— Вчера плохо работала система кондиционирования воздуха, —
объяснили они дежурным полицейским, — мы должны все проверить. — Они предъявили
документы, составленные по всей форме, но бдительный сержант решил все
проверить тщательнее. Он позвонил на фирму и там подтвердили вызов автобуса с
тремя сотрудниками. Сержант позвонил в штаб фестиваля, там тоже подтвердили
факт вызова. Система кондиционирования действительно плохо работала. Сержант
внимательно проверил все карточки приехавших и только после этого пропустил их
в здание.
Микроавтобус, выехавший с виллы, взял курс на Сен-Максим,
проехав который, он направился не в сторону Канн, а в противоположную, на
Тулон. Когда Даете доложили об этом, он распорядился снять часть сотрудников из
Антиба и Канн и перебросить их в Тулон и Марсель.
— Эта дурацкая гипотеза о террористах на фестивале не стоила
и гроша, — радостно заявил он своему заместителю, — террорист обманул их всех,
кроме меня.
На самом деле он готовит свою акцию где-то на тулонских или
марсельских заводах, а может, даже в порту.
Сотрудники фирмы кондиционеров прошли в коридор, сняли
панель, чтобы начать работу, когда за их спиной возник неизвестный.
— Здесь нельзя ходить, — повернулся к нему один из
ремонтников. Тот улыбнулся и резким движением набросил на шею несчастного
металлическую струну.
Второй только поднял голову, а первый уже хрипел. Убийца
свалил ударом ноги и этого и, достав вторую струну, так же быстро и сноровисто
задушил его. Затем снял обе струны, расстегнул свою рубашку, снял с себя
золотую цепь и намотал на нее обе струны. После чего быстро сорвал с груди
убитых карточки и забрал их документы. Подтащил тела к вентиляционной шахте, открыл
ее, заглянул внутрь. На перекрытиях были металлические решетки. Убийца столкнул
оба тела 9 шахту, и они упали, застряв где-то на полпути, на решетках. Убийца
закрыл люк.
Спустившись вниз, он кивнул полицейским и вышел из здания. В
машине фирмы кондиционеров сидел третий сотрудник. Убийца показал на этот
автомобиль двум сообщникам, стоявшим у здания. Через несколько секунд они были
у машины.
Дуло глушителя уперлось в бок водителю.
— Тихо, — посоветовал главный убийца. Это был Ахмед Мурсал.
— Сиди тихо, и тебя не тронут, — сказал он по-французски.
Все трое террористов забрались в автобус, и водитель мягко
отъехал от здания дворца.
В половине пятого к зданию начали подъезжать автомобили.
Выстроились жандармы, появились фотографы, корреспонденты, толпа росла с каждой
минутой.
Микроавтобус с тремя пассажирами миновал Тулон и двигался на
Марсель.
За ним следили более пятидесяти человек, готовые моментально
вмешаться и пресечь любую акцию террористов. Генерал Даете лично руководил
операцией, чувствуя, что его шансы растут с каждой минутой.
В это время Дронго услышал стук в дверь своего номера. Он
взглянул на часы и достал пистолет. Когда раздался второй стук, он встал за
шкафом, чтобы встретить незнакомца. На дверях висела табличка «не беспокоить»,
которая ясно указывала на присутствие в номере гостя.
Кто-то, стоявший за дверью, начал медленно открывать замок.
Дронго спокойно ждал. Убийца открыл наконец дверь и вошел в номер. Дронго
поднял пистолет…
Отъехавший от центра автобус с водителем фирмы кондиционеров
завернул в тихую улочку, и сразу раздалось три глухих щелчка. Водитель сполз на
пол.
— Быстрее, — приказал Ахмед Мурсал. — Мы должны вернуться,
пока не сменился тот пост полиции, через который они проходили. Приготовьте
ящики.
Гурвич вместе со своим спутником вошел в здание дворца,
поднявшись по лестнице.
— Ваш сын приедет прямо сюда, — успокоил он отца Дронго. Тот
молча следовал за Гурвичем, бледный от волнения, но по-прежнему ничего не
спрашивал…
Микроавтобус с тремя неизвестными достиг окраин Марселя…
Дронго увидел тень человека, возникшую на пороге. И в этот
момент кто-то еще появился у двери. Убийца обернулся, и Дронго толкнул его в
спину. На пороге стоял полковник Мовсаев с пистолетом в руках. Убийца с трудом
удержался на ногах, но по-прежнему сжимал в руках оружие и ошеломленно смотрел
на Дронго.
— Здравствуй, Красавчик, — сказал по-арабски из-за его спины
полковник Мовсаев.
Салех Фахри взревел, поворачиваясь к нему лицом. Он успел
выстрелить только один раз. Пуля пробила стену в нескольких сантиметрах от
виска полковника. Дронго и Мовсаев выстрелили одновременно, пробив тело убийцы
с двух сторон. Тот пошатнулся, выронил пистолет, упал на пол. Мовсаев быстро
вошел в комнату.
— Вы были правы, — сказал он. — Но как такое могло
случиться? Никогда бы не поверил, если бы сам не убедился. Это просто
невероятно.
— Я сам в такое не верил, — признался Дронго. — Уже в
Тегеране я понял, что у Мула есть осведомитель. Потом в Дамаске я намеренно
вызвал огонь на себя, отсекая иранцев, чтобы проверить свои подозрения. Но
когда в Париже убили Армана Эрреру, о котором знали только в МОССАД, я понял,
что утечка информации идет именно оттуда. Поэтому сообщил вчера Райскому о том,
что нападение состоится ночью восемнадцатого мая, что я буду весь день в своем
номере, чтобы подготовиться к ночным событиям.
— Вы подозреваете генерала в связях с Мулом?
— Конечно, нет. И тем более не своего друга Гурвича. Хотя
мне пришлось рискнуть, отпустив отца с ним в Канны. Кто-то в МОССАД информирует
Мула и его людей.
— Просто невозможно поверить, — пробормотал Мовсаев, глядя
на убитого.
— Это просто невозможно.
— И тем не менее моя уловка удалась. Спасибо за помощь,
полковник. А теперь нам нужно срочно ехать в Канны. Я боюсь, что Мул нанесет
свой основной удар именно там.
— А что делать с этим?
— Пускай пока полежит здесь, — махнул на него рукой Дронго.
— Давайте быстрее, полковник, я волнуюсь за отца. Он сейчас там.
Они выбежали из номера и поспешили вниз, на стоянку такси,
чтобы успеть попасть к началу церемонии закрытия фестиваля.
Автомобили все подъезжали к зданию дворца. Из них выходили
роскошно одетые женщины и мужчины в смокингах. Это была почти обязательная
форма для мужчин, хотя некоторые умудрялись придумывать какие-то
экстравагантности, надевая темные рубашки или неклассические варианты смокинга.
Почти перед самым открытием приехала Изабель Аджани, увидев которую, толпа
заволновалась еще больше. Повсюду раздавались приветственные крики,
поздравления. Актриса подняла руку и помахала своим поклонникам, счастливо
улыбаясь…
Отец наклонился к Гурвичу и тихо спросил:
— Когда он приедет?
