Османы, неся потери от наших партизанских рейдов, ринулись на Галац, Брэилу, Фокшаны и Бакэу, где успели осадить прикрывавший Сучаву Нямц. Здесь было просторно, и Влад со Штефаном устроили туркам огненный ад, отомстив за Рэзбоени. Запасы греческого огня были потрачены почти все, и только корпус Влада стер в пыль и прах шесть вражеских корпусов, а молдаван Штефана, потерявших шесть тысяч своих героев, было вообще не удержать. Влад и Штефан у Нямца сжали турок в железные тиски и погнали их с родной земли так, что побитые османы с трудом смогли остановиться в своих восстановленных крепостях на нашем берегу Дуная. Заканчивался второй месяц осени, Лойота, как всегда, сбежал с турками в Стамбул, и Влад повернул свои войска в Тырговиште.
8 ноября мы вошли в полуразрушенную Дымбовице, и 16 ноября 1476 года Влад III Дракула при огромном стечении народа в третий раз был провозглашен господарем Валахии.
Войска Штефана, получив оклик из Кракова не воевать с турками на Дунае, отправились домой на север восстанавливать ограбленную османами страну, оставив Владу отряд в двести воинов, а корпус Иштвана Батори вернулся в Трансильванию. Короли Казимир и Матиаш были довольны, Молдова вернулась к Польше, Валахия к Венгрии, и два огромных турецких войска были уничтожены без больших затрат с их стороны. Корвин сыграл свадьбу с принцессой Беатрисой, дочерью неаполитанского короля Фердинанда I, и с помощью могущественной итальянской родни собирался продолжить войну в Европе, а не в Азии.
Побыв несколько дней в Тырговиште, устроив своих раненых получше, Влад во главе семи тысяч воинов двинулся к Дунаю освобождать Валахию от турецкого владычества навсегда.
Глава 3. «Приндел мэй! Хватай его!» Засада, в которую он очень хотел, потому что только слава вечна
Джурджу, набитую османами до верхушек башен, мы взяли ночью через предназначенный для этого потайной ход, не оставив в результате яростного ночного боя от оккупантов ничего. За Джурджу и Рэзбоени Влад наградил меня третьей золотой цепью, почти все наши геройские воины, раз за разом свершая невозможное, также получили награды. Влад всегда заботился о своих витязях, не жалея для них золота, и наши бойцы были уверены в своем завтрашнем дне.
К середине этого бесснежного декабря все пограничные крепости на нашем берегу Дуная были отбиты у османов. Невзятой оставалась только Олтеница, и Влад лично возглавил ее осаду, дожидаясь спешивших к нему воинов со всей нашей Великой реки. Здесь, у Олтеницы, и произошла непоправимая беда.
Я со своими боевыми пятерками ушел на ночную разведку к Тутракану, располагавшемуся на другом берегу Дуная, напротив Олтеницы. Эти крепости прикрывали друг друга, и мы хотели сначала взять Тутракан, и тогда Олтеница сдалась бы без боя, а мы не понесли бы больших потерь, которых уже не могли допустить. Вернувшись утром, усталый, но довольный результатами разведки, я узнал, что к нашему господарю прибыл гонец от Штефана, который сказал, что подходит новый молдавский отряд на смену двухсот воинов, измученных тяжелой летней кампанией. Влад поскакал с ними вверх по Арджису к Луйку встретить и проводить наших дорогих товарищей по оружию.
Дело было обычное, и с Владом, кроме двухсот геройских молдаван, находились четыре боевые пятерки тайной стражи, но я вдруг почувствовал какую-то смертельную опасность для второго Дракона. Собрав всех, кого мог за считанные мгновения, я поскакал к Луйку, чувствуя, что уже поздно. Дьявол понес меня под этот никчемный Тутракан!
Боже, как мы неслись эти семь верст! Под нами дымилась земля, от коней валил пар, и вскоре перед нами открылась ужасная картина последней земной битвы Влада Неистового. Сотни трупов лежали вокруг небольшого холма, на котором рубился Влад, и оба его меча были красны по рукоятки.
