Сен-Тропе. Порт Гримо. Вилла «Помм де Пимм». 4 апреля 1997
года
Он прилетел в Ниццу несколько дней назад. На Лазурном берегу
единственный крупный международный аэропорт был в Ницце; даже в Монако,
формально самостоятельном государстве, не было своего аэропорта, и туда летали
только вертолеты, ходили поезда, но в основном туристы приезжали на своих
автомобилях.
Поверить в слова Армана Эрреры было невозможно. Но
действительность превзошла все его ожидания. Он получил еще одну пачку денег.
Правда, не сразу пятьдесят тысяч, как обещал Эррера, но ему выдали двадцать
тысяч долларов наличными. Вернее, сначала в Севилье Эррера дал ему первые
десять тысяч, а уже затем здесь, в Сен-Тропе, вторую пачку. К большому
сожалению Уэйвелла, деньги ему перевели лишь целевым переводом, указав, что они
могут быть израсходованы только в качестве оплаты за виллу «Помм де Пимм». Что
ему и пришлось сделать.
Когда он подписывал документы, у него дрожали руки и он не
представлял себе виллы, за которую можно заплатить такие деньги. Но когда
приехал на виллу, расположенную в порту Гримо, в десяти километрах от
Сен-Максима, в пятидесяти метрах от дороги на побережье, ведущей в Сен-Тропе,
он понял, что вилла несомненно стоит таких огромных денег.
Майкл Уэйвелл впервые в жизни осознал, что такое счастье. И
как выглядит настоящая роскошь. На огромной вилле было четыре большие спальные
комнаты, каждая со своей ванной и с двумя большими широкими кроватями. Две
спальные комнаты находились на втором этаже, а две другие на третьем, куда вела
широкая лестница. Огромная гостиная имела свой отдельный бар со стойкой,
высокими креслами, приспособленными для стойки бара, и холодильной установкой.
В левой части гостиной находился угловой холл для любителей
смотреть телевизор или просто погреться у камина. К гостиной примыкала довольно
большая и великолепно оснащенная всем необходимым кухня. Из кухни и гостиной
можно было попасть на верхнюю террасу, которая нависала над садом. Внизу был
большой бассейн с искусственным подогревом. Сад вокруг виллы простирался до
самого моря, и почти на трех тысячах квадратных метров росли всевозможные
плодовые деревья в этом раю. Еще ниже находилось искусственно созданное озеро с
беседкой. На первом этаже виллы, куда можно было попасть, лишь обогнув дом,
находились две комнаты и кухня консьержа, который жил там со своей семьей.
Уэйвелл внес деньги за виллу и целый день ходил по комнатам,
наслаждаясь роскошью. В дом можно было попасть через парадный вход, который вел
в холл и в еще одну, пятую ванную комнату для гостей. Только из холла можно
было попасть в гостиную. Для особо ленивых из бассейна была устроена лестница
прямо на верхнюю террасу, откуда также можно было попасть в гостиную.
Майкл подумал, что это слишком много для его измученной
души. Еще два дня он беспробудно пьянствовал на вилле, заказав по телефону
шампанское «Дом Периньон» и лучший французский коньяк, какой только могли
доставить сюда из Сен-Максима. И только четвертого апреля, проспавшись, решил,
что непростительно глупо проводит время. И отправился в Сен-Максим, чтобы найти
подружку для совместного проживания. Условия, которые поставил Эррера, были
фантастическими.
Нужно всего лишь наслаждаться проживанием на вилле и ждать
неведомых гостей от Эрреры. Он успел подружиться с консьержем, невероятно тупым
и ограниченным мсье Эриком. Мсье Эрика отличала редкая медлительность в
принятии решений и полное отсутствие здравой житейской смекалки. Любой вопрос,
который иногда возникал у Майкла Уэйвелла, вызывал у консьержа мучительные
раздумья, словно он решал самую сложную задачу в жизни. И даже в первую ночь,
когда Майкл выехал на такси в Сен-Максим за покупками, а потом, проехав свой
поворот, забыл указать водителю на порт Гримо и позвонил по телефону консьержу,
чтобы уточнить дорогу, это вызвало у Эрика замешательство, он в течение
двадцати минут пытался сообразить, как объяснить таксисту, где именно находится
поворот на виллу.
Но даже такой тип не мог испортить общего праздника, и Майкл
Уэйвелл поднялся четвертого апреля днем с твердым намерением найти себе
подружку. В конце концов это было даже обидно — иметь в своем распоряжении
такой огромный дом, такой бассейн, такой сад и пользоваться всем в одиночку,
словно он был по-прежнему болен гепатитом либо еще какой-нибудь заразной
болезнью.
Под домом был гараж на два автомобиля, где мсье Эрик держал
свой джип и куда Майкл Уэйвелл ставил взятый в аренду темно-голубой
четырехдверный «БМВ».
Правда, разгоняться на трассе было невозможно. Дорога между
Сен-Тропе и Сен-Максимом всегда была забита автомобилями и велосипедистами,
спешащими в оба курортных города. В Сен-Тропе находились виллы самых известных
политических деятелей, звезд эстрады, мастеров спорта. Одними из самых
известных владельцев собственных поместий на побережье были Брижит Бардо и Роже
Вадим. Вместе с тем в Сен-Тропе на причале стояли, выстроившись, как на параде,
самые роскошные яхты, которые Уэйвелл видел когда-либо в своей жизни. Каждая
яхта была самим совершенством, словно ее изготовители соревновались с другими в
отделке, в нестандартности исполнения.
Он приехал на своем «БМВ» в Сен-Тропе часов в пять вечера и
с сожалением обнаружил, что его собственная машина жалко смотрится на фоне
роскошных открытых «Мерседесов» и «Феррари», «Ягуаров» и «Крайслеров». Правда,
открытие сезона еще не состоялось и на побережье не было еще так много яхт и
автомобилей, как здесь обычно бывает летом, но даже апрельским вечеров Майкл
Уэйвелл понял, что он чужой на этом празднике миллионеров. Однако подобное
обстоятельство могло смутить кого угодно, но только не его. Он оставил
автомобиль на стоянке у почты и стал прогуливаться по улицам, бесцеремонно
оглядывая местных красоток. Очень скоро он сообразил, что все местные красавицы
либо уже отдали свои сердца приезжим туристам, либо уехали отсюда искать
счастья в другое место. Кроме того, соревноваться с местными знаменитостями
было невозможно. На пляже запросто мог появиться известный режиссер или актер,
из-за которого молодые девушки впадали в экстаз.
Покрутившись по городу, он с огорчением понял, что в этом
курортном месте нужно быть либо очень известным, либо очень богатым человеком,
чтобы на тебя обратили внимание. Поужинав в местном ресторане, он махнул рукой
на аристократический Сен-Тропе и, вернувшись к почте, забрался в автомобиль,
решив уехать в Тулон. Однако совсем недалеко от почты, буквально за поворотом,
располагался ночной клуб, и он решил в последний раз попытать счастья в этом
заведении.
Здесь было все, как полагается. Масса девушек, готовых
откликнуться на любое предложение, и не меньшая масса парней, также готовых
оказывать свои услуги кому угодно, от стареющих мужчин до молодых
экзальтированных дамочек. В этот ночной клуб приезжали девушки, работающие в
расположенных по всему побережью кемпингах, отелях, мотелях, ресторанах,
пиццериях, магазинах, туристических бюро. Здесь можно было отдохнуть
по-настоящему, и Майкл Уэйвелл с удовольствием потрогал карман, где было
заготовлено несколько тысяч французских франков.
