В кабинете находились заместитель командующего пограничными
войсками республики, начальник республиканской таможни, сам министр
национальной безопасности, трое его сотрудников и два офицера израильских
спецслужб, прилетевшие вместе с Райским, который находился здесь же.
— Все ясно, — подвел итог министр национальной безопасности.
— Сегодня ночью мы должны арестовать террориста и передать его нашим гостям.
Все документы уже согласованы, остается только провести операцию задержания в
аэропорту. Где это лучше сделать? — спросил министр у руководителя местного
отделения безопасности в аэропорту.
— Когда он пройдет таможенников, — пояснил тот, — он должен
будет проследовать через металлоискатель, и мы наверняка будем знать, что у
него нет оружия. Он пройдет к стойке, где стоят служащие компании,
регистрирующие билеты на рейс. И наш человек подаст нам сигнал. Тогда мы его и
арестуем.
— Он очень опасен, — быстро вставил Райский, — среди
пассажиров вполне может оказаться его вооруженный сторонник. Необходимо
предусмотреть возможность постороннего вмешательства.
— Аэропорт будет оцеплен, — пообещал министр, — мы пошлем
туда дополнительно еще двадцать человек. Предупредим органы полиции и
пограничников.
Ваш террорист будет арестован уже сегодня ночью, можете в
этом не сомневаться.
Как только он покажется в аэропорту, он обречен.
— Нужно обратить особое внимание и на его груз, — напомнил
генерал Райский, — если он попытается что-либо сдать, следует немедленно изъять
этот груз. И вообще тщательно проверить багаж всех пассажиров.
— Сделаем, — пообещал руководитель таможенного комитета, — я
скажу, чтобы проверяли все, вплоть до личного досмотра, если понадобится.
— Нет-нет, — улыбнулся Райский, по-русски он говорил
свободно, даже лучше некоторых своих собеседников, — главное — не перегнуть
палку. Чтобы террорист ничего не заподозрил.
— Правильно, — поддержал его министр, — проверите весь груз
еще раз после задержания террориста. Как только его арестуют, мы вывезем его в
нашу тюрьму, а потом через несколько дней вы сможете забрать его с собой в
Израиль.
Наш изолятор находится в самом здании, внизу, под нами.
Поэтому можете не волноваться.
— Я бы хотел, чтобы он оставался в отдельной камере, —
попросил Райский.
— Вообще-то у нас с этим сложно, — честно признался министр,
— свободных камер практически нет. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Он очень опасен, — еще раз предупредил Райский, — мало
арестовать его. Нужно сделать так, чтобы он не сбежал.
— При мне из нашей тюрьмы еще никто не сбегал, — нахмурился
министр.
Уже позже, когда Райский вышел из кабинета в сопровождении нескольких
своих офицеров, он обернулся к одному из них:
— Что он имел в виду, когда говорил о побегах из их
внутренней тюрьмы?
— При прежнем министре отсюда сбежало сразу несколько
человек, в том числе и бывший министр обороны, — пояснил офицер, который был
выходцем из Баку, — после этого вокруг здания сделали решетку и усилили охрану.
— А где сейчас прежний министр безопасности?
— В этой тюрьме.
— А сбежавший министр обороны?
— Там же.
Райский пожал плечами.
— Мне иногда трудно бывает понять логику внутренних событий
в бывших республиках Советского Союза. Павел, вы действительно знали Дронго до
отъезда в Израиль?
— Я уехал десять лет назад, но уже тогда он был довольно
интересным человеком. Он часто уезжал в непонятные командировки, и в городе
говорили, что он работает в какой-то международной организации. Теперь я
понимаю, что именно тогда происходило. Но я и не думал, что это именно Дронго.
Я ведь уехал еще до всех этих событий, в восемьдесят седьмом.
— Я с ним встречался в прошлом году, — откровенно признался
Райский.
Они сели в автомобиль, выделенный для их делегации.
— Он вам не понравился? — спросил Павел.
— Мне он показался достаточно экстравагантным, — хмуро
признался Райский, — давайте лучше поездим по городу. К стыду своему должен
признаться, что я не был в этом городе ни разу в жизни.
— Договорились, — засмеялся Павел, — я покажу вам все лучшие
места.
Уже около полуночи в аэропорту все было готово к аресту.
Нескольких сотрудников службы безопасности переодели в таможенников и
пограничников. За стойку компании, где оформляли пассажиров, также встал один
из офицеров Министерства национальной безопасности. Все было готово к приему
террориста.
В половине первого началась регистрация. Внешне она проходила
спокойно.
Многие пассажиры были утомлены ночным бдением и довольно
вяло проходили таможенный и пограничный контроль. Райский сидел в комнате
начальника службы безопасности, ожидая, когда наконец его позовут. Его офицеры,
владевшие русским и азербайджанским языками, смешавшись с толпой провожающих,
внимательно наблюдали за пассажирами.
Без десяти час к стойке подошел невысокий мужчина и подал
свой паспорт и билет. Оформлявший документы сотрудник службы безопасности сразу
увидел знакомый номер паспорта и уже известную фамилию. Он подал знак стоявшему
невдалеке своему напарнику. Тот передал по цепочке. В кабинет руководителя
службы безопасности вбежал один из сотрудников. Запыхавшись, он произнес:
— Он оформляется.
Райский тяжело вздохнул. До самого последнего момента он не
верил, что Ахмед Мурсал появится в аэропорту. Он не верил в подобную удачу.
— У него большой багаж? — спросил генерал.
— Два чемодана. Их уже проверили, — доложил сотрудник.
.
— Идемте, — поднялся Райский и направился из кабинета. За
ним поспешили остальные.
Если бы давали премию за идеальный арест, ее бы в этот вечер
получили азербайджанские спецслужбы. Кто-то позвал незнакомца, а когда он
обернулся, ему молниеносно на руки надели наручники, и окружили сразу несколько
человек.
— Вы арестованы, — громко сказал старший офицер службы
безопасности, руководивший группой захвата.
Генерал Райский сделал несколько шагов к арестованному,
чувствуя непривычное волнение.
Взглянул на того…
— Это не он, — быстро сказал генерал, — мы взяли не того.
— Что? — обернулся к нему руководитель группы захвата.
— Это не он, — сдерживая раздражение, повторил генерал. —
Кто вы такой? — спросил он по-английски у арестованного.