На второго Дракона нападали сразу двенадцать человек в дружинной воинской одежде, и он отбивался «валашским веером», выполняемым в одиночку. Мы с ревом понеслись к холму на измученных скачкой галопом лошадях, но не успели. На наших глазах он зарубил пятерых и исчез под грудой навалившихся на него убийц.
Когда мы подскакали, на ногах были только четверо из двенадцати напавших, которых мы скрутили, этого не заметив, и бросились вытаскивать нашего господаря.
Влада III Цепеша Дракулы не было на холме, вокруг которого рядами на грудах из более чем пятисот вражеских тел лежали изрубленные молдавские витязи, и из двухсот воинов мы нашли только десять израненных бойцов, которых сразу же перевязали. Вокруг вершины холма на валах трупов лежали в полном составе кругом все четыре боевые пятерки, и лица моих дорогих витязей были искажены страшной болью. Нападавшими оказались боярские дружинники, и я сразу узнал их предводителя, боярина из предгорий Южных Карпат, которого успел разрубить один из моих воинов. В свое время Влад не стал сажать этого боярина на кол, а просто вышиб из высшего государственного совета за непомерное мздоимство и корыстолюбие, совершив роковую ошибку. Наши воины везде искали и не находили Влада, а я, не сдерживая клокотавшей во мне ярости, подошел к захваченным нами четверым убийцам. Это были не румыны, иначе они не вели бы себя так нагло даже после захвата. Мы собственными глазами видели сражающегося на холме Влада, исчезнувшего с поля битвы в никуда, но этим четверым не помог бы исчезнуть никто. Я задал вопросы четверке, тут же получил наглые ответы и обещания сделать подобную подлость со мной и моими воинами, и ласково улыбнулся. Передо мной лежали двадцать моих старых товарищей по оружию, которые уже никогда не пойдут в дальний поход, и смотреть на их неподвижные тела было совершенно невыносимо.
С трудом разодрав замершие в судороге губы, я приказал сделать двоим из четырех захваченных наглецов размычку, безошибочно выбрав простых исполнителей. Эта ужасная казнь была сделана быстро и закончена прямо у ног двух оставшихся в живых убийц, которые с выпученными от увиденного ужаса глазами тут же рассказали нам все, что знали, забыли, могли знать или о чем-то догадывались. Почему-то многим двуногим в человеческом обличье всегда нужен убедительный пример, чтобы сказать правду. Совсем скоро мы узнали все, что хотели.
Тайный совет Брашова при полном согласии и финансовой поддержке всех двухсот саксонских купцов более чем щедро заплатил валашскому боярину-предателю за нападение на Влада Неистового. К полутысячному отряду боярских дружинников без шума и огласки купцы добавили двадцать профессиональных убийц, нанятых в немецком Штутгарте, в котором находилась ярмарка этих опытных, умелых и безжалостных головорезов. Дружный наемный отряд двинулся на юг к Джурджу, а потом к Олтенице, выждал удобный момент и нанес смертельный удар. О молдавских воинах с Владом знали все, и второй Дракон, не ожидавший нападения с тыла, поверил прискакавшему боярскому дружиннику, умело изобразившему из себя воина Штефана, и без колебаний отправился в Луйку.
По дороге на Влада напали, и штутгартцы, зная о его личной охране, выждали нужный момент и в первую очередь положили четыре мои боевые пятерки отравленными арбалетными стрелами-болтами, легко пробивавшими всадника даже в тяжелых доспехах на расстоянии до восьмидесяти шагов. При этом было убито много боярских дружинников, рубившихся с нашими витязями, которые мешали им толком оглядеться. Штутгартцы не жалели боярское мясо, видно, хорошо зная, что победить боевые пятерки тайной стражи господаря Влада можно только подлостью издалека. На румынских землях арбалеты не применялись, поскольку не считались рыцарским оружием, но для наемных убийц понятия воинской чести не существовало.
