— Хорошо, — согласился хозяин кабинета. — Но в моем
присутствии.
— В таком случае дайте мне десять минут, — попросил Дронго,
— только не мешайте, и я попытаюсь разобраться с этим типом.
— Надеюсь, вы не собираетесь избивать его в моем кабинете? —
уже позволил себе пошутить заместитель министра.
Через пятнадцать минут в комнату ввели небритого и
осунувшегося Анвера Махмуда. Он настороженно смотрел на присутствующих. Он уже
знал, что это кабинет заместителя министра национальной безопасности. И знал,
что его собираются депортировать в Германию. Поэтому чувствовал себя увереннее,
чем в первые дни после ареста.
— Садитесь, — предложил хозяин. Он говорил на
азербайджанском, и Анвер Махмуд его понимал.
— Когда меня отправят в Германию? — спросил задержанный.
— Пока трудно сказать, — ответил заместитель министра, — но
у нашего друга есть к вам несколько вопросов.
— Какого друга? — насторожился задержанный.
— Решение о вашей депортации в Германию будет пересмотрено,
— холодно сообщил Дронго, — вы будете преданы суду в Азербайджане за незаконный
переход границы.
— Вы с ума сошли? — возмутился Анвер Махмуд. — Я — канадский
гражданин и прилетел из Голландии…
— Эту сказку расскажете в следующий раз, — жестко перебил
его Дронго. — В вашем самолете один из туристов снимал камерой свою семью. И в
кадр случайно попал настоящий Анвер Махмуд, который сидел на своем месте. Мы
проверили по регистрации в компании «КЛМ», это был именно он. Вы самозванец, выдающий
себя за Анвера Махмуда. У нас на пленке совсем другой человек. Очевидно, вы
убили этого человека и выдали себя за него, чтобы покинуть республику.
— Нет! — закричал Анвер Махмуд. — Это я, это мой паспорт. Он
прилетел по моему паспорту.
И, только выкрикнув это, он с ужасом понял, что выдал себя,
настолько неожиданным и страшным было сообщение о камере и съемках в самолете.
Заместитель министра одобрительно кивнул. Ему очень
понравилась выдумка с камерой.
— А когда прилетели вы? — быстро спросил Дронго.
— Мы… вы… мы… — несчастный закрыл лицо руками. — Они обещали
мне деньги, — простонал он, — пять тысяч долларов.
— Когда прилетели вы? — не давая ему времени на раздумья,
спросил Дронго.
— Две недели назад, — забормотал испуганный Анвер Махмуд, —
мы прошли границу в Баку вместе с группой туристов из Турции.
— На чье имя у вас был паспорт? — быстро спросил заместитель
министра, уже чувствуя удачу.
— На имя Намига Омара, — опустив голову, тихо прошептал
задержанный.
— Какого числа это случилось?
— Шестнадцатого марта.
Заместитель министра поднял трубку телефона. Теперь он
чувствовал себя на коне. Он даже забыл, как не хотел разрешать разговор
задержанного с Дронго.
— Быстро проверьте, Намиг Омар, гражданин Турции, прилетел к
нам шестнадцатого марта. Проверьте и подтвердите. Если он еще в Азербайджане,
сообщите мне срочно. — Положил трубку и удовлетворенно вздохнул.
Гурвич от напряжения сжал пальцы. Он прожил в Баку
достаточно много лет, чтобы понимать азербайджанский язык. Анвер Махмуд
испуганно смотрел на Дронго.
— Что со мной будет? — тихо спрашивал он. — Меня
расстреляют?
— Я думаю, до этого не дойдет, — улыбнулся Дронго, — вас все
равно вышлют в Германию.
Раздался телефонный звонок. Заместитель министра быстро
поднял трубку, выслушал сообщение и убитым голосом сказал:
— Да, я все понял. — Потом негромко произнес:
— Намиг Омар покинул Баку двадцать третьего марта. Кажется,
мы ничего не сумеем сделать. Он улетел в Турцию.
Павел разжал пальцы. Дронго покачал головой. Так глупо все
сорвалось.
Баку. 29 марта 1997 года
В этот день Дронго ждал результатов официального
расследования. В Министерстве национальной безопасности пообещали по
возможности установить, с кем именно встречался уехавший турецкий коммерсант. В
израильском и российском посольствах были усилены меры безопасности, а Гурвич и
Мовсаев в этот день встречались с резидентами МОССАД и СВР в Баку и,
соответственно, с послами обоих государств.
Дронго приехал в свою квартиру, которая была точной копией
московской.
С огорчением заметил слой пыли на книжных полках. Нужно
будет позвонить, чтобы пришли и убрали. В Баку и в Москве он договаривался с
женщинами, которые приходили к нему убирать квартиры раз в неделю, избавляя его
от утомительной процедуры.
Проверив комнаты, он прошел в спальню, чтобы немного
отдохнуть. И в этот момент раздался звонок. Он огорченно посмотрел на телефон.
Тот зазвонил еще раз. «Нужно поднять трубку», — с сожалением подумал Дронго.
— Слушаю вас, — несколько напряженным голосом сказал он.
— Здравствуй, — услышал знакомый голос отца, — ты сказал,
что приедешь, но не позвонил.
— А откуда ты узнал, что я именно сейчас дома? — удивился
он.
— Твоя соседка. Я попросил ее позвонить мне и сообщить, когда
ты появишься. Надеюсь, ты не обиделся?
— Конечно, нет. Ты всегда умел придумывать невероятные и в
то же время самые простые варианты.
Отец был настоящим профессионалом. Всю жизнь он работал в
органах прокуратуры и лишь на старости лет ушел на пенсию, решив, что в его
возрасте нужно уступать дорогу более молодым. Однако, несмотря на преклонный
возраст, он сохранил невероятную ясность ума и аналитическое мышление, которое
передалось и сыну.
— Это не вариант, — возразил отец, — это самый легкий способ
тебя найти. Когда ты приедешь к нам?
— Прямо сейчас, только приму душ. Через час он сидел в доме
родителей.
И счастливая мать приносила с кухни все новые блюда. Отец
сидел напротив и слушал неторопливый рассказ Дронго о случившихся за последние
дни происшествиях. С самого детства они договорились не скрывать друг от друга
ничего, и почти сорок лет придерживались этого универсального принципа доверия
в отношениях. Отец гордился своим сыном так же, как сын гордился своим отцом.
Лет двадцать назад они даже умудрялись рассказывать друг
другу о своих интимных проблемах, о которых обычно не говорят столь разные по
возрасту люди. Сын советовался с отцом, а тот, вспоминая собственный опыт,
предостерегал младшего от поспешных решений. Классический пример двух Дюма,
когда отец и сын, несмотря на все разногласия и споры, были большими друзьями,
был верен не только в жизни титанов, но и в жизни обычных людей.
