— Нужно бежать, — Алиса озиралась по сторонам. Она понимала,
что будет с ней, если попадет в руки сирийских спецслужб. Но не видела выхода
из создавшейся ситуации. — Будем прорываться! — решительно крикнула она.
— Идем, — кивнул Дронго. И перелез через стекло в люльку.
— Вы ненормальный, — в ужасе отшатнулась женщина, — мы
разобьемся.
— У нас нет времени, — отрезал Дронго. Он схватил ее и
притянул к себе, пронеся над зубьями разбитого стекла. Дверь открылась, в
комнату ворвались сразу несколько сирийских полицейских. Алиса была уже рядом с
ним на опасно качающейся люльке. Он посмотрел на женщину, они поняли друг друга
без слов.
Подняв пистолеты, они разрядили свои обоймы над головами
полицейских. Те испуганно попадали на пол.
— Вниз! — крикнул Дронго, запуская механизм. И люлька
стремительно полетела вниз.
Они упали, больно стукнулись, когда люлька замерла в нескольких
сантиметрах от земли. Сверху уже высовывались головы полицейских, некоторые
начали стрелять.
— Бежим! — скомандовал Дронго, подтолкнув женщину.
Они вскочили и побежали под выстрелами полицейских. Внезапно
женщина вскрикнула.
— Что с вами? — обернулся Дронго. — Вы ранены?
— Кажется, подвернула ногу, — виновато ответила она.
Он наклонился, поднял ее на руки и побежал в сторону старого
города.
Позади слышались крики случайных прохожих, выстрелы
полицейских, испуганные вопли женщин.
Часть третья
Город миллионеров
Баку. 9 апреля 1997 года
Касумов привез Мансимова в изолятор Министерства
национальной безопасности. После громкого побега отсюда бывшего министра
обороны и еще нескольких арестантов огромное здание обнесли высокой оградой,
повсюду расставили охрану, усилили охрану в самом изоляторе. Сбежать теперь
отсюда не было никакой возможности.
Касумов не стал дожидаться утра, сразу вызвал из дома
сотрудника технического отдела, с которым они вместе осторожно открыли
«дипломат».
Предосторожности, как, впрочем, и полагал Касумов, оказались
излишними, чемоданчик был набит деньгами и документами. Выяснилось, что у
Мансимова имелось несколько паспортов, среди которых был и на имя турецкого
гражданина с фотографией Ильяса Мансимова.
Только после того, как все было задокументировано, Касумов
позволил себе поспать у себя в кабинете два часа и уже в девять утра встречал
своих сотрудников чисто выбритым и в свежей сорочке. Никто не понимал причин
радостного блеска в его глазах. Все приходившие на работу сотрудники считали,
что видятся со своим начальником в последний раз, он же, наоборот, собрал
совещание и даже давал задания на перспективу.
Ровно в десять часов утра министр вызвал к себе Эльдара
Касумова. В кабинете находился и мрачный заместитель министра. Ему уже сообщили
о недовольстве самого президента происшедшим в аэропорту взрывом. И теперь
заместитель министра готов был обрушить весь свой гнев на голову Касумова,
требуя не только его увольнения из органов, но и отдачи под суд.
Когда Касумов вошел в кабинет, министр, не приглашая его
сесть, мрачно спросил:
— Где заявление?
— Разрешите доложить? — попросил Касумов.
— Не разрешаю. Почему нет заявления?
— Я считал, что вы уже знаете, — улыбнулся Касумов.
Это улыбка выбила из равновесия заместителя министра. Он
взорвался.
— Ты чего улыбаешься? — закричал он гневно. — Ты почему
улыбаешься? Что смешного в твоих проколах?
Более догадливый министр поднял со стола сводку вчерашних
происшествий, которую еще не успел прочесть. И изумленно посмотрел на Касумова.
— Ты его нашел?
— Так точно, — еще шире улыбнулся Касумов.
— Где он?
— В следственном изоляторе, — махнул рукой Эльдар, — мы
привезли его сегодня утром.
Заместитель министра внезапно понял, что произошло чудо. Он
замолк, недоуменно глядя на лежавшую перед министром сводку.
— Так вы его нашли? — тихо спросил он.
Касумов кивнул.
— Молодец, — громко сказал министр, — я в тебе никогда не
сомневался.
Молодец, — радостью повторил он. — Мы утерли нос и МОССАД, и
ВР.
Он посмотрел на своего притихшего заместителя и громко повторил:
— Какой молодец!
Заместитель нехотя кивнул. Он уже понял: ситуация
кардинально изменилась. — Что думаешь делать? — спросил министр. — Будем
работать, — улыбка все еще не сходила с лица Эльдара. Несмотря на свою
должность, он был еще так молод, ему не было и сорока лет. — Мы уже вызвали
следователя, — сообщил он, — но сначала я хочу сам с ним поговорить.
— Правильно, — одобрил министр, — сначала выжми из негожее,
а потом передавай его следователю. Нам нужно знать все, — подчеркнул он уже
радостным голосом.
Касумов вышел из кабинета, чувствуя страшную усталость. Он
не спал почти двое суток. Вернувшись к себе, он приказал доставить Ильяса
Мансимова.
Тот вошел угрюмый, агрессивный.
— Почему меня арестовали? — сразу перешел в атаку.
— У тебя целый букет обвинений, — махнул рукой Касумов, не
забыв включить магнитофон. — Начать перечислять или ты сам знаешь?
— Ничего я не знаю, — огрызнулся Мансимов.
— Знаешь, — уверенно сказал Касумов, — начнем с самого
начала. Ты разработал и помог международному террористу Ахмеду Мурсалу провести
аферу с тремя паспортами, в результате подменяющие друг друга люди обеспечивали
террористу беспрепятственный переход границы.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пожал плечами Мансимов.
— Затем ты помог организовать прием багажа Натига Кура,
который тот привез из Москвы. Есть показания бывшего начальника смены Гулиева о
том, как ты встречал Натига Кура в аэропорту Баку.
— Это не преступление.
— И наконец, ты вместе со своим сообщником Шарифом Ахмедовым
убил жителя Нардарана Акрама Велиева, который попросил своего соседа, чтобы его
родственник оказал услугу твоему турецкому другу. По-моему, целый букет. Вполне
достаточно. Нами точно установлено, что в ту ночь машина Шарифа была у дома
убитого. Твои отпечатки пальцев найдены в доме. Ты ведь понимаешь, что это
смертный приговор. Ты опытный человек, Ильяс, и должен все сознавать. Очевидно,
ночью вы приехали к своей жертве. Видимо, ты познакомился с ним через Шарифа,
который возил туда воду. Но в эту ночь он сделал ошибку. Решив перестраховаться
и создать себе алиби, он невольно выдал себя. Он не стал заполнять бассейн
именно убитого, тогда как все другие бассейны были полны воды. А все соседи
видели, как водовоз Шарифа стоял у дома убитого. Вы ошиблись, и эта ошибка
стоила жизни твоему напарнику.
