— У вас неприятности, — сказал, глядя на Эльдара.
— Да, — кивнул тот, — два дня назад в Нардаране мы
обнаружили труп единственного свидетеля. Мне сказали, что вы улетели в Иран, и
я не мог вас найти. А вчера несколько раз к вам звонил, но телефон не отвечал.
— Только не нужно меня обманывать, — улыбнулся Дронго, —
ваши сотрудники следили за мной до самых дверей израильского посольства. И ты
наверняка знал, что я находился там полдня, а потом поехал к своим родителям.
Поэтому ты решил сегодня приехать так рано, чтобы застать
меня дома. Верно?
— Верно, — засмеялся Эльдар, — вы заметили «наружку»?
— Конечно, заметил. Где вы их набираете? Плохо обученные
советские агенты с бесцеремонными манерами турецких полицейских.
— 'Здорово, — снова рассмеялся гость, — точно сказано.
Вода закипела, чайник выключился, и Дронго, достав пакетики
чая, разлил воду в две чашки, выложил на столик конфеты и печенье, протянул
одну чашку гостю. И предложил:
— Теперь рассказывай все по порядку.
— Мне поручили провести расследование, — начал Касумов, — в
процессе проверки нам довольно быстро удалось выяснить, что турецкий гражданин
Натиг Кур прилетел с неким Сабировым из Москвы, вместе с ним прошел через зал
для официальных делегаций, таким образом его багаж избежал досмотра
таможенников.
Нам удалось установить, что Сабиров работает заместителем
председателя Комитета лесной и деревообрабатывающей промышленности. Мы довольно
быстро узнали, что его попросил о помощи турецкому гражданину его родственник
Нияз Байрамов, живущий в Нардаране. Второго апреля я сам поехал к нему. Он
рассказал, что его попросил сосед, некий Акрам Велиев. Когда мы попытались
найти этого соседа, обнаружилось, что он мертв. Экспертиза дала заключение, что
он отравлен. Во дворе нашли собаку, отравленную цианидом, как и хозяин. Очевидно,
яд положили в пищу. Сейчас мы проверяем самого Байрамова и всех соседей. Но у
первого, судя по всему, железное алиби. Он все эти дни болел, не выходил из
дома. К тому же есть свидетели, слышавшие, как сосед просил за своего турецкого
родственника.
— А другие соседи?
— Никто ничего не слышал. Патологоанатомическая экспертиза
установила, что Велиев был отравлен за сутки до того, как мы его обнаружили.
— То есть первого апреля?
— Да. Или в ночь на первое, так будет точнее.
— Труп собаки вскрывали?
— Конечно. Точно установлено, что яд в обоих случаях
сработал почти мгновенно.
— Убийца был из местных, — задумчиво сказал Дронго, — в
Нардаране собаки так просто не подпустят к себе чужого.
— В том-то все и дело, — кивнул Касумов, — это мне тоже показалось
странным. Мы проверяем уже два дня всех соседей, но пока ни одного
подозрительного. Да и вообще невозможно, чтобы кто-то из соседей решился на
такое. Они ведь там живут десятилетиями, все друг друга с детства знают.
— Сегодня пятница, значит, убийство состоялось в ночь на
вторник, — просчитал Дронго, — в ночь на первое. А первого апреля у нас был
вторник.
Получается, что убийца имеет возможность ночью отлучаться из
дома. Наверняка не семейный, иначе жена не стала бы ему разрешать подобные
отлучки. И кто-то из близких к покойному людей, ведь собака ночью не залаяла и
сам хозяин впустил к себе своего убийцу. У него родственники остались?
— Дочь живет в Москве. Обычно у них в Нардаране большие
семьи, по пять-шесть детей, а то и больше, но у Велиева была одна дочь.
Говорят, что у него болела жена, не могла больше рожать. После отъезда дочери в
Москву и смерти жены он остался один. У него есть сестра и брат. Сейчас
проверяем их семьи, но пока ничего конкретного.
— У них семьи большие?
— У сестры четверо детей, у брата — пятеро. Дети уже
взрослые, у некоторых семьи. Конечно, мы в первую очередь начали проверять его
племянников и племянниц. Но, я уверен, что напрасно мы все это затеяли. В
бакинских селах очень дорожат семейными традициями семьи. И вряд ли сын брата
решится на убийство своего дяди. Хотя сейчас многие ориентиры потеряны,
встречаются и такие ублюдки.
— Замужние молодые женщины в семьях есть?
Мы сверяли уже. У сестры Велиева два зятя. Один работает в
прокуратуре, другой в какой-то творческой организации.
— Убийца использовал яд, — напомнил Дронго. Он должен был
быть уверен, что яд обязательно сработает. Судя по тому, что использовал его,
он был уверен в его эффективности. Убийца точно сильный человек, потому что
смерть наступила почти сразу. И это значит, он видел, как умирает его жертва.
Откуда он взял его? Подумай сам, ему ведь легче было разбить голову старика
бутылкой. А он придумал такой экзотический способ, как травля ядом. И тем более
собаку.
Подожди, подожди. А что если он сначала убил собаку,
проверив эффективность яда, а потом хозяина? Такой вариант возможен?
— Вполне, — кивнул Касумов, заинтересованно следивший за
рассуждениями Дронго.
— Ты свой чай пей, уже остыл, — добродушно заметил Дронго, —
Велиев где-нибудь работал?
— Нет, он на пенсии.
— Какие-нибудь интересы? Может, у него были друзья?
— Проверяем. Пока ничего нет.
— Убийца наверняка бывал в доме, — твердо произнес Дронго, —
это не мог быть посторонний человек. Ищите среди друзей, знакомых, знакомых
родственников.
Может, у него были какие-нибудь интересы?
— Рыбу ловил, — пожал плечами Касумов, — но там половина
поселка рыбу ловит. Нет, никаких зацепок нет.
— А как с Москвой. Там проверяли?
— Вчера послали запрос в Москву. Но пока проверят, пройдет
столько времени. Дочь Велиева сегодня уже прилетит в Баку, завтра состоятся
похороны старика. Она прилетит с мужем, и мы ее допросим сразу после похорон. У
нас есть в Москве еще одна зацепка. Там живет брат жены Нияза Байрамова. Судя
по рассказам соседей, он занимается чем-то не очень законным. Думаем на
следующей неделе командировать туда своего сотрудника. Если, конечно, сумеем
выбить командировку.
— Это будет долго, — возразил Дронго, — дайте мне адрес, я
проверю по своим каналам. Не беспокойся, я не собираюсь посылать к нему частных
детективов. Можно будет составить официальный запрос в Службу внешней разведки
России.
— Нет, — торопливо сказал Касумов, чуть покраснев, — если
еще в МВД или ФСБ, то мы можем послать запрос, а к ним нельзя. Вы ведь сами
понимаете, что это разведка чужого государства. Mы не можем иметь с ними ничего
общего.
— Да, — немного напряженным голосом заметил Дронго, — как
это я не подумал об этом? Они ведь действительно чужие. И страна чужая. И
вообще Москва — столица другого государства.
