Влада не было ни среди живых, ни среди мертвых, и мы не могли этого объяснить с точки зрения человеческой логики. Все мы не раз слышали слова второго Дракона о том, что он хотел бы остаться вечным ужасом для османов, появляющимся всегда, когда они попытаются издеваться над Валахией, и мы, в общем-то, верили, что это возможно. Какие-то высшие силы, очевидно, все-таки забрали нашего господаря к себе, чтобы он оставался вечным ангелом-хранителем Цара Ромынеяскэ, и мысль об этом хоть как-то помогала нам пережить эту страшную потерю.
Впрочем, нам некогда было размышлять об исчезновении Влада, да и не хотели мы об этом думать, потому что мысль о том, что с нами больше не будет нашего господаря, раздирала сердца всех его воинов нестерпимой болью, которая могла бы погубить нас хуже бешеных собак-османов. К счастью, у нас были мечи и незаконченные Владом дела, и наша многострадальная родина, которые не дали нам погибнуть без пользы для отчизны.
Похоронив с почестями наших погибших героев, я объявил войскам об исчезновении Влада в засаде и приказал нашим воинам идти зимовать по родным домам и ждать приказа Штефана или сразу весной идти в его армию в Яссы, затем отправил в Сучаву нашу поредевшую тысячу и десять раненых молдавских воинов, сказав витязям, что прискачу к Штефану, как только закончу одно важное дело. Все наши воины понимали, что собирается сделать тайная стража Влада Неистового, и все как один просили отомстить за нашего господаря-героя.
Пообещав двум оставшимся штутгартским наемникам жизнь, если они прилюдно назовут тех, кто нанял их убить Влада, я в сопровождении двухсот гвардейцев и пятисот своих витязей тайной стражи помчался на север почти без остановок, давая отдых нашим верным боевым коням.
У Карпат мы спалили в пыль и пепел все имение предавшего господаря боярина, оставив его семье только охотничий домик. Но совсем не это было нашим главным делом.
На закате солнца короткого декабрьского дня, когда в Брашове закрывали городские ворота, к ним с разухабистой песней подъехали пятьсот полупьяных боярских дружинников, кричавших, что они везут в городскую ратушу отрубленную голову Влада-Колосажателя. Под восторженные крики воротной стражи мы без одного удара меча въехали в этот подлый город, на этот раз полностью перебили его никчемный гарнизон, и я лично забрал из магистрата саксонский торговый архив, который потом очень пригодился «Альбам» и Валахии.
В Брашове при захвате города я впервые применил «валашский ураган», который произвел сильное впечатление на продажный, как грязь, купеческий город. Мы взорвали ратушу и сожгли все двести домов саксонских купцов – заказчиков и организаторов нападения на Влада, и выволокли на рыночную площадь всех их хозяев с выпученными от нежданного ужаса глазами. В свете сотен факелов и при полном стечении всех горожан два штутгартских наемника рассказали все, что знали о брашовских заказчиках и организаторах засады на законного валашского господаря Влада III Дракулу. Все было ясно, и мы высадили на рыночной площади Брашова лес срочно сделанных из оглоблей кольев, на которых корчились все двести пять брашовских купцов-негодяев. Запретив их снимать до полного истлевания под угрозой неминуемой смерти, мы ушли из гнилого города, на прощание взорвав все три въездные башни с воротами и стерев все загородные имения купцов, замешанных в засаде на моего друга. Этого было, конечно, мало, но мы сделали то, что было крайне необходимо, оставив в Брашове память о наказании предателей хотя бы лет на тридцать.
Мы растворились в Карпатах, по дороге в Сучаву проверили сохранность части тайников с золотом для Румынии, которые, конечно, были в полном порядке. Я не препятствовал появлению неизвестно откуда появившихся слухов о том, что Влад III вместе с золотом похоронен до нужного стране часа в Снагове, потому что знал, как они возникли. Моя семья, как и семья Влада, давно были на молдавской земле, но сажать на валашский трон кого-то из его малолетних детей было бессмысленно без поддержки бояр, которые ее, конечно бы, не оказали, помня руку с колом их отца.
