— У нас равные шансы, — возразила Алиса. Они дошли до кафе и
сели за свободный столик. Женщина сняла платок. У нее были красивые каштановые
волосы.
Подскочившего официанта Дронго попросил принести два кофе.
— Вы же его не пьете? — удивилась женщина.
— Ничего, — мрачно сказал Дронго. Он довольно долго просидел
молча, размышляя над словами Алисы Линхарт.
— Вам не кажется, что ваше молчание неприлично затянулось? —
вдруг спросила женщина.
— Не мешайте, — строго ответил Дронго, — может быть, я
что-нибудь придумаю.
— Надеюсь, вы не ученик Давида Копперфилда. Или вам нравится
демонстрировать подобные фокусы?
— Так, — сказал Дронго, — вашему ведомству придется оплатить
мне довольно интенсивные международные разговоры. Долларов на пятьсот. Надеюсь,
вы не будете возражать?
— Что вы придумали? — изумленно спросила она.
— А может, я его родственник, — улыбнулся Дронго.
— Кого? — не поняла она.
— Фокусника. Говорят, он из Одессы, а это ведь город бывшего
Советского Союза.
— Вы понимаете, что говорите? — Она начала нервничать. — Как
можно найти человека в полуторамиллионном городе? Это же фантастика.
— Именно поэтому я и попытаюсь что-нибудь придумать, — очень
серьезно ответил Дронго. — Для начала мне понадобится только телефон.
Она отодвинула свою чашку, огляделась и потом сказала:
— Я просто восхищаюсь вашей самоуверенностью. Вы
действительно считаете, что сумеете что-нибудь придумать?
— Я уже придумал, — очень серьезно ответил Дронго.
Баку. 8 апреля 1997 года
Взрыв на складе вызвал панику в городе. Утверждали, что
погибли десятки людей, говорили об очередной террористической акции, о происках
внутренних и внешних врагов. Истина, как обычно, была весьма далека от слухов и
сплетен Во время взрыва погибли три человека и были ранены пятеро. Сам Касумов
сильно не пострадал, но считал себя виноватым в случившемся. Всю ночь пожарные
тушили возникший пожар, таможенники подсчитывали суммы ущерба, представители
прокуратуры, Министерства национальной безопасности и полиции оперативно
проводили опросы свидетелей и оставшихся в живых участников этого происшествия.
Утром восьмого апреля Касумова вызвали к министру. Когда он
вошел в кабинет, там уже находился курирующий его отдел заместитель министра.
Несмотря на шок, причиной которого послужили взрыв, собственная ошибка и гибель
людей, Касумов успел побриться и переодеться. Министр был явно не в настроении.
Ему уже успели доложить подробности, и он понимал, что невольным виновником
трагедии, случившейся на складе, оказался один из лучших его сотрудников.
Именно поэтому он встретил Касумова мрачным вопросом, даже
не предложив ему сесть:
— Как это могло произойти?
— Террористы, очевидно, просчитали такой вариант действий, —
угрюмо сказал Касумов. — Расчет был на элементарную жадность бывшего сотрудника
таможни, который помогал им в переправке грузов. По нашим данным, груз прибыл
из Москвы, а затем был помещен в грузовой терминал. Но, очевидно, террористы не
доверяли своему сообщнику. Они успели подменить груз, и вместо ящиков,
прибывших из Москвы, подложили совсем другие, установив в них взрыватели.
Расчет террористов не оправдался. Каким-то чудом первый ящик
не взорвался, когда его открывали. Но во втором бомба сработала. Считаю, что в
происшедшем виноват только я лично и готов нести любое наказание за гибель
людей.
Наступило молчание. Министр нахмурился.
— Сядьте, — разрешил он, — наши сотрудники утверждают, что за
секунду до взрыва вы кричали об опасности, просили всех уходить и этим спасли
несколько человек. Почему вы не предупредили о бомбе раньше? И почему не
вызвали саперов?
— Я не знал, что в ящиках установлены взрыватели, — выдохнул
Касумов, — только когда стал проверять первый ящик и обнаружил там пакеты с
бакинским печеньем, сразу понял, что это не те ящики, которые прибыли из
Москвы.
— Надо было раньше соображать, — посоветовал министр. Потом
спросил:
— Установили хотя бы, кто помогал террористам на таможне?
— Бывший работник таможни, руководитель смены Ильяс
Мансимов. Судя по всему, он привел на работу водителя водовоза, который исчез
два дня назад.
— Думаете, они связаны?
— Убежден в этом. Водитель водовоза Ахмедов раньше работал в
таможне на грузовой машине. Он беженец, и устроил его на работу в таможню
именно Мансимов.
После увольнения последнего почти сразу уволился и Ахмедов.
Именно его машина приезжала вечером первого апреля в Нардаран. Все сходится, мы
уверены, что они связаны друг с другом. Мансимов раньше работал на таможне
аэропорта и мог придумать подлог с паспортами террористов.
— Сколько вам нужно времени, чтобы найти Мансимова?
— Я постараюсь арестовать его сегодня, — твердо сказал
Касумов, — если мне разрешат еще один день руководить этим расследованием. — А
кто еще будет руководить? — недовольно спросил министр. — Видали, он готов
нести наказание, — передразнил хозяин кабинета своего сотрудника. — Это легче
всего. А нам нужно найти пособников террористов в нашем городе, узнать, наконец,
почему к нам прилетел такой опасный террорист, как Ахмед Мурсал. Может,
следующая бомба взорвется у нас в метро? Или в автобусе? Ты можешь дать
гарантию, что этого не случится? И я не могу. Поэтому нужно найти и арестовать
и Мансимова, и этого водителя водовоза.
От волнения министр перешел на «ты». Он сжал руку в кулак и
тихо пристукнул по своему столу. Долгие годы работы в бывшем КГБ научили его
выдержке. Но теперь он менее всего думал и о собственной выдержке, и о хороших
манерах.
— Я все сделаю, — пообещал Касумов.
— Это очень важное дело, — сказал министр, — если угодно,
дело нашей чести. И МОССАД, и российская разведка знают, что мы ищем на своей
территории террористов и тех, кто им помогал. Если мы ничего не обнаружим, если
выяснится, что мы просто всех упустили да еще устроили взрыв в собственном
аэропорту, над нами будут смеяться все спецслужбы мира. Ты меня понимаешь?
— Я их найду, — упрямо повторил Касумов, сжимая зубы.
— Что передает этот любитель-доброволец? — спросил министр.
— Кто? — не понял Касумов.
— Ну этот самый Дронго. — Министр как профессионал не любил
дилетантов, к которым он относил и Дронго. Во-первых, его раздражала
самостоятельность эксперта, во-вторых, его упрямое нежелание становиться
сотрудником государственной службы, а в-третьих, просто невероятная
популярность самого имени Дронго, которое давно стало нарицательным, и не
только в странах СНГ.
