом, даже если его оправдают, он будет продолжать тянуть свою опостылевшую лямку. Возить «хачиков» на своем «жигуленке»… Возвращаться домой в пустую квартиру… Варить пельмени… Жизнь поманила его. Она пообещала ему яркий свет, удачу, любовь… Он встретил необыкновенную девушку и на миг поверил в себя – в свое призвание, в свои необыкновенные способности… И так же бестрепетно и равнодушно, как этот сукин сын крупье, судьба смахнула его надежды, словно битую фишку, со стола…
Нет! Он еще поборется!
Кольцов поставил очередной свой кругляшок – теперь на «двадцать семь». Крупье меланхолично выкрикнул, что ставки сделаны, и волчок завертелся.
Иван уставился на бешено мелькавшее колесо. Его начала охватывать холодная ярость – примерно такая же, как тогда, в кафе, когда под его ударами разлетелись трое бандитов. «Двадцать семь, двадцать семь, двадцать семь…» – твердил про себя Иван, неотрывно взирая на крутящийся диск. Выпади, выпади, выпади, выпади!..
Рулетка остановилась.
– Двадцать семь, красное! – выкрикнул крупье.
Черт возьми, он выиграл! Бешеная радость захлестнула Кольцова. Он, кажется, наконец схватил судьбу за хвост!.. Жизнь-злодейка повернулась к нему лицом! Судьба столько раз в последние годы хлестала его по щекам – авария, госпиталь, увольнение из армии, измены Марины, тупая работа, безденежье… И вот теперь, впервые за столько лет, он – победитель!.. Он – выиграл!..