Заканчивалась удивительная эпоха знаменитого румынского героя Влада Неистового, и теперь за объединение Цара Романа был должен биться его достойный преемник Штефан Великий. Мы еще долго чувствовали присутствие на валашской земле Влада Неистового, не видя его самого, потому что дух второго Дракона был у Карпат всегда. Влад помогал нам бороться и побеждать под нашими овеянными славой знаменами, и я рад, что дожил до того дня, когда в составе молдавского войска Штефана Великого наш сводный отряд более чем активно участвовал в разгроме огромных хоругвей Польши. Под почти родным нам Хотином мои витязи исполнили ужасающий «валашский ураган», и вся Европа видела, как от зажравшейся шляхты летели клочки по закоулочкам, а на Днестре устраивали свой речной ураган «Альба Регия», «Альба Юлия» и «Альба Дева», от которого до сих пор не найдено защиты. Тайная стража Влада Неистового действовала во имя свободы отчизны, как всегда, и видела, как в 1493 году закончил свои дни бездетный, как кол, король Матиаш Стервятник, и Венгрия лихо покатилась к своему концу, и обобранная Корвином Европа совсем не собиралась ее защищать, ибо что посеешь, то и пожнешь.
Господарь Штефан Великий, многим обязанный нашей тайной страже, выделил нам земли восточнее Ясс, и мы основали на них крепость Кишинэу, а весь край назвали Бессарабией в честь великого рода Влада III Дракулы. Впереди у нас были бесконечные походы и битвы, о которых я собираюсь еще написать, а вся Европа слышала слова османского султана Мехмеда II Фатиха о том, что Влад мог бы стать реализованным в мире великим героем, если бы ему не били в спину его «друзья».
Всем было ясно, что благодаря подвигам второго Дракона и сына Богдана Румыния никогда не будет османским бесправным пашалыком, а сохранит себя в веках как древнейшее государство. Не только мы повторяли, но и весь Дунай, наша Великая река, и дорогие сердцу Карпаты переливались и гремели словами, которые совсем недавно произнес Влад III Цепеш, Дракон и Дьявол.
«Османы всегда должны бояться моего возвращения домой с предназначенным для них колом и не трогать Валахию.
Если Османия тронет Румынию пальцем, я трону ее своим ужасным мечом!»
Александру Арджиу, юоярин и друг Влада Неистового, в лето от Рождества Христова 1499.
Заключение. «Убить после смерти за деньги мы готовы всегда»
Уважаемые товарищи читатели!
Предоставив вам эту возможность ознакомиться с потрясающей валашской рукописью XV столетия, я хотел бы добавить следующее.
Через несколько лет после таинственного исчезновения Влада III Дракулы вновь заполнившие Брашов саксонские купцы в союзе с венгерским королем Матиашем Корвином, мечтавшем утопить в пыли веков историю с украденным им папским золотом, начали выпускать лживые памфлеты о жизни валашского господаря, обвиняя его во всех смертных грехах и используя для этого появившиеся во второй половине XV века печатные станки Иоанна Гуттенберга.
Безнаказанные и недалекие друзья по власти и торговле писали, что Влад все время своего правления занимался только тем, что сажал на кол десятки тысяч невиновных людей и с удовольствием обедал среди казненных. По их словам, среди убитых были тридцать тысяч нищих и бродяг, тридцать тысяч валашских бояр и тридцать тысяч брашовских горожан. Вы, уважаемые читатели, сами видели, как это происходило на самом деле, а от себя я только добавлю, что во всей Валахии не было во второй половине XV века такого количества бояр, а население Брашова не превышало восьми тысяч человек. Ни одна из европейских хроник и летописей никогда не упоминала о зверствах Влада III Дракулы, об этом не сказано ни одного слова в дипломатической переписке правящих дворов того времени. Этого достаточно, чтобы воспринимать брашовские памфлеты как неумную и лживую месть гордому и справедливому второму Дракону саксонских купцов Брашова в компании с королем Матиашем, выполненную не за казнь их товарищей, которые освободили им место у торгового монопольного корыта, а за то, что валашский господарь без колебаний посмел очень быстро и эффективно ограничить их непомерные аппетиты. Памфлеты под названием «Об одном великом изверге» просто должны были превратить великого валашского героя в общеевропейского злодея, но дело не сладилось. Не все в нашем мире можно устроить и изменить за деньги, потому что настоящие рукописи не горят и всегда, рано или поздно, доносят правду о жизни героев людям. Румынский народ ответил лживым брашовским памфлетам тем, что через половину тысячелетия пронес до нашего времени легенды и предания о справедливости и уме их выдающегося господаря. История – это то, что было, а не то, чего бы хотелось.
